Изумрудное пламя - Грант Лаура (книги без регистрации .TXT) 📗
– Мне кажется, это нехорошо – волновать отца, который, наверно, любит вас, даже ради монашеского призвания, – задумчиво произнесла сестра Анжелика.
– Разве Господь не остался в Иерусалиме, когда его родители ушли, и не сказал отцу, что это его не касается? У меня тоже так, – сверкнул глазами Адам.
Монахиня сочла за лучшее промолчать.
– Наверно, я тоже должна рассказать, тяжело вздохнула Марджери Эпплфилд, хотя никто не смотрел в ее сторону. – Я отправилась в паломничество по настоянию моих детей. Они очень беспокоились за меня, потому что мне было ужасно тяжело после смерти моего дорогого супруга, и они решили, что перемена обстановки пойдет мне на пользу. Но я никогда не перестану оплакивать его! Никогда!
– Пусть Пресвятая Дева успокоит ваше горе и оставит вам лишь приятные воспоминания о вашем покойном супруге, – пожелал ей брат Уиллибранд.
Джоанна подумала, что брат Уиллибранд очень добрый человек, если сумел пожалеть особу, которая и так только и делает, что жалеет себя. Сама Джоанна смотрела в сторону, словно ее ужасно интересовал лес, чтобы не выдать себя улыбкой. Да дети просто устали от мамашиных терзаний и нашли благовидный предлог убрать ее с глаз долой.
Днем они остановились перекусить в тенистой дубовой роще, достав из котомок скромную еду. У всех был и хлеб, и сыр, завернутые в тряпку. Поев, они немного отдохнули. Сестра Егелина даже заснула, и другой монахине пришлось ее разбудить, когда все направились к дороге.
Вечером они добрались до маленького монастыря, где им предстояло переночевать. Джоанна не привыкла так много времени проводить в седле и чувствовала себя совершенно разбитой, однако молчала, предоставляя Марджери Эпплфилд стонать и причитать за двоих.
Когда, не сказав ни слова, монах увел лошадей, все разошлись по комнатам в доме, что стоял несколько поодаль и был предназначен для путешественников.
Монахини отправились к себе, и Джоанне ничего не оставалось, как разделить комнату с вдовой.
– Прилягу-ка я на минутку, а потом пойду на ужин, – устало объявила Марджери и тотчас захрапела, да так, что до нее невозможно было добудиться, когда в дверь постучали, сообщая, что ужин накрыт в гостевой трапезной.
Гостеприимные бенедиктинцы приготовили простой, но сытный ужин, но Джоанна клевала носом от усталости и почти не могла есть. Когда она вернулась в свою комнатушку, Марджери все также лежала поперек кровати, однако Джоанне удалось подвинуть ее и освободить немного места для себя. Она так устала, что сразу же уснула, и ей даже не мешал громкий храп вдовы.
На другой день паломники пришли в Лондон.
– Мы остановимся на ночлег в доме, который принадлежит нашему ордену. Это рядом с Новыми воротами, – сообщил брат Уиллибранд.
Все, кроме Джоанны, были разочарованы, потому что никогда не бывали в Лондоне и ожидали увидеть великолепные церкви, высокие дома, нависающие над узкими улочками, и Тауэр. Братья-францисканцы успокоили паломников, сказав, что все они увидят завтра, ибо им надо будет пройти чуть ли не весь город, чтобы выйти к Епископским воротам, которые ведут прямо на Горностаеву дорогу, идущую на север.
Первые несколько месяцев после отъезда из Уиллоуби Джоанна провела в королевских апартаментах в Тауэре и знала, что, несмотря на всю свою величественность, Лондон вонючий и грязный город, на узких улицах которого обычно скапливаются горы мусора. Какой-нибудь неудачливый путешественник, если зазевается, вполне может быть облит из ночного горшка, опрокинутого ему на голову дамой с верхнего этажа. Комнаты в Тауэре были темные, сырые от близости Темзы и очень неудобные, так что она была счастлива, когда король Эдуард после коронации переехал со всем королевским семейством в Виндзорский замок.
Въехав в город через Новые ворота, даже самый непритязательный путешественник был бы разочарован, потому что в западной части города располагалась скотобойня и там стояла ужасная вонь. Марджери Эпплфилд поднесла к носу надушенный платок и заявила, что немедленно лишится чувств, если это так будет продолжаться.
– Эй, веселее, вдовушка Эпплфилд, подбодрил ее брат Томас. – Вот придем в аббатство, и там дышать будет полегче.
Джоанне показалось, что толстенький брат втайне забавляется стенаниями вдовы, что он и подтвердил, подмигнув ей. Джоанне стоило немалых усилий не рассмеяться.
Ей не терпелось поскорее увидеть других паломников, которые должны были ждать их в аббатстве, и они не разочаровали ее.
Эдвин Блекхерст был преуспевающим торговцем, ввозившим вина из Гасконии, и не преминул сразу же сообщить, что у него большой дом в Лондоне. Но, хотя он явно любил прихвастнуть, нрава он был столь веселого и незлобивого, что никто не обратил на его похвальбу внимания.
Джон и Мэри Бейкеры тотчас сообщили, что они только что обвенчались и в паломничество отправились помолиться о здоровье отца Джона, который вдруг ни с того ни с сего начал худеть и кашлять кровью. С первого взгляда было ясно, что они любят друг друга и паломничество для них что-то вроде медового месяца, хотя они сами понимали, что им вряд ли удастся провести много времени наедине друг с другом.
Не только они ждали чуда от святыни. Леди Кларисса де Саттон, болезненная на вид дама с гладко зачесанными волосами, объявила, что, несмотря на многолетнее супружество, ни разу не была в тягости и надеется после паломничества в Уолсингем обрести наконец желанное дитя. Когда она говорила, губы у нее жалко дрожали, и Джоанна подумала, уж не боится ли она, как бы муж не оставил ее и не завел себе другую, способную родить ему наследника.
Две краснолицые торговки рыбой, Бесс и Роза, представились после леди Клариссы. Казалось, они были изрядно смущены, что попали в общество графини и много дней проведут вместе с леди Клариссой и тем более Джоанной, которая не скрыла своего удивления, каким образом им удалось заплатить так много денег, на что Роза сразу сказала, что они пять лет откладывали каждый пенни. Ничего особенного они от паломничества не ждали, просто для них это должно было быть, по-видимому, самое замечательное событие в жизни.
В углу, покачивая бледненького мальчика лет четырех, сидела еще одна женщина, привлекшая внимание остальных безостановочным криком ребенка. Ее звали Мод Малкин, как она сказала, виновато глядя на сына, который продолжал плакать, несмотря на все ее старания успокоить его. Уолтер болен с самого рождения, и у него часто синеют губки, поэтому она взяла его с собой в надежде, что Святая поможет ему Она была так уверена в его выздоровлении, что Джоанна не могла не потянуться к ней всем сердцем. От души она пожелала Мод, чтобы ее мечта исполнилась.
– Ну вот, кажется, все. Остался только старый рыцарь, сэр Нивард. Он будет ждать нас завтра у Епископских ворот, – сообщил им брат Томас. – Похоже, он будет из нас самым ученым, потому что бывал в Кентербери, в Кампостелле и в Иерусалиме.
– Деньги, которые вы заплатили, пойдут еще на уплату четверым воинам, которые будут охранять нас в пути, – объявил брат Уиллибранд. – Он тоже будут ждать нас у Епископских ворот.
Джоанна поняла, что Годфри заплатил ее часть, и умилилась его доброте, а также тому, что он не сказал ей об этом ни слова. Она ощутила довольно болезненные уколы совести, вспомнив, что почти не думала о нем с тех пор, как покинула Виндзор, и решила помолиться за него, когда они будут в соборе Святого Павла. Все захотели там побывать, так как до ужина еще оставалось время. Она ничем не заслужила любви такого замечательного человека, корила себя Джоанна, направляясь вместе со всеми в знаменитый собор.
9
Величественное деревянное сооружение привлекало путешественников из самых отдаленных мест в Англии, и паломники стояли, задрав головы, в изумлении вглядываясь в высочайший шпиль, тогда как Джоанна посматривала кругом. Слишком много народу собралось во дворе собора, а паломники, насколько она поняла, склонны были к излишней доверчивости. Однако стоило им на мгновение ослабить внимание, и они рисковали своими кошельками, потому что в толпе шныряло множество самых подозрительных людей, которые не боялись самого сурового наказания за воровство.
