Нефритовая звезда - Коултер Кэтрин (лучшие книги читать онлайн TXT) 📗
— Но не забывай, что она смягчила мое имя Майклом. Оно-то вполне безобидно.
Это имя не было безобидным, это было самое красивое имя в мире!
— Лидия говорила мне, что она могла нажить целое состояние, если бы только узнала твое настоящее имя.
— Мои друзья никогда не сдаются. Это стало уже своего рода конкурсом. Они выдумывают самые разные ловушки, чтобы я попался в них. — Сент повернулся и облокотился на перила. — Боже мой, как я устал! Считается, что врач должен вылечить кого угодно от чего угодно. Как я могу справиться с морской болезнью!
— Я могла бы помочь тебе, — робко предложила Джул.
— Спасибо, но даже я едва сдерживаю тошноту от ужасного запаха в каютах. Не хочу, чтобы цвет твоего лица стал зеленым, а он стал бы, я гарантирую.
— Меня никогда не тошнит, — уверенно сказала Джул, как говорят молодые люди, считающие, что болезнь всего лишь слабость.
— Я очень рад за тебя… Джул, — продолжил он после минутного молчания, — твоя подруга Канола — люди Уилкса изнасиловали ее?
Она обомлела, как будто Сент крикнул ей в ухо какую-то непристойность, вспомнила вопли Канолы, омерзительного человека со спущенными штанами и попыталась отогнать от себя страшные воспоминания.
— Не знаю, — выговорила она наконец, — Уилкс оттащил меня в каюту, сказав, что не даст в обиду. — Она не совсем хорошо представляла, что значит изнасиловать, но боялась спросить.
«Слава Богу, — думал Сент, — она не видела этого». Он и не сомневался в том, что Канолу изнасиловали.
— Так что же случилось? — Он старался говорить самым обычным тоном.
Джул пыталась оставаться спокойной, но ей это с трудом удавалось.
— Она выпрыгнула за борт, но берег был слишком далеко.
— Мне очень жаль. — Сент хотел бы сказать еще что-нибудь, но не находил слов. Он продолжал очень спокойно, как будто разговор шел о погоде:
— Я знаю, что однажды еще до вашего прибытия в Сан-Франциско Уилкс накачал тебя наркотиками, прикасался к тебе и целовал.
— Нет!
— Ты сама рассказала мне, Джул.
— Нет, — повторила она. Мороз пробежал по ее коже от слов Сента.
— Джул, я не хочу, чтобы тебя мучило то, что произошло. Не бойся поделиться с другом, это помогает. Расскажи мне о том, что он с тобой сделал. Тогда тебе будет легче забыть.
Джул набросилась на него:
— Да какое тебе дело до того, что он со мной сделал? Ты хочешь услышать все в деталях? Ничего себе друг!
— Джул, что он сделал? — снова спросил Сент, не теряя самообладания. Он слышал знакомый страх в ее голосе и знал, что храбрость в гневной тираде была напускной, что это лишь защитная реакция.
— Думаю, — сказала она, наконец взяв себя в руки, — пора называть тебя Сентом. Это имя очень подходит к роли, которую ты играешь, — святой, полный заботы и понимания, желающий, чтобы бедное маленькое существо забыло этот кошмар! Иди к черту, Сент!
Сент считал себя уравновешенным человеком. Только однажды, когда ему было четырнадцать лет, он вступил в драку с другим мальчиком и одним ударом сломал тому челюсть. Сейчас он был взбешен. Ему очень хотелось бы изменить своим правилам и хорошенько всыпать этой девчонке. Но Сент молчал, сказать ему было нечего.
Джул указала на стайку ярко одетых женщин на пристани:
— А вот и проститутки. Только что-то моего отца или его дружков не видно; как правило, они появляются на берегу, когда приходит какой-нибудь вельбот, и разглагольствуют о сатане, зле и заразе.
— Я мало знаю о сатане, — Сент говорил спокойно, не обращая внимания на горькую иронию в голосе собеседницы, — но вот о болезни я знаю гораздо больше других. — Он увидел, что двое матросов, сидевших на веслах торгового судна, уже кричали и махали руками женщинам на берегу.
В порту стояло еще около полудюжины судов, большинство из них — китобойные. На берегу суетились торговцы, сновали люди в черных рясах. «Предприниматели или священники, — подумал Сент, — или никому не нужные дипломаты с Оаху».
— Идем, — сказал он, помогая ей сойти с судна. Рука ее была холодной и влажной. — Джул, я — с тобой, — успокоил Сент.
Она приняла его помощь, но вскоре отдернула руку. Они шли по Варфстрит. Сент бросил взгляд на крепость, построенную в начале тридцатых и используемую теперь в основном в качестве тюрьмы. Она была ужасно обшарпанной, обветшавшей. Дом Дуайта Болдуина на Франт-стрит, напротив, был как с картинки, а сад перед ним — цветущий и ухоженный. Когда Сент жил в Лахаине, он водил дружбу с Болдуином, священником-миссионером и врачом. Сент хотел было спросить Джул о старом друге, как вдруг она сняла шляпку и встряхнула головой.
— Джулиана! Бог мой, неужели это ты!
Сент обернулся и увидел молодого человека, который уставился на Джул как на привидение. Это был Джон Бличер, сын плантатора. Действительно, он больше не был прыщавым и стал очень привлекательным юношей, хорошо сложенным, с открытым лицом, но в этот момент он был бледен как смерть.
Джул была невозмутима. Она придвинулась ближе к Сенту и спокойно сказала:
— Привет, Джон. Как твои дела? Видно было, что Джон ужасно взволнован.
— Сент? Доктор Моррис? Это вы? Джулиана, что случилось? Все считали тебя мертвой. Тело Канолы… ну, его выбросило на берег, а так как вас видели вместе, мы думали…
— Я знаю, — перебила его Джул. — Канола мертва, а я — нет. Я… я выжила.
— Я не совсем понимаю. — Джон хотел броситься к этой бледной красивой девушке, которой он добивался в течение двух последних лет. Но что-то странное было во всем этом. Что она делала с Сентом Моррисом? Ведь он уехал пять лет назад.
— Джон, — вмешался Сент, — может, поможешь нам с багажом? Я собираюсь отвести Джул домой.
— Джул?.. Ну да, конечно же.
Джон взял у Джул один небольшой чемодан. «Нет, — подумал Сент, — ей нельзя выходить за него замуж. Он не подходит ей, не поймет ее. Он замучает ее своими ласками и загубит ее душу».
Сенту не понравились собственные мысли. В конце концов это его не касалось. В Лахаине он задержится на два дня, пока «Каролина» будет в порту, а потом вернется в Калифорнию. Больше они никогда не увидятся. Но что-то в глубине души восставало против этой мысли.
Дом Этьена Дюпре находился всего через квартал от дома Болдуина, на Луакини-стрит. Он стоял в глубине улицы; белые ставни светились на солнце. Сент почувствовал, как Джул затаила дыхание, увидев своего брата Томаса, который помахал рукой Джону Бличеру и тут увидел сестру. Томас взвизгнул, бросился со всех ног к Джул и чуть не задушил ее в объятиях.
— Томас, — шептала Джул, уткнувшись в его плечо.
Сент увидел, как распахнулась дверь дома, и Аурелия Дюпре вышла на узкую террасу. Она схватилась за грудь и потеряла сознание. Сент и забыл, что эта женщина всегда была склонна к депрессии и истерии. Жалкая одежда и тугой корсет вовсе не делали ее привлекательной.
Когда Сент подошел к ней, кругом уже копошились люди и стоял дым коромыслом.
Сент успел забыть, как неприятен был ему Этьен Дюпре. В этом угрюмом человеке не было ни капли радости, казалось, он задался целью нагонять на людей тоску. Этьен был высоким и худым, а суконный костюм придавал ему мрачный вид. Его глаза были серыми и холодными; во взгляде отсутствовала живость, которая играла в глазах его дочери. Черные волосы с проседью заметно поредели.
Семья сидела в гостиной: мать Джул всплескивала руками, старшая сестра Сара молчала, поджав губы, Томас вел себя, как обычно: сидел по-турецки на полу возле ног Джул. Чертами лица он очень походил на отца, но был таким же веселым и открытым, как сестра.
Этьен Дюпре молча стоял у камина, в котором никогда не зажигали огня. Отец сдержанно обнял Джулиану — на мгновение Сенту даже показалось, что отец Джул переживал за младшую дочь, тосковал по ней.
— Как к вам попала моя дочь? — спросил Этьен Сента.
Сент посмотрел на Джул и улыбнулся.
— Ваша семья — самая счастливая в мире, ведь ваша дочь жива и невредима.
Он не успел больше вставить и слова, как преподобный Дюпре перебил. Голос его стал еще холоднее:
