Возлюбленная колдуна - Дайер Дебра (книги хорошего качества .TXT) 📗

— На помощь Генри вполне может прийти эмиссар в Нью-Йорке, — заметил Райс.

Фрейзер фыркнул.

— Насколько я помню, эмиссаром в Нью-Йорке является ваш сын Остин.

Райс улыбнулся.

— Я уверен, что Остину не составит особого труда справиться с Коннором, какой бы силой тот ни обладал.

— Нет, чересчур опасно. Этот человек — отступник, — Фрейзер опустил сжатые руки на стол. — Мы не можем быть уверены, что он не станет использовать свои силы для удовлетворения любых своих капризов.

— Я полагаю, что наш спор должны решить остальные, — Райс выразительно взглянул на каждого из членов правящего совета Внутреннего Круга. — Я предлагаю следить за Коннором, сыном Сетрика, чтобы решить, представляет ли он угрозу. Кто из нас согласится лишить юношу жизни, если того не требует необходимость?

Фрейзер поднял руку и осмотрел сидевших за столом в поисках поддержки.

— Мы должны защитить Авилон от угрозы, — заявил он, пытаясь убедить остальных присоединиться к охоте на ведьм. Но никто его не поддержал.

— Своим суждением вы убеждаете меня в моей правоте, — улыбнулся Райс, переводя взгляд с одного члена совета на другого.

Фрейзер опустил руку и бросил на Райса Синклера огненный взгляд.

— Вы совершаете непоправимую ошибку!

Райс встретил злобный взгляд Фрейзера, и завеса, скрывающая чувства Беннетта, рассеялась, открыв Раису все — страх, граничащий с паникой; зависть, столь сильную, что она отдавала гнилью. Фрейзер сделает все возможное, чтобы убить юношу.

Придется приглядывать за другими членами совета. Райс не мог допустить, чтобы Фрейзер убедил кого-нибудь проголосовать за смерть Коннора. Он надеялся только на то, что Коннор не даст Внутреннему Кругу повода к предательству. Безрассудное применение магии в Бостоне может заставить совет переменить свое решение и вынести смертный приговор.

Глава 8

— О Боже мой!

Коннор стряхивал с плеч перья, но все новые и новые прилипали к его рубашке. Сейчас он понимал, что чувствовала Эйслинг, когда он был неофитом, пробующим свои пробуждающиеся силы.

— Кажется, я ничего не говорила про птиц в заклинании… — пробормотала Софи, снимая перья с раскрытой книги, которую держала в руках.

— Тетя Софи, пусть они перестанут! — Лаура подняла руки, показывая на сотни маленьких белых перышек, опускающихся откуда-то из-под потолка и покрывающих, как снегом, все предметы в гостиной.

— Да, конечно, — ответила Софи и чихнула — перо попало ей в нос.

— Тетя Софи!

— Да, дорогая. — Софи прочистила горло. — Белые перья, прекратите летать!

«Вот так лучше», — подумал Коннор, стряхивая перья с волос. Они прилипали, как снежные хлопья, к синему бархату дивана и кресел, оседавших на полированные столешницы и троих людей, находившихся в комнате. Однако буря утихла.

— Получилось! — воскликнула Софи, подпрыгивая на носках, так что с ее волос и одежды сыпались перья. — Я заставила их остановиться!

— Наверно, мы должны радоваться таким маленьким удачам, — буркнула Лаура, упав в изнеможении на диван.

Перья прилипли к золотистым локонам, пышными волнами поднимающимися над головой Лауры, к ее изящным плечам. Она выглядела ребенком, заблудившимся посреди зимней бури, потрясенной всем, что видит вокруг, но решительно настроенной не дать своему логичному миру развалиться на куски.

— Ты в порядке? — Коннор присел рядом с ней, и перья снова взмыли в воздух. — Ты так побледнела.

— Я имею право побледнеть. — Лаура взглянула на Софи, которая сидела в чиппендейловском кресле у окна, углубившись в книгу заклинаний. — Ведь моя тетя — ведьма!

— Теперь нам нужно привести комнату в порядок, — бормотала Софи, не замечая Коннора с Лаурой.

— Боже, помоги нам, — прошептала Лаура. — Никто не знает, что может произойти из ее попыток навести здесь порядок. Могу себе представить, как исчезает вся мебель!

Коннор положил руку на спинку дивана, стараясь не спугнуть своего боязливого лебедя. Лаура напряженно сидела на краю подушки, готовая улететь.

— Твоя тетя обладает великим даром.

Лаура повернула голову в его сторону, и с ее волос посыпались перья.

— Скорее, проклятьем!

— По-моему, Софи не считает свои новые способности проклятьем.

Лаура смахнула перья с головы.

— Тетя Софи очень мила, но она слишком наивна, чтобы понять, что мы оказались на грани катастрофы.

Коннор смахнул перья с ее плеч, впитывая тепло ее кожи сквозь мягкую ткань платья и позволяя ее чувствам затопить себя, как штормовой волне. Лаура глядела на него широко раскрытыми, встревоженными глазами.

Коннор чувствовал ее страх, скрывающийся под сильной волей, страх перед другими чувствами, таящимися в ней, — влечения к нему, которого она не могла скрыть, и смятения, едва ли известного ей в ее жизни. Она хотела его и ненавидела в одно и то же мгновение.

— Неужели больше никто не занимается магией в вашем столетии? — спросил Коннор, смахивая перо с мягких волосков у нее над ухом. Сладкий запах весенних цветов смешивался с теплом ее кожи, искушая его прижать губы к плавному изгибу ее шеи. Он решился провести кончиком пальца по изгибу ее уха.

Лаура отбросила его руки, сжав губы в тонкую линию.

— А в вашем столетии занимались магией? Коннор покачал головой.

— Люди боятся того, чего они не понимают. Они боятся тех, кто не похож на них. Иногда этот страх ведет к насилию, как произошло в Сейлеме

— Тогда ты можешь понять, почему я так тревожусь за тетю.

— Я понимаю необходимость предосторожности, — Коннор погладил ее плечо кончиками пальцев, желая гораздо большего. Сон предыдущей ночи преследовал его. Воспоминания о том, как он обнимал ее, нежную и теплую, пробуждали в нем ответ. Его мышцы напряглись. — Я не понимаю, зачем ей отказываться от своего нового дара.

— Она просто-напросто не может быть ведьмой! Должно же быть какое-то другое объяснение, — Лаура повела плечом, отстраняясь от его прикосновений. — Все ведьмы злые. Они поклоняются дьяволу. А в ней нет ничего злого.

— Христианский дьявол не имеет никакого отношения к дару Софи. Эта сила рождается всем тем, что мы видим вокруг себя, и тем, чего не можем видеть. Это сила природы, «сила самого сердца Матери-Земли». Она так же стара, как само время.

Лаура недоуменно посмотрела на Коннора.

— Откуда ты столько знаешь об этом даре?

Мгновение он размышлял, не открыть ли ей правду. Но глядя в ее глаза, понял, что Лаура не готова принять его тем, кто он есть на самом деле. Ему нужно время, чтобы покорить ее, чтобы доказать ей, что он — не дьявол.

— В моем веке эти верования были весьма распространенными.

Лаура глубоко вздохнула.

— Наверно, в твое время еще существовали друиды.

— Да. Некоторые из живших тогда исполняли ритуалы друидов.

…А еще были те, кто занимался черным искусством, но Коннор был не из их числа. «Доверься мне, — произнес он мысленно. — Тебе нечего бояться меня».

— Я тебя не боюсь, — возразила Лаура, не заметив, что его слова прозвучали у нее в мозгу. — Я просто не верю, что твое место — в нашем веке.

Коннор улыбнулся, надеясь вызвать у нее ответную улыбку. «Улыбнись мне, Лаура», — тихо произнес он. Но ее губы остались сжатыми в тонкую линию.

— Мое место — рядом с тобой. Лаура вздохнула.

— Разве у тебя не осталось семьи в Эрин?

— Да, у меня есть семья, — ответил он. Он просто не мог находиться так близко

и не прикоснуться к ней! Коннор провел большим пальцем по ее руке, медленно и осторожно, надеясь приручить своего пугливого лебедя. — Я оставил там родителей, двух сестер, трех братьев и тетку в придачу.

Лаура смотрела на его руку, наблюдая, как его большой палец медленно скользит по ее коже, и к ее щекам вернулась краска.

— Они не будут скучать по тебе?

— Будут, — грудь Коннора сжалась, когда он подумал о родных ему людях, лица которых превратились для него в воспоминания. — Но я знал, что должен был найти тебя, какой бы дальний путь мне ни пришлось совершить.