Русалка - Дрейк Шеннон (читать онлайн полную книгу .txt) 📗
— Похищение невесты и тайное венчание? — предположил Юстин, предвкушая пикантные подробности. — Как романтично!
— Гм, — пробормотал Уорик, направляясь к столу. Ондайн быстро перешла на другую сторону.
— Да, действительно невероятно! — воскликнула она, источая тонкий яд иронии. — Так и не пойму, что это на самом деле… взбрело мне в голову той ночью. Но ваш брат — настойчивый поклонник, и мне едва ли удалось бы от него отделаться.
Юстин перевел взгляд с Ондайн на брата и рассмеялся:
— Да простит меня моя дорогая невестка, но я вынужден это сказать. Видите ли, моего брата всю жизнь окружали прекрасные женщины… неизвестно почему; он холодный и равнодушный развратник, по крайней мере был таким раньше… и бегал от всех невест из добропорядочных семей нашего славного, королевства. Даже если они были необыкновенно хороши собой. Следовательно, вы должны быть невероятно богаты?
— Юстин! — рыкнул Уорик.
— Вовсе нет, — защебетала Ондайн.
— Все равно нужно отпраздновать событие! — воскликнул Юстин. Он зашагал через комнату и отодвинул под одним из окон деревянную панель, за которой скрывались хрустальные бокалы и разнообразные бутыли.
— Нет ничего скучнее родного эля! — пробормотал он и вынул красивую бутылку на свой выбор и бокалы. — Пожалуй, попробуем аквитанского! Нежное и ароматное, красное, как кровь или любовная страсть!
— Неужели между любовью и страстью есть что-то общее? — простодушно спросила Ондайн. Пожалуй, слишком простодушно. Юстин целиком завладел ее вниманием, так что она даже не заметила, как сзади подошел Уорик.
Он обнял ее за талию, прижал к горячему и напряженному телу, наклонился и с угрозой прошептал ей на ухо:
— И очень много… Не забывайте об этом, миледи…
— Уорик, перестань! — вмешался Юстин. — Ты мешаешь графине распробовать вино!
Но Уорик не выпускал Ондайн из железных объятий, и она начала раскаиваться в своей дерзости. Она не могла ни убежать, ни побороть смешанного чувства ненависти к Уорику и восхищения им.
Юстин спас положение, держа на вытянутых ладонях бокалы и смешно балансируя ими при этом. Уорик освободил девушку и взял один из предложенных бокалов, бросив в сторону Ондайн пронзительный взгляд, как бы предупреждая, что следит за ее игрой.
Она снова обернулась к Юстину:
— Почему же, сэр, вы — такой обольстительный и впечатлительный — сами до сих пор не пали жертвой одной из этих знатных и достойных невест?
Юстин усмехнулся и поднял бокал за здоровье Уорика.
— Я не граф. И кроме того, несмотря на все мое очарование — а надо признаться, я очень забочусь о своих манерах! — кажется, женщины, увы, падки именно на это самое пресловутое равнодушие. А его… увы, нельзя приобрести! Так-то, сестричка! Даже вы поддались ему! И чудная красавица досталась… чудовищу!
Уорик сдержанно улыбнулся в ответ:
— Это у нас у всех в крови, братец.
— Возможно, — дружелюбно согласился Юстин и внимательно посмотрел на Ондайн. — Мне кажется, наша новая графиня не будет бояться чудовищ… или чего-нибудь еще в этом роде.
Ондайн показалось, что по комнате пробежал холодный ветер, когда братья обменялись взглядами. В них не чувствовалось ненависти или гнева, но угадывалась мысль, которую они оба разделяли и которая была совершенно ей недоступна.
Не успела она это обдумать, как в дверь постучали. Уорик крикнул: «Войдите!» — и появилась Матильда в сопровождении двух девушек и мальчика. Они несли столовые приборы и огромные подносы с источавшими аппетитные запахи яствами.
— Обед, милорд, как вы просили, — просто сказала Матильда. Послушные плавным движениям ее руки, слуги бесшумно задвигались, расстилая льняную скатерть, расставляя фарфоровые тарелки и раскладывая серебряные приборы.
Уорик наклонился к Ондайн.
— Моя госпожа! — Он отодвинул стул и помог ей сесть. Когда плоские блюда с угрем и копченым лососем, вареной молодой картошкой и садовой зеленью опустели, Уорик представил девушек, Нэн и Лотти, дочерей повара, и мальчика Джозефа, который иногда помогал на конюшне. Все трое умильно улыбались и изо всех сил старались услужить.
Ондайн вспомнила предупреждение Уорика о мягком обращении с людьми. Ей нравилось думать о нем не только как о холодном, злом и жестоком человеке, но и как о прекрасном, достойном хозяине, который мог вызывать в слугах не просто уважение, а любовь.
Когда накрыли на стол, Матильда выслала слуг и сама вышла следом, прикрыв за собой двери. Ондайн попыталась сосредоточиться на разговоре братьев: Юстин дал Уорику краткий отчет о том, как велись дела в поместье в его отсутствие, затем, в свою очередь, стал расспрашивать о положении дел в Лондоне. Время от времени Юстин поглядывал на Ондайн с интересом и восхищением и наконец спросил Уорика:
— А что Карл думает о новой графине, Уорик? Насколько я знаю его величество, он наверняка рвет на себе волосы от досады, что не успел первым!
— Они не встречались… пока, — ответил Уорик, попивая вино и тоже поглядывая на Ондайн. Она через силу улыбнулась.
— Если бы она была моей женой, — задумчиво произнес Юстин, — я бы сделал все возможное, чтобы они не встретились никогда!
Разговор снова переменил направление и вернулся к делам в Северной Намбрин. Ондайн заметила, что Уорик держался с Юстином слишком сурово.
Юстин объяснил ей суть дела, подтрунивая над собой так же, как минуту назад — над братом:
— Меня изгнали из дворца его величества… за дуэль. Мой брат решил воспользоваться этим удачным случаем, чтобы вытащить меня из компании Рочестера и ему подобных и оградить мой… хм… слабый характер от их влияния. Так что, увы, я теперь под арестом, пока не докажу свою пригодность к самостоятельной жизни.
Он, по всей видимости, не принимал суровость брата близко к сердцу. Окажись она на месте Юстина, думала Ондайн, то не потерпела бы такого обращения.
Она улыбнулась Юстину:
— Вы не находите, что ваш брат — суровый надсмотрщик?
— Ужасный, — весело подтвердил Юстин. — Но кроме того… он — гордость семьи. Ах, как поворачивается судьба! Видите ли, мне было всего десять лет, когда мы, к несчастью, ввязались в войну с датчанами. Уорику тогда было пятнадцать, но Четхэмы растут очень быстро. Он сбежал, присоединился к Королевскому флоту под флагом герцега Йоркского и почел за счастье стать в шестнадцать лет моряком и героем. Во всем флоте никто не владел мечом лучше моего брата. Так что я утешаюсь, сударыня, вспоминая о его достоинствах.
— Юстин, — нетерпеливо перебил его Уорик, — сейчас мы обсуждаем настоящее. Что с лошадьми?
— Ах да, перебоев с навозом не наблюдается! Клинтон оказался прав относительно выращивания арабских скакунов, и у нас теперь самые быстрые жеребцы! Они прекрасно подойдут для скачек. — Он обернулся к Ондайн. — Вы бывали на скачках в Ныомаркете? Что за веселье!
— Смею заметить, — пробормотал Уорик, — если бы не скачки, ты, возможно, избежал бы дуэли.
Юстин поморщился:
— Если бы Карл ради меня организовал турнир, как он сделал для тебя и Хардгрейва… — Его голос вдруг оборвался, потому что Ондайн переменилась в лице, как будто услышала что-то невероятное.
Ее дыхание сделалось прерывистым, а глаза впились в мужа, сидевшего во главе стола. Так это был он! Он — один из рыцарей, сражавшихся на арене в тот день. День, когда ее жизнь превратилась из сказки в бесконечный кошмар. Господи Боже, лишь по прихоти судьбы они не встретились раньше, и он не знает о ней… беглянке, дочери изменника, изменнице.
Она опустила голову, не желая обнаружить пронзившую се боль. Но Уорик даже не взглянул на нее, целиком поглощенный разговором с братом. С его лица исчезли суровость и напряженность.
Юстин откашлялся.
— Дракон поживает прекрасно, как, впрочем, и всегда. Чуть не вырвался из стойла, когда ты уехал. Он будет счастлив, когда ты снова оседлаешь его.
— Он свое получит, — отозвался Уорик, глубоко погруженный в размышления. — Завтра я проедусь на нем по графству. Он еще пожалеет о спокойной жизни.
