Анжелика и заговор теней - Голон Анн (полная версия книги .txt) 📗
Говоря это, Анжелика протянула охотнику ружье, которое тот взял.
Он ухмыльнулся, покачав головой. Такое не входило в программу, но он не мог уклониться. Присутствующие стали переглядываться, и Анжелика порадовалась тому, что выбрала именно такую тактику. Соревнуясь с опытным стрелком, она покажет им свое умение обращаться с оружием. Но это не будет демонстрацией магических сил.
Парень установил мишень. Избранная им дистанция подходила и для Анжелики. Она могла бы с честью выйти из этого положения. Анжелика наблюдала, как охотник заряжает и готовит свое оружие.
Кружок ротозеев разомкнулся и освободил им место. Ее спокойствие, ее городская одежда сняли агрессивное настроение, с которым местные жители затевали это соревнование.
Повинуясь жестам костлявых длинных пальцев Кариллона, Прекрасный Глаз заявил, что он согласен стрелять первым. Сначала он поразит центр натянутой шкуры, а затем собьет перо па окружности. Он выстрелил. Дыра на мишени оказалась не в самом центре, по очень близко. Это можно было считать хорошим спортивным достижением. Перезарядив ружье и тщательно прицелясь, он задел перо, как и было объявлено.
Анжелика попросила его присутствовать при том, как она будет заряжать мушкет. Она чувствовала, что молодой охотник с любопытством наблюдает за ней. Ведь ему никогда раньше не приходилось видеть, как настоящая дама своими изящными руками заряжает тяжелое ружье. Видя, с какой легкостью она чистила ствол, насыпала порох, он только покачал головой. Анжелика спросила, какова точность прицела, но он видел, что она сама это прекрасно знает.
Зрители замерли. Наступила тишина: можно было бы услышать, как пролетит муха. Каждый стал глухим ко всему, что не относилось к увлекательному спектаклю, на котором он присутствовал. Даже индейские ребятишки присмирели. С трепетом собравшиеся наблюдали, как ловко Анжелика подняла тяжелое ружье и приложила его к плечу. Следили за каждым ее движением. Движения были спокойные, но быстрые. Не признаваясь себе в этом, многие залюбовались грацией, с какой Анжелика наклонила голову к прицелу.
Можно было сказать, что мушкет стал ее соучастником. Она говорила ему очень тихо; «Поработаем вместе, добьемся нашей цели!»
Виль д'Эвре торжествовал:
— Она очаровательна, не так ли! — шепнул он отцу Дефарелю, который остался холоден.
Анжелика опустила оружие и спросила старика Кариллона, что он предпочитает: чтобы она поразила центр мишени или попала в отверстие пули Прекрасного Глаза? Тот прыснул со смеху, показав свой беззубый рот, и подтвердил жестом, что второе — поразить знак Прекрасного Глаза будет высшей ловкостью. Анжелика вновь вскинула на плечо оружие, прицелилась, рассчитала траекторию и выстрелила. Человек двадцать устремились к мишени. Послышались восклицания: «Вот это здорово! Не зря говорили, что эта женщина необыкновенная. Может быть, это все-таки магия?»
Наконец Анжелика почувствовала, что ее публика созрела. Они увидели, что в мишени только одно отверстие, но оно стало чуть-чуть больше, чем от пули Прекрасного Глаза. Значит, вторая пуля прошла сквозь него. Впрочем, мушкет в ее руках еще дымился. Анжелика перезарядила его в присутствии своего соперника, вскинула на плечо, прицелилась. Она сбила перо и небрежно отдала оружие молодому охотнику.
— Вот, — сказала она, обращаясь к собравшимся, — я выстрелила. Вы убедились, что Анастаха вас не обманул, расхваливая мое умение меткого стрелка. Я умею стрелять не хуже, чем мсье дю Лугр, но я не колдунья, как говорили.
Ее чистосердечие покорило публику. Послышался смех, поднялся шум. Комментировали результат спортивного соревнования, хлопали друг друга по спине. Анжелика заметила какого-то человека в жилете и костюме из сукна. Скорее всего, это буржуа. Он передавал старые монеты в руки охотника. Можно было предположить, что они заключили пари еще до прибытия Анжелики в Тадуссак.
Вдруг они услышали крики на французском языке:
— Мы идем! Держитесь! Не робейте!
Аналогичные призывы долетали и со стороны форта. Кричали солдаты гарнизона. Наспех надев свои голубые мундиры, они бросились к церкви с оружием наперевес. С пляжа бежали матросы с «Голдсборо» с-Жаном Ле Куеннеком. Все были вооружены. Шлюпка ощетинилась стволами ружей. Эриксон вел ее к берегу и первым спрыгнул на песок.
Перед этим порывом площадь пришла в состояние шока.
— Что происходит? — Анжелика бросилась с вопросом к Жану, который, еле переводя дыхание, нерешительно остановился, видя, что Анжелика мирно сидит рядом со стариком.
— Что происходит? повторили канадцы, приходя в себя.
— Это вас надо спросить, — проворчал один из солдат форта. Оба солдата растерянно посмотрели друг на друга и повернулись к толпе, ожидая объяснения.
— Почему стреляли? Мы подумали, мадам, что вы в опасности, — сказал Жан.
— Мы тоже услышали выстрелы, — отозвался королевский сержант.
Явился Эриксон. Мсье де Пейрак остался на корабле, а Эриксона послал узнать, что происходит. Напутствуя его, граф сказал, что нужно быть настороже весь день. Графиня на берегу. Может быть, все пройдет благополучно, а может быть, и нет. Услышав выстрел, Эриксон, как жаба, вскочил в шлюпку и поплыл к берегу. Зажав в массивном кулаке огромную абордажную саблю, он озирался вокруг, ища, что бы сокрушить.
Через пару минут все выяснилось.
Не было никакой необходимости демонстрировать свои силы. Речь шла всего-навсего о деревенском соревновании. Однако проницательные глаза местных жителей быстро сосчитали, насколько больше силы, охраняющие графиню де Пейрак. Если бы в будущем кто-нибудь в Тадуссаке захотел причинить ей вред, плохо бы ему пришлось. Три местных солдата имели жалкий вид, хотя пытались казаться бравыми. Вновь прибывшие, которых считали пиратами с французского мыса, были вооружены до зубов: и оружие, и обмундирование были новыми и надежными. Вследствие всего этого нужно было признать, что, действительно, это была она, Дама с Серебряного озера.
— Мама! Мне жарко, я хочу пить, — воскликнула вдруг Онорина, которая заскучала без выстрелов и войны.
Солнышко начало припекать. Несмотря па приближение зимы, дневное светило грело землю так интенсивно, что забывалось, какое сейчас время года. В дневные часы земля и камни раскалялись. Все потрескивало от жары. Людей мучила жажда. Из рядов вышла какая-то женщина.
— Не желаете ли пива? — предложила она Анжелике.
— Благодарю вас! Я предпочла бы молоко. Мы давно уже его не пили.
— Идемте ко мне, — пригласил Виль д'Эвре. — Эта славная Катерина-Гертруда принесет нам чего-нибудь прохладительного.
Он взял Анжелику за руку.
— Как? И в Тадуссаке у Вас есть дом?
— Нет, здесь у меня склад. Здесь часть моих товаров. В мое отсутствие за ними присматривает приказчик. Это недалеко от порта.
Склад Виль д'Эвре был хорошо обставлен. Человек в суконном костюме, который недавно затеял пари, оказался приказчиком в этой лавке. Очевидно, он получал приличные проценты от доходов маркиза.
Виль д'Эвре вполголоса объяснил Анжелике:
— Когда я возвращаюсь в Акадию, часть товаров оставляю здесь, а потом постепенно переправляю их в Квебек. Понимаете? В наше время приходится считать и вдоль, и поперек.
— А мсье Карлон в курсе дела?
— Несомненно. Но это уже детали, которыми он не занимается. Все улаживает служащий Северной Компании, которого вы здесь видели, и мсье Дюпрэ, который считает себя королем Тадуссака.
Какой чудесный вид открывается отсюда, не правда ли? Но в Квебеке из моего домика, в котором я вас устрою, вид, еще лучше…
Я вижу вдали какие-то паруса… Наверное, это маневрирует флот мсье де Пейрака.
Лавку открыли к приходу Виль д'Эвре. Когда Анжелика с маркизом вошли внутрь, первое, что они увидели, это стол, а на нем сидела кошка.
— Да, она сегодня высадилась со мной, — сказал Виль д'Эвре. — Она ко мне очень привязалась.
В очаге зажгли огонь. За ними следовала толпа желающих посмотреть на гостей. Дети толкались, за ними бежали индейские собаки.
