Безрассудный - Ибрагимов Назир Х. (библиотека электронных книг TXT) 📗
– Да, – подтвердил он, – тот самый.
Она нахмурилась.
– Он исчез. Возможно, был продан, чтобы финансировать еще одно победоносное возвращение.
– А! Цинизм у шотландки? – Рейф рассмеялся. – Кто бы мог подумать! Что касается клада, некоторые утверждают, что Макларены спрятали его в Уонтонз-Блаш и здесь он находится до сих пор.
– И поэтому вы здесь? Я вам не верю.
– У вас есть лучшее объяснение? Кроме непреодолимого соблазна лишить вас невинности, конечно. Если только вы не лжете и все еще невинны.
– Рыцарь! – бросила она, больше смущенная напоминанием о ее глупости, чем возмущенная его грубостью.
Он насмешливо смотрел на нее.
– Я здесь уже неделю. До сих пор это было нетрудно. Карр держит пустыми большую часть восточных комнат, используя их как склад. Поэтому здесь я и начал поиски. – Он обвел рукой комнату.
– Клад Макларенов – просто детская сказка, – ворчливо сказала Фейвор. – Если эти рубины и бриллианты и существовали, то они уже давно исчезли. Но я удивлена, что вы знаете эту сказку. Это всего лишь местная легенда. Откуда вам о ней известно?
– Моим соседом по камере был Эштон Меррик. Он мне все и рассказал.
Она широко раскрыла глаза. Конечно. Все знали, что сыновья Карра были захвачены какими-то шотландцами, желающими ему отомстить. Они продали их французам в качестве политических заключенных, а французы держали их ради выкупа. Как всем известно, Карр до прошлого года отказывался платить за их возвращение, так ей по крайней мере говорили, но в прошлом году Эштон ненадолго появлялся.
Возможно, Рейф встречал и Рейна Меррика, виновника всех ее бед. Возможно, этот англичанин даже знает что-нибудь о судьбе этого трижды проклятого насильника.
– У Эштона Меррика был брат, – сказала она.
– Да.
– Он тоже сидел с вами в камере?
– Нет. Рейна Меррика держали в другом городе. В другой тюрьме. Сомневаюсь, что ему известно даже то, жив ли Эштон. Мне это не известно.
Фейвор закрыла глаза.
– Хоть бы Бог не позволил Рейну Меррику узнать об этом, – пробормотала она.
– Вы ненавидите Рейна Меррика? – спросил он.
Ей не хотелось говорить об этом демоне с черной душой. Ни теперь. Никогда.
Позади зашевелился Орвилл. Застонав, он перевернулся. Снова Фейвор прибегла к мудрым наставлениям аббатисы: «Веди себя как королева, и тебе не понадобится корона». Она расправила плечи.
– Орвилл скоро очнется. Если только вы не собираетесь его убить, что… – поспешно продолжала она, заметив, что Рейф задумчиво смотрит на Орвилла, – повлечет за собой обыск в этих комнатах, то я предлагаю вам уйти отсюда. Благодарю за помощь. В свою очередь, обещаю, что никому не скажу о вашем присутствии здесь. – Фейвор двинулась мимо Рейфа к выходу, но он загородил ей дорогу.
– Я вас еще не отпускал. Я думал.
– Думали? Вот как. Надеюсь, это для вас не новое занятие.
Его губы дрогнули в улыбке. А она очень старалась не показать вновь возникшего страха.
– Я не хочу, чтобы кто-нибудь узнал обо мне. Несколько рискованно было красть еду с кухни по ночам. И если я не найду драгоценности в этом крыле, мне придется искать в обитаемых частях замка. Нужно будет слиться с гостями, чтобы это делать. А это означает, что мне нужна одежда. Хорошая одежда.
– Поэтому?
– Поэтому вы принесете мне и еду, и одежду. То есть если вы не хотите, чтобы ваш хозяин, лорд Карр, узнал, что наследница и ее брат не так богаты, как он полагал.
– Вы не посмеете ему рассказать. Вы не можете встретиться с ним. Он велит вас повесить как вора.
– Мне и не нужно встречаться с ним. Стоит лишь написать письмо.
– Это шантаж!
– Да, – легко согласился англичанин. – Я знаю.
Глава 11
Рейн прислонился к дверному косяку, провожая взглядом удаляющуюся молодую женщину. Он дал ей возможность уйти.
Да, Фейвор Макларен повезло. Ее имя остановило его.
Рейн вздохнул. К несчастью, нет никаких сомнений в том, что эта хорошенькая особа – Фейвор Макларен. Пусть они с братом маскируются под фамилией Донн. Он узнал ее. Да, она повзрослела, но упрямый подбородок и ярко-синие глаза остались прежними.
Улыбка его померкла, как только он взглянул на несчастного Орвилла, пытающегося подняться на четвереньки. Фейвор права: ни к чему этому малому знать своего обидчика.
Орвилл поднял голову. Его ничего не выражающие глаза говорили о том, что он еще не пришел в себя. И Рейн этим воспользовался. Один удар в челюсть – и ловелас-неудачник вновь распростерся на полу.
Рейн, кряхтя, взвалил несчастного на плечо и понес в обитаемую часть замка. Идти пришлось в кромешной тьме, но он знал все закоулки: не забыл с детства. Вспомнилось, как он прятался здесь от сурового отца, как благодарил всякий раз Всевышнего за то, что отец был подвержен предрассудкам.
А Фейвор… Возможно, она действительно хочет выйти замуж, чтобы поправить материальное положение Макларенов.
Рейн подавил воспоминания о том, какую роль сыграл он сам в варварских планах своего отца.
Бросив Орвилла в коридоре возле двери, ведущей в жилую часть замка, Рейн поднялся по узкой винтовой лестнице башни наверх. Там, опять же на ощупь, он нашел маленькую спальню, которую использовал в качестве своей штаб-квартиры со времени приезда. Зажег фонарь, взял со стола бутылку лучшего портвейна Карра, ногой придвинул пыльное кресло к единственному окну, выходящему на море, и сел в него.
Усталость, которой он не чувствовал еще пять минут назад, навалилась на него. Не хотелось ни о чем думать, но в голову лезла всякая чепуха: хорошо бы побриться, сменить сорочку. Рейн улыбнулся. Какая чувствительность в его-то положении! Все-таки годы заключения в этом свинарнике привили ему неистребимую любовь к чистоте. Ничего… как только он найдет драгоценности матери, он купит себе сотню новых сорочек, и не только сорочек. Никогда больше не станет носить грязные нитяные чулки или жилеты с пятнами пота. Может быть, он сделается эксцентричным и будет дышать только сквозь надушенный шелковый платок…
Когда он найдет драгоценности матери? Сегодня более правильно сказать: если он их найдет. Насколько ему известно, он был единственным, кто когда-либо видел эти легендарные камни.
Это случилось незадолго до ее смерти, когда ему было девять лет. Как-то раз он хотел стянуть кусок сахару. Улучив минутку, когда рядом с ним никого не было, он хотел пробраться на кухню, но, подойдя к двери, услышал мамин голос; от страха быть пойманным на месте преступления он юркнул в кладовую.
В это время в кухню вошел сердитый на вид рыжеволосый парень. Боясь, что его застанут за подглядыванием, Рейн притаился в чулане. Он не все расслышал, но было ясно, что незнакомец пытается заставить мать что-то сделать, а она не соглашается.
В конце концов незнакомец ушел, и мать вскоре тоже ушла. Ее красивое лицо было искажено тревогой. Желая успокоить ее, Рейн выскользнул из своего убежища и пошел следом. Вместо того чтобы вернуться в свою комнату, мать поспешно прошла в маленький кабинет, где принимала местных торговцев и отдавала распоряжения прислуге. Прежде чем Рейн догнал ее, она закрыла за собой дверь.
Встревоженный Рейн заглянул в замочную скважину. Он увидел, что мать нагнулась над старой восточной чайной коробкой и начала нажимать на деревянные пластинки на ее поверхности. Внезапно из центра коробки выскочил плоский ящичек.
Мать с благоговением достала из него тяжелую золотую вещь. Она была большой, формой немного напоминала дракона или льва и была украшена сверху большими, грубо обработанными камнями. Мать держала ее в руках всего секунду, а потом снова спрятала в потайной ящик.
Рейн не понял, что это была за вещь, но тем не менее догадался, что его мать хотела бы сохранить ее в тайне. Он никогда никому не говорил о ней. Даже Эшу. И уж конечно, своему отцу.
Только позднее, когда до него дошли слухи и сказки о так называемом кладе Макларенов, он понял, что именно тогда увидел. Но к тому времени его матери уже не было в живых. Не питая большой любви к ее родственникам и еще меньше – к своему отцу, он хранил молчание.
