Храм любви - Картленд Барбара (читать книги полностью без сокращений бесплатно TXT) 📗
Конечно, она посещала бы все балы, эти настоящие Эльдорадо дебютанток. Но поскольку Сарида ничего не знала о лондонском великосветском обществе, то она и не скучала по нему.
Ей было очень интересно узнавать странные обычаи и нравы тех стран, в которых они жили, знакомиться в Индии со множеством различных людей, начиная от махараджей и кончая мужчинами и женщинами низшей касты. Все это было для нее захватывающе увлекательным. Она умела находить красоту во всем, на что бы она ни смотрела, будь то храмы и дворцы Индии или великая сиамская река. Ей нравились улыбающиеся лица сиамцев, которые всегда казались счастливыми, а дружелюбие яванцев трогало ее всякий раз, когда она с ним сталкивалась.
– Мне так повезло, – часто говорила она самой себе. – У меня есть все.
Однако сейчас, когда она встретила мистера Бери, она поняла, что благодаря царю Ракаю Пикатану, его лицо и раньше являлось в ее мечтах. Теперь она чувствовала себя не так, как прежде, но причину этого не могла объяснить. Она лишь знала, что в тот момент, когда он появился на галерее храма, она ощутила его присутствие с такой остротой, какая ей была неведома раньше. Когда он крепко взял ее за руку, заставив пообещать, что она не будет связываться с ворами, в сердце у нее зародилось какое-то странное чувство, и оно не проходило, когда он уехал.
Ей хотелось поговорить с отцом и спросить его, считает ли он возможным, что мистер Бери – перевоплощение царя Ракая Пикатана.
Затем она вспомнила, что отцу не следует знать о том, что в храме что-то ней в порядке. Он был слишком болен, и его нельзя было тревожить.
Она очень хорошо помнила, как он был разгневан, узнав, как голландцы обошлись с Боробудуром. Тогда он настолько ослаб, что несколько дней не мог писать.
Почувствовав, что ей нужно побыть возле отца, она вошла в его комнату. Он уже лег, но все еще продолжал работать.
– Ты много написал сегодня, отец? – спросила она, присаживаясь рядом с ним.
– Не так много, как мне хотелось бы, – ответил тот. – Но моя книга почти окончена.
– Это просто чудесно! – воскликнула Сарида.
– А потом мы поедем домой, – сказал отец. – Пора открыть наш дом для приемов и вспомнить, что мы англичане.
Сарида засмеялась:
– Об этом я никогда не забывала, – сказала она. – И я знаю, что твоя книга увлечет каждого, кто ее прочтет.
– Я хотел бы на это надеяться, – сказал отец усталым голосом.
Он посмотрел на свою дочь и, помолчав, сказал:
– Может быть, я был неправ, когда увез тебя так надолго от твоего привычного окружения. Ты очень красива, моя милая, и когда мы вернемся, очень многие англичане тебе это скажут.
Сарида вспомнила, что один англичанин ей уже это сказал, но решила, что было бы ошибкой в этом признаться.
Отец откинулся на подушки.
– Как только я окончу книгу, мы вернемся, – сказал он твердо.
Его глаза были закрыты, и Сарида поняла, что он говорит это больше себе, чем ей.
Она осторожно взяла рукопись с постели и потушила свет. Выходя из комнаты, она знала, что отец не слышал ее шагов.
Сарида поднялась рано утром, потому что помнила, что вскоре после рассвета появится англичанин. Она не ошиблась. Когда она увидела, как он верхом подъезжает к дому, ее сердце дрогнуло от волнения. Он был один, без Хаджи, и она выбежала, чтобы поздороваться с ним. Герцог спрыгнул с лошади и, взглянув на Сариду, подумал, что она еще очаровательнее, чем была накануне.
Первые лучи рассвета, казалось, запутались в ее волосах. Он подумал, что невозможно выразить словами, насколько она не похожа на любую другую женщину из тех, которых он знал.
– Я думаю, – сказала Сарида своим тихим голосом, – что вам следует отвести лошадь в сарай за домом. Иначе, если кто-нибудь увидит ее, то обязательно поймет, что вы приехали из дворца.
Герцог заметил, что лошадь, на которой он приехал, была намного лучше виденных им по дороге или в городе. Поэтому он нашел предложение Сариды очень разумным и отвел лошадь в грубо сколоченный сарай, где для нее уже были готовы кормушка и ведро воды.
Затем, захватив аппарат, он вернулся к месту, где его ждала Сарида.
– Я отнесла туда все лампы, которые нашла, – сказала Сарида. – Надеюсь, их будет достаточно.
– Тогда не будем терять время, – сказал герцог, – пока никто не появился.
Они отправились к храму. Проходя под деревьями, герцог впервые обратил внимание на виднеющиеся вдалеке какие-то нагромождения камней, поросшие мхом и травой. Ему захотелось проверить, правда ли, что, как подозревает Сарида, поблизости расположен еще один чанди, и не заблуждается ли она, полагая, что это тоже ступа. Но потом решил делать все по порядку и вновь на коленях проник в храм вслед за Саридой. Одну за другой она зажгла лампы, и герцог убедился, что при таком свете сможет сделать хорошие снимки с каждого бодхисаттвы. Как и Сарида, он очень жалел, что не смог появиться здесь раньше, когда Будда был на месте. Он сделал несколько кадров, думая, что нынешняя съемка весьма существенно отличается от той, которую он делал вчера по просьбе султана. Герцог оставил Доусона во Дворце проявлять пленки. Ему пришлось повозиться с оборудованием темной комнаты, в которой он смог бы проявить и напечатать снимки. Он занимался фотографией уже несколько лет, с тех самых пор, как появились фотоаппараты. В своем доме в Бакингемшире он оборудовал фотолабораторию, потому что решил, что так будет быстрее, чем неделями ждать, когда профессионалы проявят и вернут ему пленки. Он прошел курс обучения у одного из опытнейших фотографов фирмы Кодак и, в свою очередь, обучил Доусона. Поэтому в поездках, особенно в Индии, он не должен был терять часы в жаркой и душной темной комнате, в то время, когда мог продолжать снимать. Герцог достиг больших успехов в фотографии, и его очень радовало то, что знатоки высоко оценивают его работу.
У герцога было несколько альбомов с фотографиями, и гости, навещавшие его в замке Ингл, рассматривали их с большим интересом.
Разумеется, влюбленные в него женщины выпрашивали некоторые из них на память. Они также навязывали ему свои снимки, надеясь, что он будет хранить их у сердца. Однако его гораздо больше захватывала художественная задача создания такого портрета, который удовлетворял бы его самого, чем все восторги по поводу предмета изображения.
Но теперь, когда он делал в храме снимок за снимком, он поймал себя на мысли, что должен непременно сфотографировать Сариду. Он был уверен, что ее портрет сможет соперничать; а скорее даже превзойдет те, которые ранее образовали в его альбоме серию «Красавицы Малрборо-Хаус».
Она без толку пропадает здесь, на Яве. Мысленно он предупредил себя, что было бы ошибкой слишком увлечься Саридой, какой бы очаровательной она не была.
Но когда они вышли из храма на солнечный свет, он убедился, что не смотреть на нее невозможно, и продолжал смотреть.
Сарида носила зеленый саронг, и поэтому ее тело казалось частью деревьев, трав и цветов. Однако ее лицо могло быть высечено из камня с таким же изяществом, как и бодхисаттвы или как рельеф с галереи. Герцог поставил аппарат на камень и сказал:
– Вы еще не показали мне скульптуру принцессы. Мне не верится, что ее нет на галерее.
– Конечно есть, – ответила Сарида. – Но, как и можно ожидать, она меньше, чем царь. Принцесса робко примостилась рядом. Конечно, он же мужчина, и поэтому гораздо важнее, чем она.
В ее голосе прозвучал вызов, заставивший герцога рассмеяться.
– Покажите мне принцессу Шайлендру, чтобы я мог убедиться, что она так же красива, как в моих ожиданиях.
Вслед за Саридой он поднялся на галерею.
Когда они подошли к рельефному портрету царя, она отвела в сторону лианы, и он снова смог увидеть свое собственное лицо. За ночь ему удалось убедить себя, что, вероятно, он ошибался, или, может быть, Сарида внушила ему мысль об этом сходстве. Но теперь, когда он опять смотрел на рельеф, не оставалось ни малейших сомнений, и любой, даже самый скептически настроенный, наблюдатель подтвердил бы, что лицо царя было его собственным лицом. Оспаривать это было бы нелепо.
