Долго и счастливо - Грегори Джил (читать книги онлайн бесплатно полные версии .txt) 📗
Ей пришлось, преодолевая неловкость и боль, забраться в мраморную ванну с помощью Кейт, Люси и Ирэн. Так чудесно было погрузиться в горячую, душистую воду, вымыть волосы хорошо пенящимся мылом, восхитительно пахнущим сиренью, расслабиться, нежась в огромной мраморной ванне. Она вытерлась досуха мягкими голубыми полотенцами, принесенными Люси, потом надела подобранное для нее миссис Уайет белье и серое батистовое платье с высоким воротом, которое некогда принадлежало, как ей сказали, гувернантке Доринды, уволенной графом за то, что она не справилась с девочкой.
– Она была примерно вашего роста, – заметила Кейт, оглядывая Камиллу с головы до ног, – только все лицо ее было в веснушках и зубы торчали вперед. И она громко визжала, эта гувернантка. Доринда ее ненавидела. Девочка подложила ей в постель паука, и эта идиотка разбудила воплями весь дом.
Камилла рассмеялась, и Кейт тоже.
– Когда граф велел ей укладывать вещи, она была вне себя, носилась взад-вперед и рыдала, а потом уехала, оставив часть своих платьев. Это одно из них. Не совсем похоже на бальное платье, мисс, но ведь вы и не собираетесь танцевать, правда?
– Боюсь, с больной щиколоткой мне это будет просто не под силу.
Камилла стояла, держась за спинку золоченого кресла, и изучала себя в зеркале, стоявшем на мраморном туалетном столике.
«Не так уж плохо я выгляжу», – с удивлением подумала она. Щепка. Неужели она все же похожа на нее? Высокая, но совсем не такая тощая, как она полагала. Поскольку в «Розе и лебеде» у Камиллы не было зеркала, она очень плохо представляла себе свою внешность. Ей запомнились только некоторые высказывания обитательниц работного дома, где ее прозвали Щепкой.
Зрелище было поразительное. Ее только что вымытые густые волосы волнами рассыпались по плечам и блестели в солнечном свете, словно расплавленная медь. Бархатные зеленые глаза смотрели на нее из зеркала, широко расставленные и умные, оттененные длинными черными изогнутыми ресницами. «Вот так раз, – подумала она, и сердце ее слегка дрогнуло, – я же… хорошенькая!»
Платье пришлось как раз по фигуре. Покраснев от смущения, Камилла осознала, что оно подчеркивает достоинства ее фигуры, мягкие, округлые формы, которые прежде всегда скрывали мешковатые, бесформенные, слишком просторные рабочие платья и фартуки. За все эти годы Камилла ни разу не удосужилась разглядеть меняющиеся формы собственного тела. Теперь же она с изумлением увидела, что у нее приятно округлая грудь, очень тонкая талия и соблазнительно изогнутые под батистовым платьем бедра. И выглядела она не уродливой плоской щепкой, а цветущей женщиной.
Это было поразительное, но отнюдь не неприятное открытие.
Неожиданно она услышала хруст гравия под копытами коней на подъездной аллее. Камилла подошла к окну, подумав, что это, возможно, вернулся с утренней прогулки граф.
Окна ее комнаты выходили на великолепный мощеный двор, окруженный розарием и прихотливыми кленовыми рощицами. Вдалеке сквозь осеннюю пышную листву блестело голубым сапфиром зеркало озера.
Камилла присела на подоконник, приникла к витражу окна и, посмотрев вниз, увидела мужчину в костюме для верховой езды, который слезал с белой лошади. Она сразу же поняла, что это не граф Уэсткотт. Этот человек был высоким, но все же на несколько дюймов ниже графа; у него были светлые волосы и более хрупкое телосложение, хотя двигался он с той же грацией атлета.
– Лорд Кирби, – произнесла подошедшая Кейт.
Внезапно, словно услышав свое имя, человек поднял голову и посмотрел в их сторону. Тщательно причесанные волосы, белый высокий лоб, гладко выбритые щеки – у него было красивое лицо, умное, аристократичное. Когда он увидел двух молодых женщин, глядящих на него сверху, его изящно изогнутые брови приподнялись, и на мгновение в приятных голубых глазах мелькнула насмешливая искорка. А когда обе женщины отпрянули от окна, он широко улыбнулся.
– Лорд Кирби живет по соседству, он, несомненно, заехал нанести визит мастеру Джеймсу, – пояснила Кейт, помогая Камилле добраться до одного из полосатых бело-голубых диванчиков возле большого растения в кадке. – Он и его брат-близнец практически выросли вместе с его сиятельством и мастером Джеймсом. Не разлей вода были они, все четверо, как говорит миссис Уайет. Видит Бог, Доринда будет рада повидать его. Она так любит лорда Кирби. – Рассказывая, Кейт быстро и ловко взбила подушки на кровати и вытерла пыль с мраморного ночного столика. – А он просто обожает девочку. И кажется, понимает все ее настроения и капризы. Именно он все время убеждает его сиятельство возить малышку на ярмарки и пикники, но его сиятельство заявляет, что у него нет времени.
– Правда? Как это грустно.
Камилла вспомнила круглое личико Доринды, ее страх и нежелание встречаться с братом, и снова спросила себя, что же в действительности представляет собой приютивший ее человек. Но как ни интересно было для Камиллы слушать обрывочные сведения о жизни в Уэсткотт-Парке, она решила не продолжать разговора. Кейт с такой готовностью обсуждала хозяина дома, что Камилла почувствовала некоторую неловкость. Получалось, что она поощряет поток интимных подробностей и критических замечаний в адрес человека, давшего ей убежище.
Камилла притворилась, что устала, и прикрыла глаза.
– Кейт, прости, но мне необходимо отдохнуть. Боюсь, ванна утомила меня больше, чем я могла себе представить.
– Ну, это вполне естественно, – с сочувствием произнесла девушка, проведя влажной тряпкой по последней безделушке на туалетном столике. – К завтрашнему дню вы будете чувствовать себя получше. Однако, мисс, вам не надо выздоравливать слишком быстро, – предупредила она с улыбкой, направляясь к двери. – Вам наверняка захочется дождаться бала.
Камилла открыла глаза.
– Какого бала?
– О, это будет нечто потрясающее. – Карие глаза Кейт сияли. – Каждый год в декабре в Уэсткотт-Парке устраивают бал – самый роскошный в графстве. Традиция семейства Одли. А этот бал, можете быть уверены, будет самым пышным из всех.
– Почему, Кейт? – не смогла удержаться от вопроса Камилла.
– Потому что его сиятельство, насколько я наслышана, влюбился впервые в жизни. И молодая леди, как говорят, самая привлекательная и желанная молодая леди в Лондоне, будет присутствовать на этом балу. Наверняка его сиятельство устроит самый грандиозный праздник из всех, которые когда-либо проходили в Уэсткотт-Парке, – и все для того, чтобы произвести на нее впечатление. И, – подмигнув, прибавила Кейт перед тем, как закрыть за собой дверь, – если вы все еще будете здесь, вы сможете увидеть всех этих элегантных леди и джентльменов, возможно, даже саму леди Бриттани!
Бал… Оставшись одна в голубой комнате, Камилла откинулась на подушки кушетки и попыталась представить себе ослепительное зрелище: сияние люстр над головой, блеск мраморных полов, повсюду цветы, льющиеся вино и музыка. Среди пышно разодетых гостей она с легкостью представила себе графа. Он будет великолепен в превосходно скроенном вечернем туалете, черные волосы гладко зачесаны назад, широкие плечи подчеркнуты покроем фрака. Выражение лица останется невозмутимым, спокойным, но глаза будут гореть, когда он закружится по залу в танце с потрясающей молодой девушкой, одетой в пышное облако белого тюля. И все женщины будут похожи на сверкающие драгоценности, подумала Камилла, а мужчины будут умопомрачительно элегантны, словно принцы из далеких краев. Гостям подадут шампанское, паштет из омаров, крохотные пирожные и, вероятно, сотни других чудесных кушаний, которые Камилла со своим скудным опытом даже вообразить себе не могла. И надо всем будет царствовать музыка, прекрасная, веселая и живая, мечтательно думала она, музыка, которая заполняет душу и пробуждает желание очутиться в мужских объятиях и кружиться по залу до тех пор, пока совсем не выбьешься из сил…
Она резко тряхнула головой. Что за смехотворные мечты – она в белом платье танцует с графом! Какая глупость! Камилла была в ужасе от своих грез. Хитрая, практичная, рассудительная Щепка, девушка, которая умела с такой легкостью лавировать по таверне, полной пьяных моряков и грубых заводских рабочих, которая выжила в тяжелых условиях работного дома, дав отпор самой миссис Тумбс, девушка, которая знала лондонские трущобы лучше, чем сады и поместья высшего общества, эта Щепка превращается в романтичную дурочку?
