Очарованный - Картленд Барбара (лучшие книги .txt) 📗
— Надеюсь, ничего с вами не произойдет, — ответил герцог.
Он говорил автоматически, и Эльфа подумала, что, если бы она умерла, он смог бы жениться на ком-нибудь, кого выберет сам, получив наконец обратно в свое владение Магнус Крофт.
Она подумала, что это не те мысли, которые должны приходить в голову девушке в день свадьбы, и, положив букет на сиденье впереди, сказала:
— Спасибо вам за орхидеи. Теперь вы видите, что традиционный свадебный букет был бы здесь не к месту.
— Ваше платье необычно, как и все, что имеет отношение к вам, — заметил герцог.
— Я полагала, что вы одобрите его, хотя Каролина прошептала мне, что мама в ярости. Мне удалось так купить его, что она ничего не знала до последнего момента.
Герцог улыбнулся.
— Вы начинаете пугать меня, Эльфа, — сказал он. — У меня появилось тяжелое чувство, что — не силой, так лаской — вы всегда добиваетесь своего.
— Это неверно, — запротестовала Эльфа. — Мне только иногда удается добиваться успеха. Сегодня, в день своей свадьбы, я должна была выглядеть так, чтобы вы гордились мной.
— И вы добились этого, — ответил Сильваниус. Они прибыли в Тауэрс и вошли в бальный зал, украшенный гирляндами белых цветов и огромными вазами с лилиями.
Мажордом громким, хорошо поставленным голосом объявлял имена и титульностей.
Родственники приехали раньше молодоженов, и Эльфа заметила, что ее родня весьма горячо поздравляла герцога, в то время как его близкие были крайне сдержанны в отношении нее.
Она удивилась, что так много людей знали или догадывались о подлинных мотивах этого брака.
После того как множество провинциальных вельмож закончили свои поздравления новобрачным, настала очередь друзей, многие из которых не затруднили себя поездкой в церковь, а прибыли прямо на торжество.
— Лорд и леди Девхерст! — провозгласил мажордом. Очень хорошенькая женщина положила обе руки на плечи герцогу.
— Сильваниус! — воскликнула она. — Я надеюсь, ты будешь очень, очень счастлив. Как я могу пожелать тебе другого?
— Спасибо! — ответил герцог и поднес ее руку к своим губам.
Если из слов леди Девхерст Эльфа и не поняла, что это была одна из любовниц ее мужа, то критический, оценивающий взгляд дамы, брошенный в ее сторону, сказал об этом весьма красноречиво.
Затем свои поздравления и пожелания счастья выразили еще две очень хорошенькие женщины, которые, как заподозрила Эльфа, играли аналогичную роль в жизни ее мужа.
Потом она услышала мажордома, провозглашающего:
— Граф и графиня Уолшингем!
Это имя Эльфа ждала. И хотя она была почти уверена, что графиня не приедет на эту свадьбу, та была здесь.
Эльфа сразу заметила, что красотой она напоминала Каролину.
Графиня была так же высока и стройна, но волосы у нее были цвета спелой пшеницы, а глаза — темно-синие.
Черты , с лица были совершенны, так же как и фигура. А судя по тому, как она была одета, становилось ясно, что графиня собиралась блистать на этой свадьбе.
Во всем синем, в соответствии с цветом своих глаз, графиня сверкала бриллиантами, которые обвивали ее шею, горели в ушах и на пальцах, струились по запястьям рук, а платье блистало драгоценными камнями, Она остановилась на мгновение перед герцогом и проницательно посмотрела на него. Затем интимным вкрадчивым голосом, обращенным только к нему одному, сказала:
— Дорогой, драгоценный Сильваниус! Я знаю, что мы не сможем забыть друг друга никогда, и особенно — сегодня ночью!
Герцог без слов поцеловал ей руку, и она перешла к Эльфе. Теперь в ее темно-синих глазах было совершенно другое выражение, и Эльфа инстинктивно почувствовала ту же смутную тревогу, как и тогда, когда впервые при ней произнесли это имя. Ей казалось, что от этой прекрасной женщины в синем платье исходит опасность.
Графиня ничего не сказала, даже не протянула руки.
Она едва взглянула на Эльфу, верхняя губа у нее презрительно дернулась, и она прошествовала дальше.
Герцог, который приветствовал в это время ее супруга, ничего не заметил, но Эльфа почувствовала, что нет необходимости говорить ей, что она встретила врага и война объявлена.
Прием поздравлений продолжался томительно долго и казался бесконечным. Затем жених и невеста вышли из бального зала и прошествовали в шатер, где их приветствовали криками радости и поздравлений работники и арендаторы, которые к этому времени уже изрядно закусили и еще больше выпили.
Герцог сказал короткую речь, встреченную взрывами хохота. Затем говорили много тостов в их честь, а перед возвращением новобрачных в зал спели заздравную.
Все гости собрались, чтобы пожелать им счастливого пути.
Герцог высказал предположение, и Эльфа согласилась, что им не стоит совершать долгий путь в поместье супруга сразу же после утомительной свадебной церемонии.
Было решено, что они переночуют в Честер-хаузе, а затем отправятся во владения Линчестера.
— У меня там приготовлены отличные лошади, — сказал он. — Я решил, что мы получим большое удовольствие от скачек, особенно по скаковому кругу, который я построил по всем законам — с препятствиями и рвами — и который не уступает национальному ипподрому.
— Я с удовольствием займусь этим, — ответила Эльфа.
Ей показалось, что Сильваниус думает не столько о ее развлечениях, сколько о своих. Но пребывание в соседнем имении, ставшем теперь для нее родным домом, привлекало ее гораздо больше, чем путешествие за границу.
Она была уверена, что герцог будет умирать со скуки при посещении музеев древнеримского искусства и исторических развалин.
Будто подслушав ее мысли, герцог продолжал:
— На время нашего пребывания во владениях я пригласил погостить своего друга Гарри Шелдона. Он прекрасный наездник, и мы сможем устроить настоящее состязание.
— Я с нетерпением буду ждать этого, — улыбнулась Эльфа.
До сих пор со времени помолвки им считанные минуты удавалось оставаться наедине.
Они встречались в Лондоне на званых обедах у родственников герцога, на приемах, куда их обоих приглашали, изредка Сильваниус приезжал в Алертон-тауэрс встретиться с родителями Эльфы.
При первой возможности он старался уехать задолго до того, как начинали разъезжаться остальные гости, и она не винила его за это.
Эльфа понимала, что так мало еще знает его: ничуть не больше, чем после их первой встречи на дороге, когда герцог Линчестер ехал делать предложение Каролине.
Вскоре они добрались до Честер-хауза, где оба почувствовали себя крайне усталыми после многочисленных приветствий, улыбок и рукопожатий.
После помолвки Эльфа лишь дважды была в Честер-хаузе, который находила одним из самых прекрасных замков — много лучше, чем их Тауэрс.
С первого мгновения, как она его увидела, Эльфа почувствовала радость, не только потому, что сам замок был очень красив и великолепно устроен, но и потому, что сзади его обрамлял огромный лес, как оправа драгоценный камень.
Она знала, что единственное, чем ей хочется заняться, — это изучением леса. Ей казалось, что деревья зовут ее, Но сначала ей пришлось восхищаться картинами, хрусталем, старинной мебелью, которая составляла фамильную гордость, и огромной коллекцией китайского фарфора и греческих статуй, которыми был заполнен дом.
Но на что бы ни смотрела Эльфа, взгляд ее упорно возвращался к зеленеющему лесу, который, казалось, загипнотизировав, манил ее к себе.
Когда они въехали в ворота владения и уже приближались к дому, герцог сказал:
— Боюсь, что вам предстоит выполнить еще один нелегкий долг. Я должен представить вам моих слуг, а затем мы отправимся отдыхать, возблагодарив господа за то, что все это кончилось.
Эльфа улыбнулась, но после того, как ей пришлось более тридцати раз пожать руки, она была рада отправиться наверх в сопровождении служанки.
Ей показали самую великолепную спальню, которую ей когда-либо доводилось видеть и которая, как ей сообщили, всегда была спальней герцогинь Линчестер.
