Дерзкий поцелуй - Джонсон Алисса (книги бесплатно .TXT, .FB2) 📗
— Но…
— Миледи совершенно права, — вмешалась в разговор миссис Саммерс. — Вследствие своей работы Эви и так подвергается настоящей опасности. И добавлять к ней угрозу вымышленную было бы… непорядочно.
Уильям побледнел.
— Мне представляется, что вы употребили не совсем подходящее слово…
— Я не рассказывала вам о том, что произошло минувшим летом с миссис Киркланд? — перебила его леди Терстон, обращаясь к миссис Саммерс.
Та лишь печально кивнула в ответ.
— Ее выдала та самая женщина, которой она так стремилась помочь.
— А на следующий день ее дом сгорел дотла. Ей еще повезло, что она успела спастись.
Миссис Саммерс отпила глоточек чаю.
— Власти пришли к выводу, что это был несчастный случай.
Леди Терстон негромко, но весьма выразительно фыркнула, как и подобает благородной даме:
— Стыд и позор.
— Все это весьма прискорбно, — сделал новую попытку Уильям. — Но я, собственно, не намерен устраивать поджоги…
Миссис Саммерс решительно покачала головой:
— Это никуда не годится, Уильям. Ваш план не только заходит слишком далеко, но и сама стратегия ошибочна. Для того чтобы ваша хитрость сработала, Эви должна будет поверить в реальность угрозы. А если она в нее поверит, то будет чересчур занята ею, чтобы заметить внимание, которое станет оказывать ей молодой человек. Ни одна здравомыслящая женщина не сможет думать о любви, если ее жизнь подвергается опасности.
— Но Софи же смогла, — быстро возразил он, удивляясь собственной смелости.
Миссис Саммерс задумчиво пожевала губами.
— Действительно, но Софи, хотя я положительно обожаю ее, не всегда ведет себя так, как свойственно здравомыслящей женщине.
Леди Терстон кивком головы выразила свое согласие. Уильям недовольно нахмурился.
— А вы, значит, абсолютно уверены в том, что Эви — здравомыслящая молодая женщина?
— Да, — не сговариваясь, одновременно ответили обе женщины.
— Проклятье. — Он вновь нахмурился, задумавшись, а потом потянулся к своей чашке. — И все же я по-прежнему настаиваю, что идея моя очень недурна.
Миссис Саммерс ласково улыбнулась старому другу, хотя в ее улыбке явственно сквозило снисхождение.
— Несомненно. Но вам придется придумать что-нибудь получше.
2
Двенедели спустя
Если бы десять лет назад кто-нибудь сказал мистеру Джеймсу Мак-Алистеру, что настанет такой день, когда он полюбит женщину, то господин сей громко расхохотался бы в ответ. Хотя нет, пожалуй, легче было бы предположить, что он лишь презрительно приподнял бы уголок рта в холодной и загадочной усмешке, изобразить которую в состоянии лишь талантливый поэт или же не менее талантливый наемный убийца.
Но сейчас, глядя на него — замершего в напряженной позе, словно готовая к прыжку пантера, у ворот поместья Халдон-Холл и внимательно оглядывающегося по сторонам, — трудно было бы принять его за последнего.
И все потому, что Мак-Алистер… влюбился! А любому влюбленному мужчине добродетели небесталанного поэта придутся весьма кстати.
Особенно, если на душе у него висят грехи наемного убийцы.
Раздумывая сейчас о столь тонких материях, он легонько, едва заметно шевельнул плечами, что у другого, более открытого человека, означало бы взрыв эмоций.
Ему не следовало находиться здесь.
Впрочем, учитывая, что Эви Коул грозила нешуточная опасность, вряд ли он мог находиться в каком-либо другом месте. Он обвел внимательным взглядом лужайку, прежде чем сделать первый шаг. «Поспешишь — людей насмешишь и раскаешься», — любила повторять его покойная и, несомненно, часто раскаивавшаяся матушка. Любопытное замечание из уст женщины, произведшей на свет шестерых детей от разных отцов.
Он неспешно и совершенно бесшумно двинулся вперед, стараясь держаться длинных вечерних теней, которые отбрасывали на землю деревья в лучах заходящего солнца. Действовал он так скорее по привычке, нежели в силу необходимости. Он уже осмотрел открытое пространство и заросли кустарников и деревьев вокруг особняка, ища следы незваных гостей. Но вокруг царило спокойствие. Все было именно так, как и должно было быть. А он точно знал, вплоть до положения последней ветки, как именновсе должно выглядеть. Окрестные леса давно стали ему домом, скромным и неброским, но домом. Они давали ему приют вот уже много лет, полных лишений и одиночества — и попыток искупить прошлое или хотя бы забыть о нем, сбросив с плеч тяжкий груз воспоминаний.
Пожалуй, он бы до сих пор так и жил в лесу, если бы не Уильям Флетчер, его бывший работодатель и нынешний источник постоянного раздражения, который на протяжении нескольких последних месяцев настойчиво и целеустремленно пытался вернуть его в большой мир.
Мак-Алистер уступил в одном — из старой и заброшенной охотничьей избушки в самом сердце чащобы он переселился в не менее старый, но не столь уединенный коттедж на окраине поместья Халдон. И еще он начал понемногу тратить деньги, полученные в свое время от военного ведомства [1]. Деньги, к которым, как он наивно полагал ранее, никогда не прикоснется. Большой платяной шкаф в его новом жилище заполнила одежда, достойная настоящего джентльмена. Ему принадлежала и чудесная серая кобыла, которую он только что собственноручно завел в конюшни поместья Халдон. Он твердо вознамерился ограничить этим свои уступки обществу. Мак-Алистер хотел, чтобы его оставили в покое и дали возможность жить так, как ему заблагорассудится. Все так и будет… как только он уладит это недоразумение с Эви.
Чтобы избежать раздражающего обычая, требующего известить всех и каждого о своем прибытии, а также докучливых формальностей, связанных с необходимостью стучать в дверь, он вошел незамеченным через редко используемый боковой вход в особняк Халдон-Холл. Разумеется, для этого ему пришлось открыть замок, но это было для него мелочью. Все эти действия нельзя было назвать неожиданными, учитывая причину его визита. Уиттэкер Коул, граф Терстон, когда речь заходила о его семействе, рисковать не желал.
Оказавшись внутри дома, Мак-Алистер метнул быстрый взгляд наверх. Из кабинета на втором этаже сквозь перекрытия доносился приглушенный голос Уита. Звук его становился попеременно то глуше, то громче, пока Мак-Алистер пробирался по извилистым коридорам и крутым лестницам Халдона, стремясь избежать встречи с прислугой. Передвигался он совершенно бесшумно и поразительно быстро, демонстрируя навыки, приобретенные в прошлой жизни.
Неудивительно, что и у кабинета он возник незамеченным — и твердо решил потолковать об этом с Уитом, попеняв ему на излишнее благодушие, — после чего тихонько проскользнул внутрь, притаившись в глубокой тени, падавшей от массивного книжного шкафа.
А в комнате тем временем продолжался жаркий спор. Уит и леди Терстон настаивали на том, чтобы оставить Эви в Халдон-Холле, тогда как Уильям Флетчер, миссис Саммерс и сама Эви придерживались прямо противоположного мнения, полагая, что ей следует незамедлительно отправиться на побережье. Мак-Алистер, стараясь ничем не выдать своего присутствия, застыл в укромном уголке и приготовился смотреть и слушать.
Он привык смотреть и слушать. И к тому, что в нем нуждаются.
А вот к тому, чтобы находиться в замкнутом пространстве, под крышей, в окружении четырех стен, среди шума и суеты, он так и не привык. Постоянный гул голосов, шарканье ног, лязг, стук и скрип обширного и неугомонного домашнего хозяйства действовали ему на нервы.
Но все это было сущим пустяком по сравнению с той мукой, которую он испытывал, находясь так близко от Эви Коул. Она стояла не далее чем в трех шагах от него, повернувшись к нему спиной. Он видел каждую прядку ее милых каштановых волос, чувствовал легкий запах ее туалетного мыла и слышал каждый вздох, слетавший с ее очаровательных губ. И вдруг он отчетливо вспомнил, как совсем недавно гладил и ласкал эти самые кудри кончиками пальцев и как ловил ее дыхание своими губами.
