Серебряная роза - Фэйзер Джейн (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений txt) 📗
Замолкшие было разговоры пошли своим чередом. Оливер сдержанно улыбнулся, что-то прошептал Рэнальфу, и оба громко расхохотались. Ариэль поняла, что они смеются над Хоуксмуром, который за все время этого инцидента и бровью не повел.
— Да, мы празднуем свадьбу! — повторил Рэнальф: из всех троих братьев он был самым трезвым. — И настало время жениху пригласить невесту на танец.
Ответом на эти слова были восторженные вопли гостей, а с хоров тут же полились звуки музыки, зовущие к танцу. Ариэль подняла выжидательный взгляд на своего жениха.
Саймон улыбнулся ей в ответ, и эта неуверенная, извиняющаяся улыбка поразила ее. Человек, ставший ее мужем, несмотря на всю свою безобразность, отличался незаурядной силой и уверенностью в себе, поэтому эта растерянная улыбка так противоречила всему его облику. Он тихо заговорил:
— Простите мне, Ариэль, но теперь из меня плохой танцор. Вы же не захотите стать посмешищем для гостей, ковыляя перед ними с инвалидом.
Ариэль почувствовала, как кровь бросилась ей в лицо. До нее донеслось хихиканье и перешептывание гостей.
— Я сама не слишком хорошо танцую, сэр, — ответила она, обводя взглядом сидевших за столом людей. — И так же боюсь наступить вам на ноги, как и вы — мне.
— Пусть так, — ответил Саймон с теплой улыбкой на лице. То, как быстро она пришла ему на выручку, приятно удивило его. — Тем не менее один из нас должен все же протанцевать хотя бы один танец на своей собственной свадьбе. Я осмелюсь просить лорда Чанси заменить меня.
Усмехнувшись, он указал на одного из своих друзей.
— Джек так искусен в танцах, что любая девушка может только мечтать о таком кавалере, моя дорогая. Я могу заверить вас, что уж он-то ни в коем случае не отдавит вам ноги.
— Если леди Хоуксмур окажет мне честь, — с этими словами лорд Чанси поднялся из-за стола и, склонив голову, протянул ей руку, — я буду рад занять место вашего мужа в этом танце.
— И в постели, я в этом уверен, — фыркнул какой-то молодой человек, обдав всех сидевших рядом крошками паштета изо рта.
Оливер Беккет громко рассмеялся при этих словах.
— Что за дурацкие разговоры, Холлингворт! Человек может быть хромым на обе ноги, но из этого вовсе не следует, что он столь же немощен и в постели.
Гости расхохотались. Саймон лишь едва заметно улыбнулся, но ничего не сказал. Гневные слова уже были готовы сорваться с губ Ариэль, но прежде чем она успела что-нибудь сказать, Джек Чанси уже взял ее за руку и увлек из-за стола к площадке, предназначенной для танцев.
Еще несколько пар вышли из-за стола и присоединились к ним, занимая свои места в шеренге для танца. Ариэль посмотрела на своего кавалера. Лицо Джека Чанси было сумрачно.
— Вполне могу понять, как трудно сдерживать себя, когда эти люди смеются над хромотой вашего друга, — тихо произнесла она, кланяясь Джеку в фигуре танца.
Тот ничего не ответил, пока они снова не встретились в другой фигуре.
— Только идиоты могут дразнить Саймона Хоуксмура, — ответил он. — Вы скоро поймете,
мадам, что ваш муж не обращает внимания на слова дураков. Их шутки значат для него не больше, чем комариный укус.
— Стало быть, ничем не проймешь?
Она совершенно автоматически проделывала па танца, не отрывая взгляда от лица партнера.
Джек Чанси рассмеялся, и в этом смехе не слышалось гневных ноток.
— Как сказать, мадам. Вашего мужа не так-то просто разозлить, но никто из тех, кто хорошо его знает, не будет по доброй воле испытывать его терпение.
Ариэль решила запомнить эти слова и хорошенько обдумать их на досуге. Своего мужа она впервые увидела всего лишь несколько часов назад, и за столь короткое время было совершенно невозможно составить о нем сколько-нибудь верное представление.
Интересно, что он ответит, когда ему скажут, что он не должен разделить ложе со своей женой в их первую брачную ночь? Без возражений отступится? Ведь он вправе настоять на своем. Но тогда, несмотря на очевидность его прав, это будет поступок грубого и неделикатного человека, а ее муж, как мало она его ни знала, вовсе не производил такого впечатления.
Хотя что она может знать? Этот человек все же был Хоуксмуром. Одно это говорило о многом. И она не могла представить себя в постели с этим человеком, как не могла представить себя, например, со слугой. И Рэнальф поклялся сделать все возможное, чтобы не подвергнуть сестру этому унижению.
Сидя во главе стола, Саймон следил за тем, как его жена кружится в танце с его другом. На губах его блуждала рассеянная улыбка, взгляд был мягок, и даже Рэнальф не смог бы заподозрить яростного гнева, который бушевал под этой умиротворенной наружностью. Это развратное, пьяное празднество было само по себе оскорбительно и для невесты, и для жениха. Саймон догадывался, что именно так все и было задумано. Но его невеста, в своем платье из кремового шелка, отделанного светло-желтыми лентами, казалось, скользила над всей этой вульгарностью, не соприкасаясь с ней. Он не отводил взгляда от колышущейся волны ее медовых волос, которая падала ей на спину из-под шитой жемчугом ленты надо лбом. Эта волна волос вдруг представилась ему покрывалом, девичьим покрывалом, которое скрывало и охраняло Ариэль от грубого и вульгарного окружения.
Ариэль — эльф, дух воздуха. В ней и вправду было что-то неземное. Хотя, возможно, это был только контраст между деликатной хрупкостью ее фигуры и грубой массивностью ее братьев и друзей.
— Послушайте, шурин!
Саймон, прервав свои раздумья, резко повернулся на оклик Рэнальфа. Тот с улыбкой смотрел на него поверх бокала, но улыбка эта была неприятной, испытующей.
— Мне надо кое о чем поговорить с вами, шурин, — сказал Рэнальф, делая особый упор на слове «шурин». — Дело довольно деликатное. Не будете ли вы так любезны выйти со мной во двор?
Деревянное кресло заскрипело, когда Рэнальф отодвинул его.
— Что ж, глоток свежего воздуха — это именно то, что мне сейчас надо. — Саймон потянулся к трости. — Здесь становится чересчур жарко.
— Да, во всех смыслах, — усмехнулся Ральф. — Бланш Кэри, похоже, готова отдаться прямо под столом любому, кто рискнет на нее покуситься.
Он неуверенно поднялся на ноги.
— Пожалуй, мне стоит предложить ей свои услуги.
С этими словами он, пошатываясь, направился вдоль стола туда, где раскрасневшаяся от вина и мужских взглядов дама распускала шнуровку корсета под одобрительные крики соседей по столу.
Рэнальф мельком взглянул на своего нового родственника и успел заметить выражение отвращения, промелькнувшее в его взоре и мгновенно пропавшее. Он улыбнулся про себя. Хоуксмуры и в самом деле были скромниками — хотя и позволяли себе соблазнять чужих жен.
— Возможно, наши развлечения кажутся вам несколько вольными, Хоуксмур? В самом деле, пуританина подобные обычаи могут шокировать.
— Я не считаю себя пуританином, Равенспир, — спокойно поправил его Саймон. — Пусть члены моей семьи и заседают в парламенте, но веселимся мы ничуть не хуже своих соседей. Да и сам Кромвель не чурался вина, музыки, танцев, даже театров.
Направляясь к выходу, Рэнальф пошел чуть помедленнее, приноравливаясь к походке своего спутника.
— Все это было так давно, — произнес он. — Минуло уже сорок лет с тех пор, как монархия восстановлена. Не пора ли и нам похоронить сам дух давней вражды?
— Если бы я не надеялся сделать это, меня бы сейчас здесь не было, — ответил Саймон, и в первый раз в голосе его прозвучала резкая нотка. Он вышел во двор и с наслаждением втянул в себя прохладный вечерний воздух, прочищая легкие от затхлой, душной атмосферы замка. — Эти политические разногласия стали анахронизмом уже много лет назад…
— Ну, не совсем, — прервал его Рэнальф. — Иначе мы теперь не стали бы объединять наши семьи, чтобы решить давний спор о землях.
— Что ж, пожалуй, это верно, — согласился Саймон. Тон его голоса снова стал спокойным.
Прихрамывая, он прошел по поросшему травой газону в центр двора; его трость глубоко уходила в мягкую влажную почву. С темного неба сыпался мелкий дождик. Саймон понял, что ночью его нога будет невыносимо болеть. Эта часть Англии была очень влажным и потому негостеприимным краем, и хотя Саймон Хоуксмур вырос в этих местах, у него никогда не лежала к ним душа. Он так и не полюбил их.
