Ангел во тьме (СИ) - "May Catelyn" (читаем полную версию книг бесплатно .TXT) 📗
"Кто ты, Уильям или Вильхельм?" — задавалась вопросом Виктория, прильнув к стеклу. Ей тут же было приказано выйти из машины.
Он догадался сразу, стоило только полчаса понаблюдать за улицей, на которой стояла гостиница. Его все-таки выследили. Виктория, скорее всего, уже у них. Выбора не было, пальцы нащупали в кармане пальто холодное железо заряженного пистолета. Уильям знал, что рано или поздно это случится, что он где-нибудь просчитается, вот только не так быстро и глупо.
Его соглядатаи не принадлежали ни германской, ни французской стороне. Их интерес был не в стороннем наблюдении за его действиями, им нужен был он сам. Только одна организация могла действовать так упрямо и решительно — Моссад — политическая разведка Израиля...
Виктория стояла посреди пустой улицы, ощущая за спиной взгляды Марка и его товарищей по оружию. Сейчас они подпустят его поближе к ней, чтобы он потерял бдительность, а потом очень быстро и профессионально повалят на мостовую, заломив руки и заткнув рот.
В голове заработал невидимый секундомер, отсчитывающий драгоценные мгновения. Виктория сделала шаг и остановилась, поймав сосредоточенный, натянутый как струна, взгляд Уильяма. Нет, он мог быть только тем, кого она чувствовала в своем сердце. Благородным и сильным человеком, с непростой судьбой, который не мог лгать.
Она вдруг поняла, что делать, рванув к его машине прежде, чем Марк и его товарищи, которых она убедила в своем раскаянии и готовности сотрудничать с ними, смогли что-то предпринять.
Лэм словно ждал этого. Как только дверца захлопнулась, они резко тронулись с места. Звук взревевшего мотора прерывали выстрелы, им пытались пробить колеса. Машина ворвалась в темноту, унося их от погони. Небольшая заминка преследователей дала им фору. Они мчались по узким улочкам, каждый раз грозясь врезаться в фонарный столб или снести какую-нибудь ограду. Выскочив на загородную трассу, очень скоро заметили за собой черную машину, которая неумолимо сокращала расстояние, разделявшее их. Виктории казалось, что каждая секунда этой ночной погони закончится их гибелью, каждый раз, когда преследователи терялись из виду, она думала, что вот-вот им преградят путь. Скорость уже была запредельной , едко запахло жженой резиной, гонка, кажется, продолжалась уже целую вечность и ценой ее была жизнь и свобода. Кто-то должен проиграть. Они в последний момент проскочили почти опущенный шлагбаум, увеличив отрыв от преследователей. В сердце вспыхнул призрачный огонек надежды. Еще немного и они смогут уйти от погони.
Вдруг резкий вопль тормозов заполнил слух Виктории. Последнее что она успела почувствовать, был сильный и резкий удар. Их автомобиль на полном ходу врезался в ограждение и, грузно перевернувшись, как подстреленный зверь, полетел в кромешную темноту придорожных дебрей.
Ранним утром, недалеко от маленького городка Этамп, местной полицией был обнаружен обгоревший остов машины, мощный взрыв уничтожил все, что в ней находилось. Пока полицейские возились около дымящейся груды металла, с высокой насыпи на них смотрел странный человек, ссутулившийся как будто под тяжестью невыносимо тяжкого горя. По лицу со следами страшных ожогов текли слезы.
Глава 14
Зима 1951 не была безоблачной. Все еще продолжалась затянувшаяся Корейская война, за кулисами мировой политики велись теневые переговоры. Великие державы активно испытывали ядерное оружие, стремясь перегнать друг друга в смертоносных изобретениях. Казалось, мир по-прежнему ведет себя как нерадивый ученик, плохо помнящий свои уроки. Но пока существует жажда власти, ничто не остановит это чёртово колесо.
Высокий мужчина шел по улице предрождественского Лондона, он чувствовал как невесомые снежинки тают на его щеках, думая о предстоящей встрече, которая изменит его жизнь.
Поднявшись по лестнице знакомого здания, он через несколько минут оказался в просторном кабинете своего давнего товарища и соратника. Томас Олдридж радушно поприветствовал его рукопожатием и предложил устроиться в кресле напротив. В выражении лица собеседника было что-то лисье, может быть разрез хитроватых глаз, может хищная полуулыбка. Уильям никогда не мог разгадать, что было у него на уме.
- Искренне рад тебя видеть Уилл! Мы в управлении , признаюсь, думали, что в этот раз ты не выберешься живым. Только Лэм способен на такую авантюру. Теперь, после твоего возвращения с континента, нашему руководству ты как кость в горле. И зачем было так себя подставлять Моссаду?
- Я приехал не выслушивать твои увещевания Томас,- проговорил Уильям, сосредоточенно глядя в его лицо, — Мне нужен ответ.
- Что ж, меня просили передать, что с сегодняшнего дня ты должен уйти в отставку. Уильям Лэм может воскреснуть. С Моссадом все будет улажено, главное, мы избежали громкого скандала, за что ты чуть не расплатился своей жизнью. Подыщи себе какой-нибудь тихий спокойный уголок, ты это заслужил.
Уильям молча улыбнулся, больше ничего не нужно было объяснять, сегодня он перестанет быть тенью, скрывающейся под очередной маской.
- И еще, Мельбурн …- Олдридж сделал паузу, — помни, что даже у кошки только девять жизней. Твоя война закончена.
Когда Лорд Уильям Мельбурн вышел из кабинета, Олдридж, посмотрев ему вслед, понял, что с ним уходит целая эпоха. Генерал решительно закрыл последнюю страницу объемного досье, которое навсегда должно было сохранить тайну бывшего агента британской разведки.
***—
Виктория обвела взглядом бескрайние холмы, которые поднимались из-под земли, словно бугры на спине огромного древнего дракона. Все в этих краях было сказочным и уже каким-то родным, знакомым. Прошлой жизни не существовало, она сгорела в тот памятный день, на обочине дороги, возле дальних предместий Парижа.
Она инстинктивно притронулась к едва заметному шраму на виске, оставшемуся на память о той страшной ночи, ощутив под пальцами привычную неровность, и невольно зажмурилась, пытаясь найти равновесие в своей душе.
Ей вспомнилось как в чернильной темноте, накрывшей ее после падения, она ощутила сильные руки, оторвавшие ее от земли, живое биение сердца рядом с собой, тепло, окутавшее ее словно спасительный плащ. Она чувствовала Уильяма сквозь кровавую пелену, застилавшую глаза, сквозь оглушающий звук взрывающегося автомобиля.
Виктория не помнила, сколько ему пришлось нести ее на руках, время от времени теряющую сознание. Очнулась она только в маленькой гостинице, на окраине Парижа, куда они добрались поутру на попутных машинах. Ее рана, к счастью, оказалась поверхностной, понадобилось лишь наскоро обработать ее и наложить повязку. На следующий день поездом они выехали в Гаврский порт. Уильям продумал все. Преследователи, скорее всего, стали бы искать их в Кале, откуда был самый короткий путь через Ла-Манш, но не в стоящем на отшибе Гавре.
Долгое время Виктории не давал покоя вопрос, почему Марк не отдал приказ своим людям стрелять в них на поражение , почему не сделал этого сам, ведь он не смог бы промахнуться? Поверил ли он, что она погибла в той страшной аварии на дне оврага? Ответ напрашивался сам собой, и каждый раз отзывался в душе болезненным эхом. Наверно, она никогда не сможет забыть горящие омуты его глаз, в которых смешивалась ярость и боль от глубокого неразделенного чувства, пронесенного им через все ужасы войны...
Она открыла глаза, приходя в себя от нахлынувших воспоминаний, время от времени ей приходилось бороться с ними, говоря себе, что все уже позади, и назойливые призраки прошлого должны оставаться там, где им положено, за пределами ее новой жизни.
Нужно было найти Уильяма, который наверняка забыл про обед, отдавая все свои силы и время восстановлению этого старинного родового гнезда Мельбурнов в Ирландии. Впервые оказавшись здесь, она была поражена плачевным состоянием поместья, которому десятилетиями не уделялось должного внимания. Но их обоих не пугали трудности, ведь это был их дом, их будущее, за него они заплатили судьбе высокую цену.
