Воспитанница любви - Тартынская Ольга (книги онлайн полностью TXT, FB2) 📗
Вера тоже невольно проронила слезинку.
– Я-то, дура, по молодости лет обижалась, гордая была, с трудом сносила свое положение. Мечтала выйти замуж за вельможу, утереть всем нос! Ну и получила свое, за гордыню-то. А ты будь благодарна и доверься Богу. Я за тебя буду молиться. Поди поцелую – и на покой. – Расчувствовавшаяся Марья Степановна перекрестила девушку и поцеловала в лоб. – Завтра все остальное. Иди с Богом.
Вера теперь другими глазами оглядела свою маленькую комнатку с немудреной мебелью, но уютную и чистенькую. Раздеваясь, она торопливо шептала молитву, чтобы потом, когда уже будет в постели, успеть помечтать о будущем. А то, бывало, стоит голову на подушку склонить, тут же и засыпает. Такая досада! Вера любила помечтать, а теперь особенно: какой простор открывался ее фантазии!
«До чего постель холодная!» – содрогнулась девушка и нырнула под стеганое одеяло, сработанное собственноручно из ярких кусочков материи и пуха. Повозившись в поисках удобного положения и подоткнув под себя одеяло, чтобы согреться, Вера предалась размышлениям.
Она думала о том, как жаль покидать маменьку, которая будет тосковать, да и Сашку, хотя он несносен в последнее время. Жаль оставлять этот дом, где она выросла пусть не в роскоши, но в тепле и заботе. Каждую мелочь в этом доме Вера знает наизусть. Все родное, все напоминает о детстве, об их с Сашкой шалостях, о маменькиных ласках, о домашних праздниках с простенькими подарками, которые они дарили друг другу…
Марья Степановна обучала Веру и французскому, и на фортепьяно, а вот Сашка учился в уездном училище. Он смышлен, но до чего ленив! Кто теперь растолкует ему естественные законы и проверит его сочинения?..
Вера хватала все на лету и мечтала подготовить Сашку в университет. По ее просьбе выписывали нужные книги. Вера изучала их прежде сама, затем преподавала названому братцу (они оба с детства знали, что не родные друг другу). До поры все шло хорошо, но этой весной с ним что-то случилось: стал груб, заносчив, невнимателен. Бывало, до слез доводил юную наставницу. После же изрядно мучился, она видела это, но просить прощения не желал.
– Вот пусть теперь помается! – мстительно прошептала Вера и тут же остро почувствовала, как ей жаль Сашку, оставляемого в одиночестве, даже слезы подступили к глазам.
Мысли девушки перенеслись в Москву. Что-то ждет ее там? Маменькины рассказы и предостережения почему-то не возымели действия. Веру не пугало будущее – напротив, оно дразнило ее любопытство и разжигало воображение…
Незаметно подступила ночь. В доме все стихло. Вера согрелась, но сон все не шел, так она разволновалась. Мерцание лампадки у образов рисовало на бедных стенах фантастические узоры, за окном с коротенькими занавесками колебались кусты, растущие вкруг дома в палисаднике. Вера зажмурилась, чтобы не испугаться. Услышав непонятный шорох, она открыла глаза и громко вскрикнула. В проеме двери замер чей-то белый силуэт. Сашка частенько пугал Веру страшными рассказами о привидениях, и теперь они припомнились ей.
– Саша, это ты? – шепотом спросила испуганная девица.
– Да, – раздалось из темноты.
– Ты нарочно меня пугаешь? – рассердилась Вера.
Он не ответил и продолжал стоять в дверях.
– Ну что тебе надобно? – во весь голос спросила Вера.
«А ну как это не он?!» – мелькнуло вдруг в ее голове. Храбрясь, она скомандовала:
– Иди же сюда!
Мальчик молча подошел, и Вера успокоилась, разглядев его при свете лампадки.
– Забирайся ко мне: холодно. Да ты еще бос!
Сашка послушно влез под одеяло и уткнулся Вере в плечо. Он давно уже этого не делал, с тех пор как перерос Веру на целую голову и заговорил важным баском.
– Не уезжай, – глухо пробормотал Сашка.
– Ну полно, ты как дитя, право, – обнимая его, сказала Вера. – Еще расплачься.
– Я не отпущу тебя! – пригрозил он. – Запру на чердаке, и никуда не уедешь!
– Какой ты глупый, Саша. Ведь знаешь, не по своей воле еду, опекун требует.
– Ты замуж хочешь, вот и едешь!
– Не надо, не злись. Я буду тебе писать. А ты учись, Саша, чтобы держать экзамен в университет. Маменька обещала нанять учителей, но у нее нет денег. Ты сам, слышишь, Саша, учись, потом приедешь в Москву, ко мне.
– Ненавижу твоего опекуна, твою княгиню и твоего будущего жениха! – Сашка резко сел на кровати и отвернулся от Веры. Она тоже приподнялась, ласково положила руку ему на плечо.
– Уж не вздумал ты и впрямь заплакать?
– Вот еще! – тряхнул головой юнец, затем вдруг быстро повернулся. – Слушай. Только не смейся, как давеча! Обещай, что до поры не выйдешь замуж! – И добавил совсем жалобно: – Дождись меня, я поступлю в университет и женюсь на тебе.
Вера глубоко вздохнула. Вчера она посмеялась, припомнив, как пятилетний Сашка называл ее своей невестой и говорил маменьке, что женится только на Верочке.
– Ты же мне все равно что братец, мы росли вместе, ну что ты придумал?
– Знаю, тебе нужен богатый муж, – презрительно кривя губы, пробормотал мальчик. – Тогда иди за купца Прошкина, он давно уж…
Вера дернула его за вихор:
– Вот тебе, злюка несчастный! Я вовсе не хочу замуж, это ты сам все выдумал. – И тихо добавила: – Маменька сказала, что мне не на что рассчитывать, успокойся.
– Поклянись, что дождешься меня! – угрюмо повторил Сашка.
– Клясться нельзя, глупый! И потом, ты скоро от меня отвыкнешь и перестанешь скучать.
– А ты? Ты будешь скучать или сразу забудешь? – срывающимся голосом пробормотал Сашка.
– Буду, конечно, буду. Как ты мог подумать!
Они помолчали. Вера вдруг рассмеялась:
– Помнишь, как мы дрались с тобой из-за суздальских картинок? У тебя были райские птицы, а ты хотел погребение кота, помнишь?
Сашка кивнул и подозрительно шмыгнул носом.
– Кому теперь будешь рассказывать страшные истории про мертвецов и привидения? – толкнула его локтем Вера.
– То-то ведь, – мрачно ответствовал братец.
– Разве что Акулине? – продолжала веселиться Вера.
– Полно. Акульке я другие истории сказываю.
– Саша? – удивленно встрепенулась Вера и отодвинулась от названого братца. – Это правда? Правда, что давеча маменька мне сказывала? Ты вертишься вокруг Акулины?
– Враки! – разозлился Сашка. – И вовсе не верчусь. Ну и уезжай! – без всякой связи продолжил он, вскакивая и направляясь к двери. – Дразнить никто не будет и обзывать недорослем.
Девушка раскаялась:
– Ну не сердись, голубчик Саша, я не хотела тебя обидеть.
Братец вздумал вернуться, но Вера остановила его:
– Иди уж к себе.
Сашка остановился, скрестив на груди длинные руки.
– Уйду, только с условием. Обещай, что исполнишь.
– Какое условие, скажи?
– Нет, сперва обещай! – И Сашка скороговоркой выпалил их детское заклинание: – Кто даст – тот князь, а кто не даст – тот половину колена в грязь!
По неписаным правилам успевшему произнести сие заклинание нельзя было отказывать ни в чем. Вера, как в детстве, подчинилась этой игре:
– Ну говори же.
Сашка угрожающе приблизился и, пугаясь своей решимости, проговорил:
– Поцелуй меня.
Вера рассмеялась и, потянувшись с подушек, звонко чмокнула мальчика в лоб.
– Не так же, – досадливо отмахнулся Сашка, – так только покойников целуют.
– А как? – лукаво поинтересовалась Вера. – Как тебя Акулька целует?
– Врешь ты все! – опять рассердился юнец, теперь уж окончательно. В сердцах хлопнув дверью, он отправился восвояси.
Утром Сашка избегал встречи с Верой, но она этого и не заметила, поглощенная сборами и мысленным прощанием с родным домом и городком. Бегая по бесчисленным поручениям Марьи Степановны в сопровождении безропотной Акулины, Вера новыми глазами смотрела на знакомые с детства улицы. Деревянный тротуар, кое-где уже провалившийся, заученные наизусть вывески купеческих лавок, серые домики, крытые полусгнившим тесом, непросыхающая лужа возле гостиного двора и – самое отрадное в этой унылой картине – белоснежная когда-то церковь с указующим перстом колокольни, куда они с маменькой и Сашкой хаживали каждое воскресенье.
