Цветы пустыни - Картленд Барбара (прочитать книгу TXT) 📗
Ожерелье тоже было темным от времени, но Медина не сомневалась, что оно золотое.
Оно мало чем отличалось от ожерелий Селима, только было сработано гораздо искуснее.
Маркиз еще раз сунул руку в яму и достал горсть древних монет.
Медина знала, что они помогут установить время, когда была зарыта статуя.
— Кажется, все, — пробормотал маркиз»— И, по-моему, задерживаться здесь надолго не стоит.
— Да, конечно, — ответила Медина шепотом. — Только сначала засыпьте яму.
Маркиз быстро забросал яму землей и присыпал сверху каменными обломками, чтобы было меньше заметно, что здесь недавно копали.
Потом он с улыбкой сказал Медине:
— Придется нести нашу добычу так же, как лопату. Завернем статую в вашу рубашку или в мою?
Медина застыла. Она понимала, что настоящий араб предложил бы маркизу свою рубашку.
Она судорожно думала, как выкрутиться из этого положения, но маркиз, заметив ее колебания, лишь рассмеялся:
— Ладно. Это моя статуя, значит, я и должен обеспечить ей маскировку!
Он снял рубашку, которая, впрочем, была скорее похожа на платье, чем на рубашки, которые носят в Англии.
Медина увидела, какое у него гибкое и стройное тело без единой унции жира.
Она смущалась, но не смогла отвести от него взгляда.
На маркизе были длинные шаровары, а выше пояса кожа его была очень белой, совсем не арабской, и Медина, испугавшись, торопливо воскликнула:
— Наденьте бурнус! Любой, кто вас увидит, вмиг поймет, что вы европеец!
Маркиз был удивлен волнением, прозвучавшим в голосе Али, но повиновался.
После этого он опустился на колени и принялся заворачивать статую, ожерелье и монеты в свою рубашку.
— Возьмите это пока себе, а я отнесу на место лопату, — сказал он.
— Да, здесь ее оставлять нельзя, — кивнула Медина.
Статуя была не больше двух футов высотой, но довольно тяжелая.
Сунув узел под бурнус, Медина подумала, что ей придется нести его обеими руками.
Маркиз в свою очередь спрятал под одежду лопату.
— Мы должны вернуться обычным прогулочным шагом, — сказал он. — Наша спешка или чересчур возбужденный вид могут пробудить ото сна призраков, которые, вероятно, еще обитают в развалинах города!
Медина со страхом подумала, что скорее есть опасность привлечь внимание враждебно настроенных живых горожан.
Когда они шли сюда, дорога показалась им совсем короткой.
Но теперь, на обратном пути, у Медины было такое чувство, что прошел не один час, прежде чем они снова очутились у палаток, стоящих на вершине холма.
Она не сомневалась, что погонщики наблюдают за ними.
Но Медина не могла отделаться от страха, что были и другие, менее безобидные свидетели их «прогулки», о которых они не подозревали.
Наконец, когда руки Медины уже затекли, от тяжести и она испугалась, что вот-вот уронит статую, они подошли к палатке маркиза.
— Идите внутрь, Али, — сказал маркиз. — А я велю Нуру принести шербета. Предполагается, что после такой прогулки люди должны испытывать жажду.
Медина ничего не сказала.
Она молча вошла в палатку, которая была такой высоты, что там можно было стоять во весь рост, только слегка пригнув голову.
В палатке вполне хватало места для двух человек.
Медина положила статую на землю, но не стала разворачивать ее до возвращения маркиза.
Однако она сгорала от нетерпения рассмотреть ее получше и удостовериться, что они нашли именно то, что искали.
Вернулся маркиз и привел с собой Нура.
Они развернули рубашку и внимательно изучили свою находку.
Статуя оказалась ничуть не поврежденной; ожерелье на шее и браслеты на запястьях не оставляли сомнений в том, что она изображает царицу.
Медина заметила, что Hyp уже готов воскликнуть, что ее отец был прав.
Испугавшись, что он невольно выдаст ее тайну, она поспешно проговорила:
— Я рассказал его светлости об индийском археологе, который увидел во сне место, где зарыта статуя.
Hyp сразу все понял и сказал:
— Хвала Аллаху, господин! Это великая находка!
Когда они остались одни, маркиз произнес с воодушевлением, которого Медина прежде не слышала в его голосе:
— Со мной никогда еще не происходило ничего столь увлекательного! Я и не думал, приехав в Аравию, что мне выпадет удача привезти домой столь ценный предмет.
— Вы хотите оставить ее себе?
— А как же! — воскликнул маркиз. — Она займет почетное место в моем доме. — Он почти любовно коснулся статуи и добавил:
— Разумеется, я дам знать о ней Британскому музею и всем, кто заинтересуется моими находками.
Он слегка улыбнулся Медине:
— На самом деле нашли ее вы, и, разумеется, если вы позволите мне оставить ее себе, я возмещу вам ее стоимость.
— Я не прошу у вас денег, милорд! — сухо сказала Медина.
— Теперь вы ставите меня в неловкое положение, — возразил маркиз, — и хотя я сказал «моя находка», статую мы нашли вместе, но распиливать ее надвое было бы кощунством.
— Разумеется, кощунством! Но я рад, что она попала к вам; и когда вы вернетесь в Англию, она будет напоминать вам об Аравии.
— Если я вернусь в Англию! — поправил маркиз. — А если меня раскусят в Мекке, тогда, разумеется, она останется на память вам.
Медина невольно вскрикнула:
— Не говорите таких страшных слов! Вы не подумали, что если погибнете вы, то погибну и я: меня убьют за то, что я привел вас в Священный Город?
— Это маловероятно, потому что вы араб, — ответил маркиз. — Вы поклянетесь, что я вас обманул и вы не подозревали, кто я такой на самом деле.
Он склонился над статуей и осторожно потер ее пальцем, пока не заблестела бронзовая поверхность.
— Не терпится ее почистить! — сказал он.
— Оставьте это до вашего возвращения в Англию, — посоветовала Медина. — Что бы ни случилось, никто в, караване не должен знать, что мы везем.
— Hyp спрячет ее среди моих вещей, — сказал маркиз. — Вы совершенно уверены, что ему можно полностью доверять?
— Я уже доверял ему свою жизнь, — ответила Медина, — а, как вы знаете, у человека нет ничего более ценного.
— Да, разумеется, — согласился маркиз. — И теперь я доверю свою.
Чуть позже Hyp принес мешок с вещами маркиза.
Он завернул статую, ожерелье и монеты в длинный шерстяной платок, из тех, в которые закутываются арабы, когда бывает холодно.
Это был его собственный платок, давно выцветший и ставший грязно-серого цвета.
Hyp положил сверток на самое дно, а сверху навалил все остальные вещи.
— Я навьючу его на своего верблюда, мой господин, — сказал он, — иначе кому-нибудь может показаться, что он подозрительно тяжелый.
— Только будь с ним поосторожнее, Hyp, — сказала Медина.
— Чем скорее мы уедем, тем лучше! — ответил Hyp. — Мой господин всегда говорил, когда он что-нибудь откапывал: «Никогда не задерживайся на месте преступления!»
Медина знала, что он имел в виду ее отца, но как только Hyp ушел, маркиз спросил ее:
— Hyp упомянул о своем бывшем хозяине. Это был археолог?
— Кажется, да, — небрежно ответила Медина.
Маркиз посмотрел на нее при свете лампы и сказал:
— Из ваших слов я понял, что Hyp служит у вас уже очень давно. Как вы его нашли? Ваш отец шейх. Hyp тоже ваш соплеменник?
— Сегодня я могу думать только о сокровище, которое вы нашли, — ответила Медина. — Неужели нам выпала такая удача? Не есть ли это благословение богов?
— Я сам себя об этом спрашиваю, — сказал маркиз.
— Теперь самое важное, — продолжала Медина, — как можно быстрее вывезти ее из Аравии. Вы можете положиться на Нура. Он никому не обмолвится, что у вас такое сокровище.
Она помолчала мгновение и добавила;
— Если кто-нибудь узнает об этом, у вас отнимут ее, а для этого жителям Мариба придется вас убить!
Маркиз посмотрел на нее с удивлением:
— Вы предлагаете мне вернуться в Англию немедленно?
— Теперь мне кажется, что это было бы разумнее всего.
