Страж ночи - Виггз Сьюзен (читаемые книги читать TXT) 📗
Перед глазами Сандро возник обтянутый парчой футляр. Он удивленно поднял глаза и увидел, что это Джамал демонстрирует ему набор стеклянных кинжалов. Мысли Кавалли вернулись к делу.
— Допросили всех, кто изготавливает в Венеции стилеты?
Джамал кивнул. Лицо приняло унылое выражение.
Сандро понял:
— Безрезультатно? Никакой зацепки?
Джамал покачал головой. Кавалли прислонился к стене, сложенной из камней, согретых сейчас изнутри постройки жаром горна. Он скрипнул зубами, напоминая себе, что не надеялся отыскать убийцу по стеклянному стилету. Слишком уж распространенным оказалось оружие, что и доказывал набор в руках Джамала.
Секретарь протянул ему дощечку, которую всегда носил с собой. Сандро прочел: «Иди повидай ее или забудь о ней думать».
Он сердито посмотрел на друга:
— Не понимаю, что ты имеешь в виду?
Пристальный взгляд Джамала сегодня раздражал Сандро.
— От этой девчонки одни неприятности! И не думаю я о ней вовсе! С чего ты взял?
Он вспомнил: деньги Лаура не взяла.
Джамал притворился, что разглядывает фрески над входом в здание.
— Боюсь, при новой встрече она опять меня рассердит!
Джамал кивнул, выражая согласие, но не сумел сдержать улыбки.
Сандро вернул ему дощечку.
— Странное, однако, у тебя чувство юмора.
Секретарь указал на пришвартованную в конце причала баржу и постарался изобразить жестами, что надевает плащ.
— Что-то я тебя не пойму, — сказал Кавалли. — А! Мой черный плащ с алой подкладкой? Я оставил его у Тициана. Собачонка обмочила его. Маэстро обещал отдать плащ слуге, чтобы тот почистил подкладку.
Страж Ночи потер себе подбородок, что-то обдумывая.
— Да, надо будет как-нибудь забрать плащ.
Даже не глядя на него, Сандро знал, что Джамал ликует.
Спустя час он уже был в доме маэстро. В этот день Тициан дал ученикам выходной, и в студии было тихо, но из-за закрытой двери доносился знакомый женский смех, растревоживший душу гостя. Кавалли направился к двери, но внезапно обнаружил, что в студии он не один.
Глава 4
«Вот не повезло!» — подумал Сандро, останавливаясь возле заветной двери.
К нему навстречу шел Пьетро Аретино, самозваный блюститель справедливости, пророк истины и любимец принцев, боявшихся его. Кавалли выносил поэта с большим трудом.
Плащ из черного бархата, отороченный золотым кантом, парчовый камзол, у бедра кинжал с насечками в ножнах, украшенных драгоценными камнями.
Исчезнуть Сандро не успел. Несмотря на тучность, двигался поэт весьма стремительно.
— О, Боги! Господин Сандро! — радостно гремел гигант, улыбаясь столь широко, что его длинная густая борода разошлась в стороны на две равные части. — Вы явились озарить наш скучный вечер своим августейшим присутствием?
— Помолчите, Пьетро, — раздраженно произнес Кавалли, — у меня нет желания слушать вашу пустую лесть.
Аретино прижал к груди свою могучую руку.
— Друг мой, вы обидели меня до глубины души. Искренность моя столь же глубока, как воды лагуны. Разве я не прославил своим золотым пером сотню принцев? Разве не увековечил их имена своими поэмами?
— Зато некоторых втоптали в грязь.
— Но не вас! О Страже Ночи Венеции я напишу что-нибудь особенное — героическое сказание, которое превзойдет даже мое бессмертное восславление папы Римского.
— Должно быть, скромность — ваша скрытая добродетель, — с иронией заметил Кавалли. — Нет, спасибо, Пьетро. Приберегите ваши таланты для особ, более благодарных.
— Может, тогда хотя бы сонет? — в глазах Аретино вспыхнули искорки надежды. — Всего четырнадцать строк! Но помните, моя душа готова излиться в сто раз большим.
Сандро едва сдержал улыбку. Только он один в Венеции не выражал желания, чтобы Аретино написал летопись его деяний, подлинных и выдуманных, в стихах и пасквилях. Поэт воспринимал отказ Кавалли, как личный вызов и неустанно его преследовал.
— Я не сдамся, мой господин! И не отстану, пока не уступите!
— Точите свои коготки на ком-нибудь другом, — попросил Сандро.
Пьетро воздел руки к небу. Львиная грива волос скользила по плечам при каждом его движении.
— О, Боги! Что вы за человек? Есть же у вас хоть капля тщеславия, которой я могу польстить в прозе!
— Я слишком занят, чтобы тешить свое тщеславие.
Поэт задумчиво прищурился.
— Так и не нашли никаких нитей в деле Моро?
Сандро насторожился.
— Откуда вы узнали об этом? Тициан…
— Он тут ни причем! Вы же взяли с него клятву хранить тайну, не так ли? Этот человек честнее целой курии кардиналов. Вы же знаете меня, Сандро! Единственное, что я люблю больше еды и женщин — это сплетни. Нельзя же найти труп с отрезанными любовными орешками и сохранить это в секрете!
Поэт выбрал в вазе засахаренный миндальный орех и сунул его в рот.
Кавалли решил, что нужно будет сделать внушение тем из своих людей, кто принимал участие в расследовании. Если уж Аретино знает подробности убийства, то можно не сомневаться: знают это все.
— Полагаю, вы уже установили связь случившегося с заговором против дожа? — поинтересовался Пьетро.
— Это не ваше дело.
— Мое дело — сама жизнь, старина, а также смерть, если она столь загадочна, как смерть Моро.
Поэт не спеша жевал миндаль, поглаживая бороду.
— Ясно, что убийца питал к Моро крайнюю ненависть.
Сандро пришел к такому же выводу, как только увидел труп.
— Так что убийцей может оказаться и женщина, — продолжал Аретино, — и в этом случае нетрудно объяснить, почему для убийства был использован отравленный кинжал. Женщина не так сильна, как мужчина, но яд прекрасно их уравнивает в силе.
— Если вы желаете сохранить свои любовные орешки в целости, Пьетро, держите ваши выводы при себе.
Аретино подмигнул.
— Легче удержать прилив в лагуне.
Кавалли, наконец, не выдержал и улыбнулся. Каким бы докучливым не был поэт, он всегда забавлял, сохраняя злобу для своих пасквилей.
— Маэстро дома? — Сандро кивнул в сторону студии.
— Работает. Его лучше не беспокоить.
— А вы кто, его сторожевая собака?
Пьетро рассмеялся и налил вино в два бокала.
— Составьте мне компанию, Сандро! Вас редко увидишь с бокалом в руке. Доставьте уж мне удовольствие!
Кавалли неохотно принял приглашение и взял один бокал из рук Аретино.
— Я к вам не заглядываю, Пьетро, потому что у вас так легко споткнуться: на каждом шагу гости! Вы превратили свой дом в лечебницу, должен заметить.
Аретино залпом выпил вино.
— Только одно крыло. Мне жаль несчастных.
Несмотря на хвастовство и скупость, поэт так же легко открывал двери своего дома для нищих, как и для принцев.
— Другое крыло, — продолжал Пьетро, подмигивая Сандро, — это мой гарем. Сейчас у меня шесть любовниц. Вы знаете, люди зовут их Аретине.
Сандро догадывался, кто именно прозвал их так.
— Вы ждете от меня шесть поздравлений?
— Старина, больше! Я не довольствуюсь только своим гаремом! Пойдемте, хочу вам кое-что показать.
Бросив нетерпеливый взгляд на дверь, Кавалли смирился с назойливым обществом Аретино и вслед за облаченной в бархат могучей фигурой прошел, минуя переход, в длинную затемненную комнату.
— Частная галерея Тициана, — пояснил Пьетро.
— И что мы здесь делаем?
— По-моему, ничего частного не бывает! — Аретино неуклюже пробрался к окну и распахнул ставни.
В комнату хлынул поток света. Из мебели в ней была лишь скамья в форме буквы U. На стенах висели несколько полотен без рам. На каждом холсте изображена была одна и та же женщина — Лаура.
Все самообладание понадобилось Сандро, чтобы внешне остаться совершенно спокойным, и вся хитрость понадобилась Пьетро, чтобы разгадать, что скрывается за холодным выражением его лица.
— А я так и думал! — пропел Аретино. — Даже Страж Ночи поддался ее чарам! Тициан так мне и сказал, но я не поверил, а зря.
