Аромат рая - Блейк Дженнифер (читать книги бесплатно .txt) 📗

Элен, конечно, выполнила наказ отца, правда, из-за этого немного задержалась с возвращением домой. Когда она наконец добралась до Сан-Доминго, на остров высадилась двадцатитысячная армия Наполеона под командованием его шурина – генерала Леклерка. Наполеон, упрочивший к этому времени свое положение в качестве консула республики, решил, что Франции необходим приток товаров с этого райского острова, он и мысли не допускал о том, что генерал-губернатор Туссен-Лувертюр станет и дальше управлять их отгрузкой и контролировать перевозки этих товаров. Вновь начались военные действия.

После нескольких месяцев жестоких боев Туссен-Лувертюр принял навязанные ему условия мира, но вскоре был арестован и вывезен во Францию. Негры-повстанцы ушли в горы и оттуда стали совершать жестокие набеги на плантации белых. Генерал Леклерк восстановил рабство, отмененное при Туссене-Лувертюре, и ввел многие ограничения для мулатов.

Волнения на острове продолжались. Унылый грохот барабанов, доносившийся в долины с повстанческих баз в горах, – барабанов-вуду [4],которые несли сообщения рассеянным по острову отрядам вооруженных негров, – звучал постоянно. Ездить по дорогам без вооруженной охраны становилось опасно. Силы наполеоновской армии постепенно таяли, и не столько от боев с мятежниками, сколько от опасных тропических болезней – желтой лихорадки и холеры, малярии и тифа. Вскоре жертвой этих болезней оказался и сам генерал Леклерк.

Из-за опасной обстановки на острове свадьбу Элен и Дюрана на некоторое время отложили. Отец Элен и ее жених вступили в ряды добровольческого ополчения плантаторов. Французские войска, по своей численности превосходившие и британские, и испанские армии, брошенные против негров в свое время, по-прежнему уступали повстанцам, которыми теперь руководил жестокий и мстительный Дессалин.

Элен радовалась отсрочке свадьбы. Конечно, она не могла противиться этому браку открыто, потому что хотела угодить отцу. Но тем не менее идти под венец не торопилась. Ей хотелось выиграть время, чтобы привыкнуть к отцу, с которым долгое время была в разлуке, чтобы приспособиться к спокойной жизни на острове. Но больше всего она нуждалась во времени для того, чтобы понять человека, за которого должна была выйти замуж.

Ожидание оказалось для Элен полезным. Она убедилась в том, насколько ожесточенным стал ее отец. Он и раньше был строг со своими рабами, но теперь, напуганный их предательством, многих часто наказывал кнутом. Изменился он и к Элен: немедленно разражался уничтожающей бранью и гневом, если дочь не соглашалась с ним и выражала собственное мнение по тому или иному вопросу, касавшемуся, например, ведения домашнего хозяйства.

В отношениях с женихом у Элен тоже были сложности. Этот красивый, обаятельный мужчина, как и ее отец, отличался властолюбием. Он, например, взял себе за правило приучать Элен к тому, что сам назначал время своих визитов к ней, вместо того чтобы поинтересоваться, когда Элен было бы удобно принять его, а кроме того, Дюран почему-то считал себя вправе поучать девушку, куда и когда могла она выйти из дому. Он беззастенчиво заявлял ей о своих вкусах и предпочтениях, касавшихся ее бальных платьев и шляпок, причесок и даже музыкальных пьес, которые Элен должна была исполнять по вечерам. Дюран заранее решил, когда и сколько у них появится детей, и сам выбрал для них имена. Он открыто давал понять своей невесте, что в совместной жизни все должно быть подчинено только его вкусам.

Ему не нравилось, когда в его присутствии Элен выглядела смущенной. Как-то он даже признался Элен, что может проявить по отношению к ней грубость, хотя пообещал тут же, что будет относиться к ней, как к самому хрупкому украшению своего дома.

Но подобное откровение не успокоило Элен. Поговаривали, что его любовница Серефина время от времени демонстрировала своим подругам синевато-багровые кровоподтеки.

Окончательный срок свадьбы Элен и Дюрана определился, когда Туссена-Лувертюра арестовали и отправили во Францию для содержания в тюрьме. Элен не могла отделаться от предчувствия, что из-за высокомерия обоих отца и жениха – свадьба превратится в бессмысленно щедрое развлечение для всей округи. Видимо, им очень хотелось доказать всему обществу, что они с презрением относятся к необходимости менять свои привычки ради элементарной безопасности.

Подойдя к туалетному столику, Элен внимательно вгляделась в свое отражение в зеркале. Неужели ей не удастся убедить отца в том, чтобы он не выдавал ее замуж?

Стоило Элен только однажды попытаться заговорить об этом с отцом, как тот рассвирепел настолько, что в какое-то мгновение девушке показалось, что он может приказать высечь ее, как последнюю рабыню. Разумеется, Элен могла бы убежать из дому, но на острове негде было укрыться, да и отправиться в путь в одиночку в это опасное время не посмела бы ни белая, ни цветная женщина. Подобный решительный шаг неминуемо повлек бы за собой только несчастья.

В глубине души Элен все же хотела выполнить волю отца, чтобы вернуть его расположение к себе, вернуть прежнюю атмосферу отношений между ними, когда отец был добр к ней, любил ее. Таким она помнила его с раннего детства. Она так скучала по нему во Франции!..

Дивота прервала воспоминания Элен. Горничная пулей влетела в комнату и прикрыла за собой дверь. Элен обернулась:

– Куда ты ходила? Нам нужно поторапливаться, иначе я опоздаю, а ты знаешь, каким стал папа.

– Не волнуйся. Это, пожалуй, поважнее.

– Что это?

– Секрет, который сможет защитить тебя.

Сунув руку в карман фартука, Дивота вынула маленький желтовато-зеленый флакончик. Ловким движением она вытащила пробку, и в теплом, неподвижном воздухе комнаты поплыл сладкий запах гардений, роз, жасмина и сандалового дерева.

– Духи? Какой чудесный запах! Не сомневаюсь, что на Дюрана он окажет сильное впечатление. Я слышала, что его любовница каждый день купается в ванне с надушенной водой.

– Но не с таким же букетом ароматов! – проговорила Дивота.

– Откуда тебе знать?

– Другого такого просто не существует, – заявила горничная.

Элен протянула к флакончику руку. Вреда от него, пожалуй, не будет.

– Минуточку, chere. Распахни-ка, пожалуйста, свой пеньюар.

– Что?

– Это масло, и его следует втереть в кожу плеч и рук.

Элен понимала, что Дивота старалась ей помочь. Она ведь так беспокоилась о ней, все время давала какие-то советы. Элен не стала бы отрицать, что в эти минуты ей необходима была любая помощь, которая могла поднять ее дух перед тем, как отправиться к алтарю, где они с Дюраном обменяются своими клятвами.

Легким движением плеч Элен сбросила пеньюар и протянула ладошку, чтобы Дивота налила в нее немного ароматной жидкости. Следуя указаниям горничной, девушка осторожно перелила часть масла на другую ладонь и провела ими по плечам, по ямочке под горлом, вдоль рук до локтей и кистей. Но этого Дивоте показалось мало. Служанка налила ей еще несколько капель и настояла, чтобы Элен растерла их по белым полушариям грудей и по животу до самого низа.

Когда Элен начала растирать свое тело, Дивота тихим, низким голосом что-то запела. Звуки ее песни, похожей на молитву, заставили девушку вспомнить о слухах, будто бы Дивота, будучи приверженкой культа вуду, поклоняется древним, привезенным из Африки божкам, а еще поговаривали, что в языческих ритуалах она выполняет роль жрицы. Обычно таким жрицам приписывали некую странную способность вызывать смерть человека проклятием или уколами иголок или спиц в изображающую этого человека куклу, а кроме того – способность оживлять умерших, умение приготовлять питье, которое обращает любовь в ненависть, и наоборот.

«Сказки и только сказки», – подумала Элен. Дивота казалась такой обычной при свете свечей в своем белом, накрахмаленном фартуке, с темно-карими, полными любви, сочувствия и заботы глазами.

Запах душистого масла обволакивал Элен, почти лишая ее сил.