Зимняя корона - Чедвик Элизабет (читать книги полностью без сокращений .TXT) 📗
– Папа! – Внебрачный сын Генриха Джеффри вприпрыжку примчался в комнату, держа в одной руке игрушечный меч, а в другой маленький щит, где на красном фоне были изображены два золотых льва.
Генрих весело засмеялся и взъерошил рыжие волосы сына. Алиенора изо всех сил старалась сохранять невозмутимый вид. Каждый раз, когда ее взгляд падал на этого ребенка, ей виделся Вилл, и она знала, что муж чувствует то же самое. Присутствие Джеффри мучило ее, растравляя незаживающую рану, но Генриху приносило радость и утешение, как будто мальчик и правда был воскресшим Виллом. И наверняка особую близость к побочному сыну он испытывал в память о его покойной матери, но об этом Алиенора думать совсем не хотела.
– А вот и еще один храбрый маленький рыцарь, готовый с мечом в руках защищать семью! – провозгласил Генрих. – Приветствую вас, сэр Джеффри Королевский Сын, победитель драконов!
Алиенора стиснула зубы. Будь в ее силах, не видать мальчишке мирской карьеры, не быть рыцарем и бароном, потому что эта дорога ведет к власти, а кто знает, как далеко заведет его честолюбие. Решено было оставить его в Нормандии у императрицы, но это означало, что он все же сохранит доступ к отцу. Это всего на несколько недель, говорила себе Алиенора, и ничего не попишешь, но ее тем не менее одолевали дурные предчувствия.
Алиенора положила руку на живот – ребенок внутри шевелился и пинался. Ей казалось, что ее предыдущие дети были беспокойными, но этот превзошел их всех. Он – а Алиенора для себя уже твердо решила, что это мальчик, – начал рано ворочаться и никогда не уставал. Мать радовалась, что малыш еще в утробе развел такую бурную деятельность, и не просила его угомониться. Ей нужен был сильный наследник, которому можно передать правление Аквитанией, и она непрестанно молилась святой Радегунде и святому Марциалу, чтобы будущий сын оправдал ее надежды.
Несмотря на беременность и предостережение Генриха, весь этот апрельский день Алиенора трудилась не покладая рук. Она вручила охранные грамоты и разрешения покинуть страну нескольким купцам и двум священникам-деканам, скрепив документы своей печатью; велела шерифу прекратить вырубку деревьев в лесах, принадлежащих Редингскому аббатству, и дала распоряжение гофмейстеру заказать побольше лампадного масла для ее комнаты. Работа рутинная, зато за ужином предстояла беседа с двумя посланниками из Наварры, и Алиенора с нетерпением ждала вечера.
– Думаю, я назову ребенка Ричардом, если родится мальчик, в чем я нисколько не сомневаюсь, – сказала она Изабелле, когда придворные дамы одевали ее к вечернему приему.
Изабелла вопросительно взглянула на госпожу:
– Почему Ричард?
Дамы надевали ей через голову узорчатое красно-золотое платье из парчи.
– Это имя означает «сильный правитель», – объяснила королева, – и когда он вырастет, то станет держать в узде моих баронов. – Она погладила выпуклый живот. – Таким именем еще не нарекали наших с Генрихом предков, если только очень давно. Этот малыш будет сам ковать себе славу.
– Не захочет ли король назвать его в честь своего отца Жоффруа или деда – Фулька Иерусалимского?
– На этот раз решать не Генриху, – отрывисто произнесла Алиенора. – Я сама выберу имя, потому что это дитя – мой наследник.
– А если все же родится девочка? – с робкой улыбкой поинтересовалась Изабелла.
– Тогда она будет Алиенорой и все равно станет моей наследницей. – Алиенора гордо вскинула подбородок, и глаза ее засияли решимостью. – Но я точно знаю: это мальчик.
Генрих прибыл в Лондон неделей позже, примчался, загнав лошадь, прямо с пристани в Саутгемптоне.
– Выглядишь прекрасно, – сказал он, здороваясь с Алиенорой в большом зале Вестминстерского дворца. Он расцеловал жену в обе щеки, а затем в губы. Муж был более приветлив, чем в Нормандии, улыбался довольно и добродушно. – Просто цветешь.
Его восторженные слова польстили Алиеноре, и она в ответ широко улыбнулась:
– Да, господин супруг мой, я чувствую себя очень хорошо.
Хотя Алиенора оставалась настороже, но все же у нее словно гора упала с плеч. Два месяца разлуки сгладили разногласия между супругами, к тому же изнурительная тошнота и раздражительность первого периода беременности сильно уменьшились. Весть о возвращении Генриха она получила заранее, и это дало ей возможность внутренне подготовиться к его прибытию.
Детей привели поздороваться с отцом. Ясноглазый маленький Генрих никак не мог устоять на месте. Румяная круглолицая Матильда, сидя на руках у няни, рассматривала отца и хмурилась. Король поцеловал дочь и сына и одобрительно кивнул Алиеноре в знак того, что он доволен: дети живы и здоровы. Алиенора не знала, радоваться или обижаться, и спряталась за ширмой гордой невозмутимости.
– Ты хорошо справилась, – сказал ей Генрих позже, когда все формальности были завершены, супруги отпустили слуг и остались вдвоем в комнате королевы. Он налил им обоим вина из кувшина, стоявшего на сундуке.
– Я отлично могу вести государственные дела, когда ты в отъезде, даже если беременна, – с раздражением в голосе произнесла Алиенора.
– Да я и не отрицаю этого, любимая, но ты должна заботиться о своем здоровье. Ты же не хочешь, чтобы твое чрево принялось бродить по всему телу. Вот что случается с женщинами, которые слишком обременяют себя, когда вынашивают ребенка, и подчас все плохо заканчивается. Я слышал, ты к этому предрасположена.
– Ты поручил матери править Нормандией. Чем же я хуже?
– Моя мать больше не рожает детей. – Генрих отпил вина. – Однако ты была регентом последние полтора месяца. Чем же ты недовольна?
– Тем, что твои советники надзирают за каждым моим шагом.
– Любой правитель имеет советников. Прибегай к их рекомендациям, когда нужно, и будь благодарна за помощь.
Алиенора сознавала, что, раздражаясь, играет ему на руку, и удержалась от ответного выпада.
– Иногда помощь очень походит на вмешательство, – сказала она.
– Это не намеренно.
– Неужели? – Алиенора удивленно вскинула брови.
– Разобраться в английских законах непросто, и вполне разумно иметь советников. – Он издал сердитый стон. – Не делай ты из мухи слона.
Генрих остановил дальнейшие возражения твердым взглядом, словно говорящим: я прав, а ты нет.
– Ну хорошо. – Алиенора не стала искушать судьбу и сменила тему. – Как прошли твои встречи с Людовиком?
Генрих пожал плечами:
– Как и ожидалось. Он признал мои права как графа Анжуйского в аббатстве Святого Юлиана и безропотно согласился с назначением моего брата графом Нантским. Мы достигли согласия, и теперь у меня есть возможность заняться делами в Англии. – Генрих покрутил кубок. – Людовик пребывал в необычайно приподнятом настроении, потому что его супруга наконец зачала и, полагаю, в конце осени ожидается наследник. Но жена его, я слышал, слаба здоровьем и узка в бедрах, так что неизвестно, будут ли роды удачными.
Алиенора насторожилась:
– Но если она выживет и родит сына, положение сразу же изменится.
– Изменится, но что мы можем поделать? – Генрих повел рукой, указывая на круглый живот Алиеноры. – Будем надеяться, что французская королева родит дочь, а ты – еще одного сына.
В дверь тихо постучали. Генрих открыл. На пороге стояли два пажа, а за ними капеллан Алиеноры отец Пьер с весьма серьезным выражением лица.
– Сир, – сказал он, глубоко поклонившись, – госпожа, простите, что беспокою вас в столь поздний час, но пришли вести из Аквитании.
Генрих жестом пригласил его войти, и священник ступил в комнату, высокий, мрачный, на шее его посверкивал в свете свечей крест. Алиенора затрепетала от дурного предчувствия. Новости явно не о войне и не об очередном бунте, потому что капеллан не уполномочен докладывать о таких событиях. Священник может извещать только о смерти кого-то из родственников.
– Госпожа. – Отец Пьер протянул королеве письмо с печатью Сентского аббатства. – Гонец ждет в зале. Если пожелаете, я могу позвать его.
