Любовь на краешке луны - Картленд Барбара (читать книги онлайн бесплатно полные версии .txt) 📗
Клементина была обручена с герцогом де Сомаком, человеком много старше ее.
Склонив ее к бегству, Джеральд Лэнг оскорбил не только Бантомов, но и герцога, столь же влиятельного в долине Луары.
Месть за оскорбление приняла характер вендетты, направленной против Джеральда Лэнга и имевшей многочисленные последствия.
Во-первых, вступив в брак с Клементиной, Джеральд обнаружил, что не может более посещать Францию без того, чтобы не быть задержанным по какому-либо вздорному обвинению.
Поначалу ему казалось странным, что простого путешественника могут постоянно препровождать для допроса в ближайшую жандармерию.
Однако он скоро понял, кто стоит за происходящими совпадениями, и неотвратимое преследование не позволяло более ему с женой посещать Париж.
Но похожие мелкие оскорбления приходилось испытывать и в Лондоне: французский посол явно получил от герцога соответствующие указания.
Поэтому было весьма кстати, что Джеральд Лэнг не принадлежал к тем, кто стремился блистать в свете, и вполне довольствовался ролью сельского джентльмена, обществом своей жены и детей, а также — когда представлялась возможность — верховой ездой.
К счастью, он был великолепным наездником, а потому больше ездил на чужих лошадях, чем на собственных.
Сквайры, соседствовавшие с Лэнгами, симпатизировали им и часто предоставляли отцу и сыну своих лошадей для участия в скачках, стипль-чезе 5, кроссе и выездной охоте.
Они никогда бы не отказали и красавице Канеде, однако последние годы она обходилась собственным конем, которого любила больше всех на свете.
Так что Гарри, сделавшись владельцем имения, немедленно прибавил к нему первоклассную конюшню; возможность выезжать на собственных лошадях была для него верхом блаженства.
А открыв двери дома Лэнгстонов на Гросвенор-сквер 6, брат и сестра стали пользоваться неизменным успехом.
Соблюдая приличия, они шесть месяцев выдерживали траур по покойному дяде и лишь потом вихрем ворвались в свет.
Внешность и обаяние Гарри — вкупе с титулом — открывали перед ним любые двери; Канеда пользовалась успехом иного рода, но не меньшим.
Если Гарри внешностью и манерами напоминал своих предков-англичан, то невысокая Канеда была похожа на мать.
По ее темным волосам пробегали таинственные синие огоньки, а огромные глаза в обрамлении длинных темных ресниц притягивали к себе как магнит.
На этом французские черты кончались: голубые, как у брата, глаза, сочетаясь с темными волосами, делали ее очаровательное лицо еще прекраснее. И любой мужчина, раз поглядев на нее, уже не находил спасения.
— Гарри, это немыслимо! — выпалила Канеда вскоре после их появления в Лондоне. — Только сегодня вечером мне сделали три предложения!
— Меня это не удивляет, — ответил Гарри.
Он-то видел, как сестра блистала в тот вечер на балу среди своих ровесниц, казавшихся рядом с ней неуклюжими, косноязычными и застенчивыми.
Ну а в обществе ослепительных, умудренных опытом женщин постарше Канеда заметно отличалась некой особенностью, делавшей ее совершенно неотразимой.
Наверное, секрет заключался в присущей ей живости — в свечении глаз, изгибе губ… Словом, Гарри еще не встречал женщины, столь наполненной жизнью.
Брат и сестра в детстве были необычайно дружны, и эта родственная близость между ними сохранилась до сих пор, а посему Гарри, как друг и покровитель, не торопил Канеду с замужеством.
Пожилые тетушки, сами назначившие себя к ней в компаньонки, уже пытались надавить на него: мол, сестра должна принять одно из перспективных предложений.
— Лорд Уоррингтон, — настаивали они, — чрезвычайно богат, а его дом в Хантингдоншире почти ни в чем не уступает Лэнгстон-парку.
Молчание графа лишь подлило масла в огонь.
— Нам сообщили, — не унимались они, — что Канеда отвергла графа Хедингли, даже не выслушав его предложения. Как можно вести себя столь опрометчиво?
Тирада эта не произвела особого впечатления на Гарри, имевшего собственное мнение о графе Хедингли.
— Канеда может выйти замуж за кого захочет и когда захочет, — ответил он, — и чем больше времени уйдет на это, тем лучше. Я рад видеть ее у себя в доме.
— Ты не вправе ухудшать ее шансы, — дружно запротестовали тетушки, но Гарри только расхохотался.
Что тут поделаешь, если сестра не желает воспринимать всерьез претендентов на ее руку и сердце! Он-то, конечно, понимает, как они разочарованы, а лорд Уоррингтон и вовсе впал в отчаяние.
Впрочем, прежде чем он успел что-то сказать, вошел дворецкий с утренней почтой на серебряном подносе.
— Поклон от мистера Барнетта, милорд. Он решил, что это личная переписка, и не стал вскрывать конверты.
— Благодарю вас, Доусон.
Гарри взял письма, небрежно вскрыл первое и, делая это, заметил, что остальные два — от симпатичных дам, за которыми он ухаживал.
Эти дамы, как он и рассчитывал, обратили внимание на то, что он уже несколько дней не был у них. Гарри удовлетворенно моргнул.
Но то, что вскрытое уже письмо было из Франции, он понял, лишь достав листок из конверта.
К огромному удивлению графа, под впечатляющей виньеткой, которую венчала корона, значился адрес: замок де Бантом.
Канеда встала из-за стопа, чтобы положить себе шампиньонов, запеченных в сметане по-деревенски.
При этом она заметила удивление на лице брата и то необычайное внимание, с каким он читает письмо.
Канеда села за стол, и граф, закончив чтение, протянул ей письмо.
— Не знаю уж, что еще сможет так рассмешить тебя…
— От кого оно?
— И не поверишь, — ответил Гарри, — это письмо от родственников maman! И как они только смеют писать мне по прошествии стольких лет лишь потому, что я унаследовал титул! Воистину хочется плюнуть.
Его возмущение заставило Канеду расхохотаться.
Тем не менее она взяла письмо со стола и принялась с интересом читать.
Оно было написано по-французски, а этим языком она владела так же свободно, как и английским.
Твердая и властная рука писала:
Замок де Бантом Мой дорогой внук,
С огромным удовольствием мы узнали, что Вы унаследовали графство Лэнгстонское и теперь являетесь главой столь достойного рода.
Полагаем, интересы обоих семейств требуют, чтобы взаимное молчание прекратилось и Бы познакомились не только с самыми старшими из Ваших родственников, мною и дедом, но и с кузенами Элен и Арманом, которые страстно желают посетить Англию.
Восемнадцатилетней Элен пора быть представленной ее величеству королеве, а Арману необходимо посетить прием у принца Уэльского. Конечно, они были бы счастливы заручиться Вашей поддержкой.
Однако прежде нам хотелось бы пригласить Бас во Францию, чтобы Вы могли встретиться с ныне живущими членами знаменитого исторического семейства Бантомов, к которому имеете честь принадлежать.
Без сомнения, мы будем в восторге, если Бы прибудете вместе с сестрой. Мы сделаем все возможное, чтобы визит был для Бас приятным во всех отношениях.
Пребываю в ожидании Вашего согласия. Ваша бабушка, с которой Вы, к сожалению, не встречались,
Евгения де Бантом.
Канеда отложила письмо.
— Ты прав, Гарри. Невозможно поверить! — вздохнув, сказала она. — Maman столько лет даже не существовала для неё. Как смеет теперь эта старая дама писать нам такие письма! Никогда не слыхала о чем-либо подобном.
— Не спорю, на мой взгляд, это наглая выходка! — воскликнул Гарри.
— Mаmаn говорила мне, — негромко сказала Канеда, — когда ты родился, она написала об этом матери, надеясь, что та обрадуется.
— Могу сказать, чем это закончилось. Ответа так и не последовало.
— Хуже того, письмо вернулось не вскрытым.
— Ну, этого следовало ожидать. Тогда как же они смеют писать нам, когда наши обстоятельства переменились? Не сомневаюсь, что если бы, уезжая с maman, отец наш был графом, они простили бы свою дочь за то, что она обманула надежды герцога.
5
скачки с препятствиями
6
Большая площадь в центре Лондона, где теперь располагаются особняки дипломатических представительств