Блестящая партия - Хенли Вирджиния (книга жизни .txt, .fb2) 📗

— Он ничем не дал мне это понять, мама.

— Они бегут!

Взволнованная Сьюзен схватила Джорджину за руку.

— Давай, Мессенджер! — воскликнула та с большим энтузиазмом.

— Впереди Королевский Боевой Конь! — воскликнула Джейн. — Я смогу присоединиться к принцу, когда он будет получать Золотой кубок в кругу победителей!

Джорджина увидела, что Джимкрек и Громовой Горшок бегут ноздря в ноздрю. «Если Громовой Горшок выиграет, я получу кругленькую сумму!» Джимкрек обошел ее лошадь, и внезапно ее охватило неестественное желание, чтобы Джимкрек выиграл. Ее волнение быстро нарастало, в то время как Джимкрек приближался к финишу, неумолимо обгоняя всех лошадей, которые шли впереди. К тому времени, когда он вырвался вперед, она уже выкрикивала его имя, подскакивая на месте:

— Джимкрек! Джимкрек!

— Он выиграл! Он выиграл!

— Джорджи, соотношения были один к двум. Я должна тебе всего десять фунтов. Вряд ли из-за такой суммы стоит так волноваться.

«Джон Расселл выиграл тысячу фунтов! Я так рада за него. Мне наплевать, что я потеряла на Громовом Горшке пятнадцать гиней».

— Как это неожиданно — что выиграла лошадь Бедфорда. Будет вполне удобно, если мы пройдем в кружок победителей и поздравим его.

Джорджина мысленно выбранилась и закатила глаза, повернувшись к Сьюзен. Она представила себе, как Френсис Расселл показывает всем Золотой кубок Уоберна, и бросила язвительно:

— Бедфорд будет вне себя от радости.

Глава 9

Первая неделя октября пролетела быстро. Джорджине казалось, что все происходящее слилось в одно пятно. Накануне того дня, когда она должна была представиться королеве, в особняк на Пэлл-Мэлл прибыли ее сестры с мужьями. Дамы провели чудесный вечер, показывая друг другу платья, которые наденут, когда отправятся ко двору. Мужчины удалились в комнату для игры в карты и обсуждали там достоинства разных скаковых лошадей и суммы, которые они потеряли на скачках в Ньюмаркете и Уоберне.

В ту ночь Джорджина долго не могла уснуть от волнения.

— Жаль, что отец не приехал, — задумчиво прошептала она.

Тревога, которую испытывала Джорджина в связи со своим представлением ко двору, возрастала из-за того, что отец не приедет и не сможет оказать ей моральную поддержку. Уверенность почти совсем покинула ее. «Люди решат, что отец недостаточно любит меня. Но это же не так!» Она увидела падающую звезду и загадала желание.

На другое утро Джорджина спала долго, а когда спустилась к завтраку, то застала в столовой всех своих сестер. Они почти не обращали на нее внимания.

Наконец Луиза взяла ее за руку.

— Что случилось? Ты такая грустная.

— Совсем не хочется есть, — пробормотала Джорджина.

— Это нервы! — провозгласила Шарлотта с присущим ей здравым смыслом.

Джорджина через силу улыбнулась Луизе.

— Ты счастлива?

— Я леди Броум, и когда-нибудь стану маркизой. Конечно, я счастлива.

«Неужели титулы действительно делают женщину счастливой? Неужели я обречена быть несчастной из-за того, что у меня нет высокого титула?»

Луиза снова погладила ее по руке:

— Не волнуйся, Джорджи. Я совершенно уверена, что ты превзойдешь нас всех!

— Ты самая красивая в нашей семье, — бодро сказала Шарлотта. — Мы ждем от тебя великих свершений.

Сердце у Джорджины упало. Ей страшно захотелось раствориться в воздухе и исчезнуть.

Одна за другой все сестры ушли, полностью поглощенные приготовлениями к церемонии, которая должна была состояться вечером в Сент-Джеймсском дворце. Джорджина осталась сидеть одна, не в силах преодолеть охватившую ее апатию. Но когда слуги начали сновать взад-вперед, она постепенно осознала, что, судя по всему, приехал кто-то важный. Она заставила себя встряхнуться и ушла из утренней столовой. Проходя мимо окна, она увидела на подъездной дорожке огромную карету отца.

Джорджина бросилась через весь холл, распахнула парадную дверь и сбежала вниз по ступенькам.

— Папа! Папа! Ты приехал! Ах как я рада! Как я волнуюсь! Ведь сегодня совершенно великолепный день, правда?

Она бросилась в объятия отца, плача и смеясь одновременно.

— А ты видела, кого я привез с собой, девочка?

Джорджина посмотрела на человека, выходившего из кареты.

— Мистер Гоу! Мистер Гоу! Вы приехали, чтобы играть на скрипке на моем завтрашнем балу! Добро пожаловать в Лондон, мистер Гоу. Лучшего подарка папа не мог мне сделать.

Александр, обняв дочь, пошел к дому.

— Сколько человек приглашено на этот грандиозный бал?

— Триста, — неохотно призналась Джорджина.

— Терпеть не могу эти дела, так что не жди, что я буду принимать всяких там английских великосветских снобов. Но ко двору я тебя отвезу. Мне будет приятно представить тебя королеве.

Она улыбнулась, глядя ему в глаза:

— Спасибо, папа.

Герцог и герцогиня Гордон, демонстрируя свою неразлучность, проехали в карете короткое расстояние от Пэлл-Мэлл до Сент-Джеймсского дворца. С ними ехал Хантли, их сын и наследник, и младшая дочь, леди Джорджина. Следом за ними ехали экипажи герцога и герцогини Манчестер, лорда и леди Леннокс, лорда и леди Броум и, наконец, экипаж Мэдлин и ее мужа сэра Чарлза Палмера.

Когда они подъехали ко дворцу, оказалось, что у входа столпилось множество экипажей, и свите Гордонов пришлось ждать более получаса, прежде чем они смогли выйти из карет. Герцог и герцогиня шли по обеим сторонам Джорджины, остальные члены семьи шли за ними.

В огромной толпе, медленно направляющейся в зал, где дебютантки будут представлены королеве Шарлотте, Джорджина заметила возвышающийся над головами парик герцогини Девоншир, украшенный страусовыми перьями. Скользнув взглядом по бледному напряженному лицу герцога Девоншира, она увидела их дочь, леди Дороти. На подруге было надето изящное платье из белого муслина и парик, такой же, как и у нее, но леди Дороти портили нескладная высокая фигура и рот, который независимо от нее постоянно открывался.

Джорджина послала подруге мимолетную улыбку, чтобы приободрить ее. «Как я рада, что папа приехал. Его присутствие придает мне уверенности». Она огляделась и увидела около дюжины молодых леди, которые сегодня представлялись королеве. Она знала их имена, потому что видела их в списке, но гораздо лучше Джорджина была знакома с родителями этих девушек, потому что они — родители — часто бывали на приемах, устраиваемых в их доме на Пэлл-Мэлл.

Когда наконец открылись двери в зал, толпа прошла в длинную комнату, увешанную королевскими портретами и богатыми шпалерами, и стала вдоль стен. Гофмейстер должен был называть в алфавитном порядке фамилии присутствующих аристократов и имена каждой дебютантки. После чего девушки по очереди будут отходить от своих родителей и проходить через весь длинный зал туда, где сидит на троне королева Шарлотта.

Джейн прошептала, прикрываясь веером:

— Я с удовольствием вижу, что наш дорогой премьер-министр Питт приехал засвидетельствовать свое почтение. — И добавила немного сердито: — Очень плохо, что наша дочь будет представлена после дочери Девонширов.

Гофмейстер дождался, когда королева Шарлотта, сидевшая в дальнем конце зала, закончит беседовать с леди Генриеттой Койнингэм, и прочел, глядя на карточку:

— Леди Дороти Кавендиш, дочь герцога и герцогини Девоншир.

Герцогиня слегка подтолкнула дочь, и леди Дороти пошла через зал неловкой неуверенной походкой, выставив вперед голову, точно черепаха из своего панциря.

Джорджина услышала, как мать пробормотала:

— Вот моя голова, а мой зад сейчас подоспеет.

У Джорджины сжалось сердце за подругу. Потом она увидела, как мать подала гофмейстеру карточку с ее именем, и поняла, что теперь ее черед. Она закрыла веер, поправила перчатки и гордо вздернула подбородок.

— Леди Джорджина Гордон, дочь герцога и герцогини Гордон из Банфшира, Шотландия.