Бессердечный - Бэлоу Мэри (книги онлайн полностью бесплатно txt) 📗
Герцогиня оборвала Дорис, сказав, чтобы она следила за своими манерами. Люк только поднял брови, увидев, как Дорис подмигивает ему.
– Леди Анна Марлоу кажется хорошо воспитанной барышней, – произнесла вдова. Люк заметил, что она почти не смотрит ему в лицо. – Она – дочка графа Ройского. Она тебе подходит, Лукас.
– Прошу прощения? Подходит для чего, мадам? – снова поднял брови Люк.
– У тебя должен быть наследник, Лукас. И пора бы Баденскому аббатству обрести наконец настоящую хозяйку – жену настоящего герцога. Пора подумать об интересах семьи, а не только о собственных удовольствиях.
– Я готов исполнить ваше пожелание, мадам, – ответил Люк. – Что, если назначить свадьбу через три дня?
Она подозрительно взглянула на него, поджав губы.
– Я пришел к вам прямо от леди Стерн. Я сделал предложение леди Марлоу и женюсь на ней через три дня.
Дорис взвизгнула и повисла на нем.
– О Люк! – вскрикнула она. – Я знала, что это случится! Я знала: ты влюбишься в нее и женишься и вернешься домой. Все будет, как раньше. Я так счастлива, что готова визжать не переставая.
– Умоляю, не делай этого, – сказал Люк слабым голосом.
– Дорис! – строго одернула ее мать.
Но Дорис не собиралась успокаиваться. Она закинула руки Люку на шею и поцеловала его.
– Он – мой брат, мама, – сказала она. – И он возвращается домой. Несмотря на все эти твои модные штучки и скучающий вид, ты все такой же, Люк. Я знаю это. Ох, кажется, мне начинает нравиться эта моя невестка!
Что значит ударение на слове «эта»? Что Дорис не любит другую невестку? Неужели Генриетта вымещала свое несчастье на других?
– Надеюсь, так и будет, дорогая, – отозвался он, несколько смущенный таким проявлением чувств.
Но Дорис всегда была такой. Еще маленькой девочкой. Она любила обниматься. Она любила держаться за руки во время их прогулок и кататься у него на плечах, вцепившись ему в волосы. Последним воспоминанием о ней было то, как они обнимались у ворот их поместья, когда он уезжал. Однако Дорис еще предстоит разочароваться в нем. Он уже не тот старший брат, которого она помнит и любит. Тот человек давно умер.
Его мать казалась довольной. Правда, Люк не был уверен, что она заинтересована только в том, чтобы он остался в Англии и вернулся в Баденское аббатство. Возможно, она хочет лишить Генриетту власти и надеется, что Анной будет легче управлять.
Эшли не было дома. И Люк не знал, обрадует ли теперь его брата какая-нибудь другая новость, кроме того, чтобы он убрался к черту или, в крайнем случае, обратно в Париж.
Покинув дом Гарндонов, Люк отправился в Уайт-клуб, чтобы поесть и передохнуть после всех волнений этого утра. Там он встретил Тео. Дядюшка, как Люк и ожидал, очень обрадовался и начал так трясти его руку, как будто хотел оторвать ее. Он так бурно выражал свой восторг, что привлек внимание других посетителей, и вскоре полклуба знало о его предстоящей свадьбе.
«К началу бала все благородное собрание будет в курсе моей личной жизни», – с тоской подумал Люк.
Сегодня ему еще надо было получить разрешение на их брак и объявить о предстоящей церемонии, чтобы сообщение напечатали в завтрашних утренних газетах.
День близился к закату, когда Люк приехал в отель, где жила маркиза де Этьен. Она только что вернулась с прогулки, но уже успела переодеться в просторный халат.
Маркиза встретила Люка, протягивая ему руки и надменно улыбаясь.
– Ах, сheri, – промолвила она, подставляя щеку для поцелуя, – я ужасно зла на тебя. Я слышала, что прошлым вечером ты взял с собой в театр какую-то англичаночку, потому что твоя маман была там и ты побоялся появиться с французской маркизой! А сегодня я дожидалась тебя целый час. Но потом я сказала себе: «Нет, не буду больше ждать этого обманщика. Может быть, мне вернуться в Париж н найти себе верного любовника? Многие были бы счастливы оказаться им!»
– Знаю, Анжелика, – ответил Люк. – Чести быть твоим любовником добиваются во Франции упорнее, чем милости короля.
– Ты бесстыжий лжец! Люк – золотой язык. Я не могу не простить тебя, хотя следовало бы помучить еще с часик. Но ведь это будет потерянный час, сheri? Лучше я уложу тебя в постель, а ты потом будешь хвастать об этом всем своим чопорным англичанам. Иди ко мне. Сегодня ты должен быть моим львом – у тебя это так хорошо получается. Иди, я готова отразить твою атаку, mon аmоur.
Она томно прикрыла глаза.
Предложение было очень заманчивым. Люк подумал о том, как хорошо было бы провести с Анжеликой хотя бы час. Она так соблазнительна и так искусна в любви. Но он счел нечестным скрывать от нее то, что она имела право знать. В конце концов, она не та женщина, которой платят за любовь и не спрашивают о ее собственных чувствах.
– Наверное, тебе лучше было бы не покидать Париж, – сказал он. – Там ты сияшь, как яркая звезда. В Лондоне тебе не место. Пожалуй, тебе следует вернуться.
– Мы вернемся вместе, дорогой. – Она послала ему воздушный поцелуй. – Но сейчас не время для разговоров. Я жду от тебя другого. Возьми меня. Заставь меня молить о снисхождении и кричать от восторга. Возьми меня, мой лев!
– Леди Анна Марлоу, которую я сопровождал вчера вечером в оперу, сегодня утром согласилась стать моей женой. Мы обвенчаемся через три дня.
Несколько секунд она молча смотрела на Люка и вдруг больно ударила его по лицу.
Она набросилась на него с кулаками, царапаясь и кусаясь и осыпая его проклятиями, которые обычно можно услышать только в парижских трущобах. Люк не защищался. Однако ему понадобилась вся его сила и немало времени, чтобы успокоить Анжелику. Ему удалось это сделать, только повалив ее на кровать, придавив своим собственным телом и сжав ее тонкие запястья у нее над головой. Он чувствовал, как тяжело она дышит.
– Люк, – сказала Анжелика, и он увидел, как ненависть покидает ее, когда она смотрит в его глаза. – Люк, я стала такой дурочкой из-за тебя. Я последовала за тобой в Англию, хотя ты и не звал меня. Я простила тебя сегодня, хотя мне следовало приказать слугам захлопнуть у тебя перед носом дверь. Я разозлилась, вместо того чтобы оставаться презрительной и холодной. Со мной никогда не случалось такого раньше. Я – маркиза де Этьен. Я из тех, кто разбивает сердца, ведь так?
– Да, – ответил он. – И Париж полон ими.
– И все-таки я повела себя как настоящая дура. Позволила тебе разбить мое сердце. Я мечтала стать твоей женой. Разве ты не понял – я готова была покинуть Париж навсегда. За тобой я пошла бы и на край света. Я была бы твоей герцогиней.
Он молча смотрел ей в глаза.
– Люби меня, – прошептала она. – Люби, как это умеешь только ты один.
Но он уже встал и поправил одежду. Комната вдруг показалась ему маленькой и душной. Он думал только о том, чтобы скорее оказаться на свежем воздухе.
– Не могу, Анжелика, – сказал он. – Это было бы нечестно. Прости меня, дорогая. Я думал, ты приехала ради удовольствия.
– Ах, Люк. – Она лежала в той же позе, в какой он оставил ее, с закинутыми за голову руками. – Так оно и было, сheri. Для самого прекрасного удовольствия, которое я когда-либо испытывала.
Люк поднял шляпу и трость. Пора уходить отсюда. Но ее голос остановил его, когда он уже открыл дверь.
– Правда то, что говорили о тебе в Париже. Мне следовало бы прислушаться. Но я думала, что и сама такая же. Они говорили, что у тебя нет сердца, сheri.
Спускаясь по лестнице, Люк заставлял себя идти медленно и спокойно. Второй человек сегодня упрекнул его в том, что у него нет сердца. Сперва – Эшли, а теперь – Анжелика. И они были правы.
Как глупы люди, что позволяют себе любить, думал он, ускоряя шаги. Любовь приносит только боль, унижения и бессильную ярость. Любовь заставляет терять контроль над собой и власть над своей судьбой.
Он вдруг подумал о приближающемся вечере и двух турах, которые пообещала ему леди Анна. Она была в его жизни как дуновение свежего ветерка. Люк надеялся, что она будет улыбаться ему и кокетничать с ним, даже танцуя с другими. Он знал, что весь вечер проведет в бальном зале, даже если станцует всего два тура, только ради удовольствия видеть ее.
