Память любви - Смолл Бертрис (читать книги онлайн бесплатно полные версии .TXT) 📗

На дворе стояла поздняя весна, но ливший как из ведра дождь казался ледяным. Тяжелые капли просачивались сквозь битую черепицу и крошечными озерцами собирались на полу.

Огонь погас еще накануне, и дети не знали, как его развести.

Пришлось крепко обняться и скорчиться в уголке, чтобы не замерзнуть окончательно. Тело матери лежало на кровати в луже черной крови, уже успевшей свернуться. Несмотря на холод, смрад стоял невыносимый. Ветер голодным волком завывал в окнах, и мальчик жалобно хныкал, прижимаясь к старшей сестре.

Ронуин, дочь Ллуэлина, второй день ломала голову, пытаясь придумать, как спастись от смерти. Мама умерла, рожая принцу очередного ублюдка. Поблизости не было никакого жилья — какая порядочная женщина потерпит соседство шлюхи принца и ее незаконного отродья? Старая ведьма, помогавшая Вале произвести на свет Ронуин и Глинна, на этот раз не успела явиться, потому что схватки начались преждевременно. Слишком рано.

«Сначала нужно согреться, — сонно подумала Ронуин. — Как разжигают огонь? Ах, если бы дождь перестал!» Может, они сумели бы добрести до какой-нибудь фермы или деревни! Беда в том, что она ни разу за последние пять лет не спустилась с холма, на котором стоял их дом.

Трехлетний Глинн снова заплакал, и девочка прижала его к себе.

— Есть хочу, — пожаловался он.

— Глинн, у нас не осталось ни крошки, — в десятый раз повторила она. — Как только дождь перестанет, мы выйдем и поищем еду. Раньше ничего не получится.

Ронуин раздраженно поморщилась. Они вряд ли выживут. Если бы было чуть теплее, тогда и голодные судороги не казались бы такими жестокими. Мать приказала Ронуин поддерживать огонь, и она выполнила бы поручение. Но когда мать начала истошно вопить от боли, Ронуин поспешно увела брата во двор, чтобы тот не пугался. Они долго бродили по склону холма, собирая цветы для новорожденного, а когда вернулись, мать уже не дышала, а огонь погас. Не осталось ни одного тлеющего уголька, который можно было раздуть, как это часто делала мама. И тут начался дождь. Он лил всю ночь и не прекращался ни на минуту. День клонился к сумеркам, а барабанная дробь капель по крыше только усиливалась.

Ронуин насторожилась: где-то за холмами слышался собачий лай, с каждой минутой становившийся все громче. Девочка едва не заплакала от радости. Дверь с шумом распахнулась, и на пороге в тусклом свете угасающего дня возник Ллуэлин ап-Граффид. Поспешно ступив внутрь, он обвел взглядом комнату, увидел съежившихся, дрожавших детей и едва не охнул.

— Что здесь произошло?

— Мама умерла. Малыш запросился на свет слишком рано.

— Почему не было повитухи?! — взорвался Ллуэлин.

— Кому было за ней послать? И откуда я знаю, где она?

Мама все кричала и кричала, тогда я взяла Глинна и убежала. Когда мы вернулись, она уже не дышала. И огня не было.

Еды тоже. Что мне было делать? Куда идти? Это ты и твоя похоть убили маму! Она не умерла бы, если бы ты ее не обрюхатил!

Пораженный злобой, звеневшей в детском голосе, принц уставился на Ронуин так, словно видел впервые. Как странно… все равно что смотреться в зеркало. Точная его копия, если не считать волос, волос Валы. Он всегда знал, что девчонка его не выносит: недаром так свирепо уставилась своими зелеными глазищами. Не будь ситуация столь трагической, Ллуэлин рассмеялся бы. Да, воистину Ронуин — его семя и столь же неукротима в гневе, как он сам.

— Я разожгу огонь, — ответил он. — Иди на улицу и принеси мою седельную сумку. Там еда. Собак не бойся: они тебя не тронут. — С этими словами принц подошел к очагу и начал было высекать огонь, но, поймав взгляд крошки сына, поманил малыша:

— Иди сюда, парень, и я покажу тебе, как разводить огонь в очаге, чтобы ты больше никогда не мерз.

Мальчик подобрался ближе и, раскрыв рот, зачарованно уставился на ап-Граффида. Собрав хворост в кучку, тот вытащил из кошеля кремень и стал царапать его острием кинжала, пока рассыпавшиеся искры не подожгли сухие веточки.

Глинн изумленно вытаращил глаза, и принц с улыбкой взъерошил темные волосы мальчика, после чего продолжал подбрасывать дрова, пока огонь не заплясал в жерле очага, изгоняя сырость.

— Возьми, Глинн ап-Ллуэлин! — воскликнул принц, протягивая сыну кремень. — Теперь ты знаешь, как разводить огонь, но запомни: пока это можно делать только в очаге.

Договорились?

— Да, па, — кивнул малыш, и принц снова улыбнулся.

Ребенок впервые назвал его отцом.

— Значит, тебе известно, что я твой отец, — кивнул он.

— Ма так сказала, — просто ответил Глинн.

— Она не лгала, да упокоит Господь ее нежную душу, — вздохнул принц.

Что теперь делать? Необходимо похоронить любовницу, хотя ни один священник не согласится прочесть над ее телом заупокойную молитву. Но разве это важно? Спаситель примет Валу, дочь Хью, потому что она была хорошей женщиной. Господь не пошлет ее в преисподнюю только потому, что она была наложницей Ллуэлина ап-Граффида. У нее не было ни богатого приданого, ни могущественных родственников. Жаль, что он так и не женился на ней.

Тогда бы их дети считались законными. Что ж, он может официально признать их. Это порадовало бы Валу. Ему уже далеко за тридцать, а других наследников, кроме этих двух маленьких бастардов, пока не предвидится.

В комнату вошла Ронуин. Открыв седельную суму, она вынула хлеб с сыром, наломала маленькими кусочками и дала брату.

— Что это? — удивилась она, взвесив на ладошке кремень.

— Отдай! — завопил Глинн. — Мне па дал. Чтобы делать огонь!

Ронуин, пожав плечами, протянула брату его сокровище.

— Ребенок родился? — шепотом спросил ап-Граффид.

— Не знаю, — пробурчала девочка, сунув в рот хлеб с сыром. — Я не подходила к кровати.

Принц понимающе кивнул. Ему, разумеется, придется посмотреть.

— Дождь перестал, Ронуин?

— Да.

— Пойду вырою могилу для вашей матери.

— Только в том месте, откуда виден закат, — попросила девочка. — Мама всегда любила закаты.

Ап-Граффид порылся в крошечной кладовке и, найдя лопату, направился к западному склону холма. Небо успело проясниться, и последние лучи заходящего солнца бросали багровые отблески на мокрую землю. Выбрав подходящее место, он начал копать. Тревожные мысли не оставляли его: что теперь делать с детьми? Правда, между ним и англичанами пока сохраняется перемирие, но у него до сих пор нет места, которое он мог бы назвать домом. Кроме того, будет лучше, если как можно меньше людей узнают о существовании малышей. Их могли взять в заложники, похитить, чтобы заставить отца заключить выгодный врагу договор, тем более что других детей у него нет. Ллуэлин был верен Вале еще и потому, что для других развлечений у него не хватало времени. Да и никто не мог ублажить его так, как эта светловолосая красавица.