Тщетная предосторожность - Картленд Барбара (книги полные версии бесплатно без регистрации .txt) 📗
Отца больше нет, однако смерть его значила для нее так мало, что в глубине души ей было стыдно за свое полное безразличие к этой утрате. Полковник Морроу всегда был в жизни дочери лишь строгим наставником, облеченным какой-то неведомой властью. Это он не дал сбыться ее заветной мечте: расстроил их свадьбу, убедив Питера, когда разразилась война, что теперь не время для женитьбы. Отцу нет прощения, казалось тогда Синтии. Теперь и обиды на него не осталось. Он жил в ее памяти, как полузабытая тень.
Мать, наверно, поняла бы. Будь она жива, все могло обернуться по-иному, но матери не стало, прежде чем дочь успела посвятить ее в свои с Питером планы.
Задолго до смерти матери Синтия осознала: отец ей чужой навсегда. И судьба у нее такая же, как у Питера, тот – сирота, и она словно прозябала в сиротстве, тем более что отец страстно мечтал о сыне и не простил дочери крушения своей мечты. А мать так долго и тяжело болела – чем могла она помочь? Лишь ласковыми, участливыми словами.
Оставался только Питер, никого больше у нее не было. Он заменил всех – отца, мать, братьев и сестер. А потом стал ее возлюбленным.
Его добрая улыбка, взгляд, утешение и забота; их детские игры, где жили рядом выдумка и действительность… И после – любовь… Синтия познала его объятия, нежные прикосновения рук, пылкие поцелуи…
О, Питер, Питер!.. Неужели прошлое так и не отпустит, настойчиво преследуя даже теперь, по прошествии восьми лет?
– Легко понять мисс Морроу, если она не пожелает расстаться с «Березами»…
Эти слова вызвали у Синтии негодование. Где ему понять ее чувства? Самодовольный рыжеволосый красавец, для которого жизнь, похоже, – веселая шутка.
Лишь только радостно-говорливый мистер Даллас и его клиент появились на террасе, Шелфорд уже держался так, будто он здесь новый хозяин. Когда он увидел Синтию, глаза у него насмешливо блеснули, и Синтия испытала странное тяжелое чувство, похожее на ненависть.
Да, она сразу же возненавидела Роберта Шелфорда, в особенности когда он стал восхищаться усадьбой и сказал, что мечтает ее купить. Не помогло и его обещание восстановить здесь все в былой красе.
Откуда ему знать, как все было? Пусть даже на клумбах выполют сорняки, подстригут газоны и они снова станут зеленым бархатом, пусть приведут в порядок аллеи, искореженные гусеницами танков и колесами тяжелых грузовиков – Шелфорду не понять души этого места.
Верно, дом в запустении, камины разрушены, стены облупились, ступени лестниц продавлены, окна выбиты, но даже так «Березы» все равно сохранили свое очарование, и было невыносимо, что чужой человек, покупающий просто жилье, загородный дом, рассуждает о том, как вернуть былую красоту ее усадьбе.
Поэтому Синтия и высказала, помимо воли, то, что рвалось из сердца, когда пришло время ставить подпись на бумагах, и в смущении от собственного поступка быстро встала и отошла к окну. У нее возникло непреодолимое желание расторгнуть сделку, хотя она и понимала, что это глупо.
В гостиной воцарилась тишина, – видимо, Шелфорд сделал адвокату знак воздержаться на время от дальнейшего разговора.
Мистер Даллас, известный говорун, не преминул бы, конечно, продолжить свои попытки урезонить ее, убедить согласиться для собственного же блага, а Роберт Шелфорд жестом или взглядом остановил его. На каком, собственно, основании? Даллас хочет привести свои доводы – пусть. Она резко обернулась.
– Я все обдумала, – заявила она твердо. – «Березы» я продам, но виллу «Дауэр-Хаус» оставляю за собой, буду в ней жить.
Адвокат вздохнул и, видимо, начал прикидывать в уме, какую часть всей суммы за усадьбу может составить стоимость виллы.
Роберт Шелфорд лишь улыбнулся. Он сидел, удобно откинувшись на спинку кресла, сохраняя полное спокойствие.
– Я согласен, – сказал он. – Даллас, не затрудняйтесь подсчетами, это новое условие не меняет моих намерений.
– Как так?
Даллас изумленно поглядел на него.
– Очень просто, – пояснил Роберт Шелфорд. – Я хочу купить всю усадьбу «Березы». Но, если мисс Морроу хочет оставить в своем владении виллу «Дауэр-Хаус», я не возражаю. На общую сумму это не повлияет.
– Ваше предложение нелепо! – воскликнула Синтия. Она вернулась к столу и села на свое место. – Я не нуждаюсь в благотворительности, мистер Шелфорд.
– При чем здесь благотворительность? Вилла очаровательна, но это маленькая часть усадьбы. А я покупаю «Березы» целиком, именно все владение представляет для меня интерес. Мистеру Далласу нет необходимости вносить изменения в документы, давайте их подпишем, как есть. И далее, мисс Морроу, с вашего позволения я без предварительных условий предлагаю вам в дар виллу и сад, называемые «Дауэр-Хаус».
– Но с какой стати? – Их взгляды встретились. На миг Синтии показалось, будто насмешка в его глазах сменилась каким-то иным выражением. Он молчал, но она была в смятении. – Я не могу принять подобный дар, это благотворительность, – тихо повторила она с глупым упорством.
– Я не рассчитывал на виллу и не прошу ее, – был ответ. – Вы отдаете мне «Березы». Вот и все.
Да, «Березы», вот и все. Синтию передернуло от этих слов. Однако Шелфорд прав. Разве имеет значение, какая часть будет принадлежать ей, если он становится владельцем всей усадьбы? Сделав над собой усилие, Синтия обратилась к адвокату:
– Вы полагаете, мистер Даллас, такое предложение реально?
– Мистер Шелфорд проявил истинную щедрость, истинную, – сказал адвокат после некоторого молчания. – И я убежден, мисс Морроу, – поскольку моя фирма представляет в этом деле ваши интересы, коллеги мои сочли бы необходимым выразить благодарность от вашего имени.
Упрек за дурные манеры, скрытый в этой фразе, позабавил Синтию. Что ж, какая разница?
Вилла находится по другую сторону парка. Если она будет там жить, вряд ли ей придется часто видеть Шелфорда. Если она будет там жить…
Она сознавала, что сама не уверена в правильности своего решения, но тут неожиданная твердость, внутренняя сила, которая так часто выручала ее раньше, пришли ей на помощь. Нужно сделать необходимый шаг. Перед ней единственная надежда обрести покой. Слишком долго пыталась она уйти от себя, позволила себе жить прошлым, во власти призраков, не смея поглядеть правде в глаза. Настал решающий момент. Время брать себя в руки, а иначе можно вообще лишиться рассудка.
Роберт Шелфорд заставил ее сделать выбор. Пусть же вилла станет ее домом. Там, в тиши и покое, она, как феникс, поднимется из пепла своей юности. Взглянув на него, Синтия поняла, что он пристально за ней наблюдает: ждет чего-то. Он сидел неподвижно, и тем не менее от него веяло животворной силой. Никогда еще не встречала она человека, исполненного такой неукротимой энергии. Это выражалось во всем. И тем не менее из них троих лишь он сохранял спокойствие и невозмутимость. Он терпеливо ждал ответа.
– Благодарю вас, мистер Шелфорд, – тихо проговорила она. – Я принимаю ваш дар. Надеюсь, вам не придется раскаяться в своей щедрости.
– С чего бы? – отозвался Роберт Шелфорд. – Но у меня есть одна просьба. Не продадите ли вы мебель? Мне известно, она хранится в конюшне. Хорошо бы реставрировать главный жилой дом и расставить мебель, все там устроить, как до войны.
Устроить все, как до войны! Синтия чуть не рассмеялась ему в лицо. Какой неоправданный оптимизм! Какая нелепая фантазия! Но она сдержалась и сказала спокойно:
– Буду чрезвычайна рада, если вы возьмете мебель. Правда, многое, наверно, пришло в негодное состояние. Однако перечень имеется. Он у мистера Далласа, и все цены обозначены. Когда дом реквизировали под военные нужды, вещи перенесли в конюшню. Кроме картин. Их поместили в банк, и я не хотела бы с ними расставаться.
– Безусловно, я понимаю.
Адвокат не стал терять времени.
– Вот перечень, мистер Шелфорд. Цена указана на каждый предмет. Я, собственно, и предполагал, что при продаже усадьбы мисс Морроу…
Синтия отвлеклась и села поудобнее в кресле. Сон это или явь? Ей много снилось за последние годы. Неужели от нее уходит принадлежащее ей по праву рождения? После подписания этих бумаг изменится все ее будущее.
