Сестры-соперницы - Карр Филиппа (читать книги онлайн бесплатно полные версии TXT) 📗

— Ты хочешь слишком многого от судьбы, любимая, — сказал отец.

— Встречаются люди, которые уверяют, что у них в такие моменты бывает предчувствие, — многозначительно проговорила Сенара и созналась:

— Иногда такое бывает и со мной.

— Это оттого, что ваша мать была колдуньей? — поинтересовалась я.

За столом воцарилось молчание. Мать нахмурилась.

— Все это чепуха, Берсаба, — заявила она. — Не представляю, где ты могла такое услышать.

— Но ведь это правда?

— Кое-кто называл ее ведьмой, — ответила Сенара. — Это было, когда она жила в замке. Позже, когда появилась я, не было слышно таких разговоров.

— Люди вечно что-нибудь выдумывают, — сказала мать. — Я рада тому, что нынче мало говорят об этом. Я считаю, что такие разговоры… опасны.

Я обратила внимание на то, что слуги, суетившиеся возле стола, внимательно прислушиваются к беседе. Потом они перескажут все, что удалось подслушать здесь. Они припомнят колдунью, которая жила в замке Пейлинг, а потом исчезла. А то, что нынче эта женщина проживает в Испании, уж никак не снимет с нее подозрения в принадлежности к ведьмам.

Я наблюдала за Карлоттой. Как она была красива! Анжелет рядом с ней выглядела просто жалко, а значит, так же выглядела и я. Я заметила, что сэр Джервис уделяет Карлотте много внимания, так же, как и она ему, и это выглядело так, будто она вновь вытягивает свои щупальца для того, чтобы заполучить в свои сети и его, как она уже заполучила Бастиана. Все чаще сэр Джервис адресовал свои слова именно ей.

После ужина отец вышел вместе с сэром Джервисом. Они хотели продолжить обсуждение дел, связанных, по словам матери, с предполагаемой постройкой фабрики на Хугли. Мать сказала, что они озабочены разгорающимся конфликтом между государем и народом. Тот факт, что король Карл правит страной единолично, поражал мать. Сэр Джервис сказал, что это больше не может так продолжаться. Наступит кризис, и один Господь знает, что тогда произойдет.

Я спросила у матушки:

— Ты думаешь, мы почувствуем это и здесь?

— Дитя мое, от этого никуда не уйдешь.» Корабельные деньги» очень беспокоят народ в Плимуте, а эта убежденность короля в том, что он правит от имени Бога и потому действия его безупречны, отнюдь не делает его популярным.

— И что, по мнению отца, произойдет дальше?

— Рано или поздно должно быть достигнуто взаимопонимание. Королю придется изменить образ жизни. Он грубо обращается с пуританами и делает это, по слухам, под влиянием своей жены-католички. Мне не нравится как нынче идут дела, но будем надеяться, что со временем все уладится. Кстати, Берсаба, я хотела бы поговорить с тобой. Ты кое-что сказала за ужином… относительно ведьм.

— О да, мама.

— Я не хочу, чтобы велись разговоры на эту тему. Кажется, разговор начала именно ты.

— Вот как? — ответила я равнодушно.

— Я уверена в этом, дорогая. Мне очень не нравятся эти разговоры. Я никак не могу забыть тот день, когда они пришли за моей мачехой.

— И что тогда произошло, матушка? Это было очень страшно?

— Да. Я не хочу даже говорить об этом. Мне это потом еще долго снилось… до тех пор, пока я не вышла замуж за твоего отца. Когда я вспоминаю эту толпу — горящие факелы, крики и жестокие, грубые, злорадные, непристойные физиономии людей у стен замка… Не хотела бы я снова это увидеть!

— Ты думаешь, народ вновь может заинтересоваться ведьмами?

— Лучше не говори об этом. Сенара не разговаривала с, тобой на эту тему?

— Нет.

— Я помню, в молодости Сенара постоянно болтала о ведьмах, напоминая людям о том, что и ее мать обвиняли в колдовстве. Она просто не понимала, что тогда говорить об этом опасно. Как, впрочем, и сейчас.

— Мы не слышали таких разговоров, мама.

— Об этом иногда шепчутся слуги… страх перед ведьмами. Простые люди все еще верят, и я не хочу, чтобы народ начал болтать о колдовстве только потому, что опять приехала Сенара. Так что, Берсаба, прошу тебя… если кто-то поднимет эту тему — оборви его. Я не хочу, чтобы все повторилось вновь.

— Конечно, мама, — согласилась я.

— Понимаешь, милая, когда невежественные люди собираются в толпу, то… Ты понимаешь, что я имею в виду?

— Да, конечно. Они могут явиться сюда, в Тристан Прайори, как явились когда-то в замок Пейлинг. Они по-прежнему вешают и сжигают ведьм; они по-прежнему связывают им руки и ноги, а потом бросают в море, в реку или просто в пруд, если он достаточно глубок для того, чтобы в нем мог утонуть человек.

— Давай не думать об этом. И не говорить. Если ты услышишь, что об этом болтает кто-то из слуг, обрывай их. Они могут начать говорить об этом, потому что помнят бабушку Карлотты. А я этого не хочу, Берсаба.

— Я буду помнить об этом, мама, — неопределенно пообещала я, размышляя о том, заметила ли она, как я взволнована.

Поднимаясь к себе, я встретила на лестнице одну из служанок. В руке она держала платок.

— Его уронила леди Карлотта, — сказала она.

— Так почему ты не отнесешь его к ней в комнату? — спросила я.

Девушка явно смутилась.

— Мне страшно, госпожа Берсаба.

— Почему?

Девушка опустила глаза.

— Ну, чего ты боишься? — настаивала я. Она не могла ответить на этот вопрос. Я забрала у нее платок.

— Тебе не по себе от того, что она ведьма и может тебя сглазить? — спросила я.

— Ох, я боялась в этом признаться, госпожа Берсаба.

Я с удовлетворением подумала о том, как быстро распространяются слухи, а вслух сказала:

— Отдай его мне. Я занесу ей платок. Перед тем, как переступить порог, я произнесу молитву. Тебе следовало поступить именно так, верно?

— Думаю, что да, госпожа, но мне было трудно заставить себя…

— Ладно, не расстраивайся, я все улажу. Сложив платок, я направилась в комнату, в которой жила Карлотта. Я постучала в дверь, а поскольку ответа не было, то я открыла ее и вошла. На кровати лежала ее ночная рубашка, шелковая, украшенная тысячью оборок. Как красиво должна была выглядеть в ней Карлотта со своими темными, ниспадающими на плечи волосами! В воздухе чувствовался нежный запах духов. То, что здесь временно жила Карлотта, как-то изменило комнату.

Я тихо подошла к кровати и подняла ночную рубашку. Держа ее в руках, я представляла картину: я — невеста, и ко мне подходит Бастиан. Неожиданно на моем месте оказалась Карлотта, и я почувствовала себя отчаянно несчастной.

Неожиданно я ощутила, что за мной наблюдают. Я резко обернулась. Дверь в прихожую была открыта, и на пороге стояла Анна.

— Вам что-нибудь нужно? — спросила она с сильным акцентом.

— Я принесла платок твоей хозяйки, который она потеряла. Вот он, на столе.

Анна кивнула. Я понимала, что выгляжу глупо, стоя вот так, с ночной рубашкой в руках, и сказала:

— До чего красивая рубашка!

— Ее сшила я, — сообщила Анна.

— Поздравляю. Ты умеешь творить своей иглой настоящие чудеса.

Ее темные глаза смотрели на меня испытующе. Мне вдруг стало казаться, что меня видно насквозь, что эта женщина способна прочитать мои мысли: мою ненависть и желание отомстить Карлотте.

Анна молча подошла ко мне и, забрав у меня из рук ночную рубашку, положила ее на кровать.

Я подумала, что она обладает сверхъестественными способностями и знает, о чем я сейчас думаю. Анна будет охранять Карлотту, как сторожевой пес.

На следующий день я вновь ослушалась мать и выехала на прогулку одна. Я нуждалась в одиночестве, мне необходимо было подумать. Месть! Это чувство заполнило все мое существо. Мне казалось, что план составлен весьма умно: я останусь в стороне, а моя соперница погибнет. Любовь и тоска по Бастиану полностью растворились в этом новом чувстве.

Я отъехала не слишком далеко, когда заметила, что кобыла прихрамывает. Спешившись, я осмотрела копыта и увидела, что одна из подков потерялась. К счастью, до кузницы было всего около мили, и я тут же отправилась туда.

По пути я ласково уговаривала лошадь потерпеть, и наконец мы добрались до места. Ни мне ни Анжелет никогда не нравилось бывать здесь: кузнец — рослый широкоплечий мужчина — был малоприятным человеком, и мы всегда считали, что он, когда стоит у горящего горна, очень похож на дьявола, как будто готов бросить в пламя любого подвернувшегося под руку грешника, обрекая его на вечные мучения.