Хранитель мечты - Уильямсон Пенелопа (книги полные версии бесплатно без регистрации txt) 📗
Какое-то движение внизу, под стенами, привлекло взгляд Арианны и вывело ее из тревожных раздумий. Она наклонилась, чтобы лучше видеть, и узнала в верховом, выезжающем на поле перед Руддланом, Талиазина. На нем был черный плащ, трепещущий и развевающийся на ветру, и золотой шлем, отражающий солнечные лучи. Арианна собралась было окликнуть оруженосца и потребовать ответа, куда это он собрался, но тот остановился посередине поля и поднял руки к небесам.
Ветер прекратился.
Наступила тягостная тишина, которая обычно бывает перед грозой.
Стало так тихо, что слух Арианны уловил жужжание пчел на лугу под самой стеной, но и оно постепенно стихало. Только звук прибоя продолжал доноситься с отдаленного побережья.
Какое-то время оруженосец просто стоял неподвижно, с воздетыми к небу руками, напоминая Арианне однажды увиденную картину: Моисей, заставляющий расступиться воды Красного моря. Постепенно, однако, вокруг него зародилось пульсирующее, мерцающее сияние, поначалу бледно-голубое, потом все более насыщенное и пронизанное серебряными нитями. Трава полегла у его ног, листья и всякий мусор разлетелись в стороны, унесенные небольшими вихрями. Казалось, Талиазин стоит в самом центре невидимой воронки.
Издалека донесся звук, разительно напоминающий хлопанье крыльев стаи снявшихся с берега чаек. Пару секунд звук оставался только звуком, но потом стал и движением — ветер поднялся снова. Это был совсем иной ветер, в нем таилась теперь великая мощь, таилась энергия, от которой тут и там рождались и умирали мгновенные крохотные разряды. В воздухе запахло горячим металлом, кузнечным горном, живым огнем, и волоски на руках Арианны встали дыбом.
Далеко на горизонте, где-то над морем, начали собираться облака. Поначалу они не выглядели особенно внушительными, но распухали и наливались темной синевой так быстро, что вскоре стало казаться, что море попросту извергает их из себя, как кипящий котел. Облака напоминали цепь холмов, потом горную цепь, быстро движущуюся по небу в направлении Руддлана. На землю пал сумрак, тяжелый и угрожающий, заморосил редкий дождь.
«Надвигается гроза, — подумала Арианна — и сразу же поправила себя: — Талиазин творит грозу!»
Аура вокруг оруженосца к этому времени стала красной, а фигура странно и зловеще подсвечивалась, словно он парил над невидимой для Арианны огненной бездной. Он потянулся вверх, как бы стараясь заключить в объятия надвигающиеся тучи, и с кончиков его пальцев сорвался десяток крохотных шаровых молний, переливающихся всеми цветами радуги. Каждый из огненных шариков взорвался с оглушительным треском, послав во все стороны фонтанчики разноцветных искр.
Почти тотчас же несущиеся по небу тучи налились кромешной тьмой, напоминая теперь мрачное преддверие ада. Сверкнула молния, настолько яркая, что ближайшие деревья в лесу на мгновение обрисовались неестественно четко, как на картине, нарисованной дьявольской рукой, и были они похожи на застывшие многорукие существа, царапающие небо тысячами костлявых пальцев. Потом пришел ливень. Он обрушился на землю неистовым водоворотом, который распался на отдельные потоки сплошной воды, несущиеся по ветру, и сила их напора была такова, что Арианна рухнула на колени, почти захлебнувшись.
Она даже не пыталась подняться на ноги. Наоборот, она склонилась головой к самой земле, словно отдавая дань благоговения неистовому буйству стихии. Со стороны леса доносился стон и треск падающих деревьев, ветер не просто выл, а кричал надсадно и безумно, ливень уже не был ливнем — он превратился в разверстую пасть, жадно засасывающую в себя все, что подвернется, в том числе Арианну.
Она сжалась в комок, полулежа на стене замка, превратившейся в несущийся поток дождевой воды, она закрыла лицо руками... и мир начал кружиться все быстрее, пока не стал воронкой, полной светящегося тумана, зарниц и голубых росчерков молний...
...Щупальца тумана тянулись во все стороны дальше и дальше, истончались и таяли, рассасывались в мягкий белый отсвет. Неясные образы оформлялись и тонули в тумане, сменяя друг друга подобно точкам на цибике, брошенном игроком в кости. Король Генрих с лицом, искаженным от гнева, кричащий что-то насчет глаз... Родри, смертельно бледный, с ужасом в глазах, удерживаемый угрюмо насупившимися рыцарями... и Рейн! Рейн, показывающий зубы в яростном оскале, вонзающий меч в чью-то скрюченную руку...
И вдруг, словно брошенный кубик внезапно замер в момент стремительного движения, самый последний из образов обрел четкость. Он проявился в тумане, как бы прожигая себе дорогу сквозь его толщу: человек, покачивающийся на виселице. Веревка поскрипывала от каждого движения, в воздухе застоялся смрад гниения, смерти. Ворон тяжело снялся с земли, чтобы опуститься на плечо висельника. Как если бы это послужило командой, появилась пара других, а за ними откуда-то налетела целая стая. Она пала на холм черным плащом, живые полы которого гулко хлопали на ветру. Черные зловещие птицы были теперь повсюду: на земле, на ветках единственного сухого дерева, на перекладине виселицы. Еще один неспешно опустился на гниющие человеческие останки, прямо на голову. От этого движения висельник начал медленно, ужасающе медленно поворачиваться лицом к Арианне.
Она закричала...
От крика видение рассыпалось осколками, словно кусок льда под ударом молота. Осколки канули в сплошную белую Муть, в бездну, дышащую холодом, испускающую яркие сполохи. Холод коснулся Арианны, охватил ее и стиснул, от холода стало невозможно дышать. Она старалась втянуть хоть глоток воздуха в грудь, сжатую ледяными объятиями, но воздух был слишком холодным. И Арианна отказалась от борьбы, позволив унести себя в белое Ничто...
Она открыла глаза, уставившись на мокрый серый камень. Она лежала лицом в луже, промокшая до костей, и все вокруг было мокрым тоже, истекая каплями влаги. Выпрямляясь, она застонала: тело онемело и промерзло так, что отказывалось двигаться.
Отвратительная вязкая тошнота подкатила к горлу. Арианна попробовала подавить ее, зажмурившись, но в темноте притаился образ покачивающегося висельника. Его лицо... она закричала снова, и видение как будто отпрянуло, не дав ей возможности увидеть лицо казненного.
