Ночь страсти - Бойл Элизабет (книги онлайн без регистрации полностью TXT) 📗
— Дядя, оставьте в покое леди Финчу, — попросила Джорджи, не желая раскрывать, как к ней попало письмо. — Отвечайте. Я должна выйти замуж?
Лорд Брокет гневно зашипел, затем, вытерев подбородок салфеткой, ответил, не скрывая своего нетерпения — Да. И я не собираюсь выслушивать то, что изречет по этому поводу твой дерзкий язычок. Все бумаги были подписаны сегодня днем, осталось лишь объявить о предстоящем бракосочетании.
Джорджи вздрогнула от гнева и испытала неодолимое желание бросить ему в лицо слова, которых он, вероятно, никогда и не слышал, но определенно заслуживал. Однако она твердо решила следовать своему намерению держать себя в руках.
— Леди Финчу правильно известила меня, что мой суженый — лорд Харрис?
Дядя Финеас вновь бросил на жену обвиняющий взгляд. Кудряшки снова запрыгали в знак отрицания.
— Я ни словом не обмолвилась, дорогой, — произнесла тетя Верена. — Клянусь тебе.
Казалось, это не убедило дядю Финеаса. Он отпил глоток вина и жестко взглянул на Джорджи.
— Ты должна считать, что тебе повезло, — сказал он. — Ты станешь графиней. Хотя, на мой взгляд, ты не заслуживаешь этого.
— Мне наплевать, стану я графиней или нет, — ответила девушка. — Тем более если это означает выйти замуж за дряхлого негодяя, который так стар, что мог бы быть моим прадедушкой.
— Вот тебе на! — Дядя Финеас бросил на нее взгляд, в котором читалось, что она — самое глупое из созданий, когда-либо живших на земле. — Неужели ты не понимаешь, что это тебе во благо. Я признаю, что Харрис стар, но у него нет детей, зато есть несколько прекрасных поместий, не закрепленных ни за кем из наследников. Они будут твоими, как только он отправится в мир иной. Скорее всего это случится уже в этом году — либо от болезни, либо от твоего острого язычка.
Он грубо засмеялся, что заставило Джорджи крепче сжать зубы, чтобы удержаться и не стукнуть его по голове серебряным подносом.
— Я ни за что не выйду за него замуж, дядя. — Джорджи глубоко вздохнула. — Леди Финчу пишет, что он требует… требует… — Она никогда не могла понять, почему в свете все пытаются смягчить неугодные слова, и уж тем более не собиралась следовать этому правилу сейчас, когда на карту была поставлена ее жизнь. — Черт возьми! Требует медицинского освидетельствования, прежде чем мы поженимся.
Дядя Финеас заморгал, делая вид, что не понимает, о чем идет речь, поэтому Джорджи решила назвать все своими именами:
— Обследования меня доктором, чтобы удостовериться, что я девственница.
Ее слова чуть не повергли тетю в обморок, а дядя побагровел при открытом упоминании столь щекотливой темы.
— У тебя что, совсем нет совести, девочка? — Он подкрепился глотком вина. — Хотя чего ожидать, принимая во внимание, что тебя воспитала эта старая греховодница.
— Женщина, которую вы сами наняли, дядя, — уточнила Джорджи. — И которой платили гроши за эту привилегию.
— Чушь, — сказал он, отметая ее замечание негодующим взмахом салфетки. — Ты выйдешь замуж за Харриса, и больше ни слова об этом. Теперь отправляйся в свою комнату и позволь нам мирно закончить обед. Но Джорджи не отступала:
— Как вы можете одобрять подобный выбор? Не говоря уж об этом ужасном обследовании? — Все мужчины из рода Харрисов всегда требовали, чтобы их невесты были девственницами, но нынешний немного переусердствовал в этом. — Дядя Финеас сделал еще один глоток вина. — Очевидно, последняя леди Харрис не была так непорочна, как уверяла ее семья. Поэтому на сей раз лорд Харрис действует наверняка. Он потребовал включить подтверждение этого в брачный контракт. И точка. Я не желаю ничего больше слышать. Его доктор прибудет сюда завтра, и ты ничего не можешь поделать с этим. Ты подвергнешься этому… этому… этому обследованию, — наконец закончил он, — даже если придется призвать всех слуг, чтобы держать тебя. Завтра? Так скоро?
Колени у Джорджи задрожали, а в желудке все перевернулось. Она подумала, что ее сейчас стошнит прямо здесь, на лучший турецкий ковер тети Верены. Но это будет неэтично и определенно ничем не поможет ей. Поэтому она собралась с силами и попыталась придумать что-то. Они с Кит могли бы убежать. Скрыться из города.
Но как? У них не было ни денег, ни родных, которые могли бы приютить их, им некуда было идти. И не было такого места, где их не нашел бы дядя Финеас.
Джорджи покачала головой:
— Как вы можете так поступать со мной, вашей племянницей?
Прежде чем дядя успел ответить, в разговор вмешалась его жена:
— Это дело рук не твоего дяди, Жоржетта. Твой опекун счел этот шаг весьма выгодным. Все, что сделал твой дядя, — это оказал тебе честь, найдя подходящего мужа.
— Мой опекун? — Джорджи пристально посмотрела на свою рассеянную тетку, которая до сих пор не сумела запомнить ни ее имени, ни имени ее сестры. — Что вы имеете в виду? Мой опекун — дядя Финеас.
— Верена, довольно, — зашипел лорд Брокет.
— Я не позволю ей плохо отзываться о тебе, дорогой, — возразила тетя Верена. — Она должна знать, кто на самом деле отвечает за этот шаг. Хотя ваш дядя нес всю ответственность за ваше воспитание и заботился о тебе и Кэтрин…
— Кэтлин, — поправила ее Джорджи.
— О, да-да, Кэтлин, если тебе угодно. Но не забывай, мы с твоим дядей — ваши единственные дорогие родственники, и именно мы заботились о вашем благополучии после смерти ваших родителей, в то время как ваш официальный опекун, этот ужасный лорд Данверс, совершенно не интересовался вами, неблагодарные девчонки, — произнесла леди Брокет, прежде чем муж успел заткнуть ей рот.
Дорогие родственники? Это несколько меняло дело.
Дядя Финеас и тетя Верена передали девочек на воспитание в Пензанс на третий день после похорон их родителей. И ни разу за все последующие одиннадцать лет не последовало ни одного посещения, ни единой строчки, свидетельствующих о заботе их единственных родственников.
Нет, о детях по-настоящему заботились лишь миссис Тафт и ее муж-моряк капитан Тафт. Они относились к девочкам с участием и любовью, которыми не обременяли себя их кровные родственники.
Джорджи перевела взгляд с дяди на тетю, затем опять посмотрела на дядю:
— Это правда? Мой официальный опекун действительно этот лорд Данверс?
Дядя наморщил нос и свел брови.
— Да, — наконец признался он. — Ваш отец оставил все свои деньги лорду Данверсу и доверил ему опекунство над вами. Но не забывайте, что вся ответственность за расходы на ваше воспитание легла на мои плечи. Ваш опекун одобрил лишь какие-то незначительные суммы, а затем взвалил все на меня — Он запыхтел, потом бросил салфетку на стол.
Черт побери, подумала Джорджи. Оказывается, не только дядя Финеас руководил всей ее жизнью, теперь всплыл какой-то незнакомый и определенно равнодушный опекун, отравляя ее жизнь. Неужели этим мужчинам нечем больше заняться?
— Тогда я требую встречи с лордом Данверсом, — заявила девушка. — Я выскажу ему то, что уже сказала вам. Я не выйду замуж за лорда Харриса.
— У лорда Данверса нет времени выслушивать жалобы эгоистичной девчонки. Все документы уже подписаны, и послезавтра объявление о свадьбе будет помещено в газетах.
— Уверена, что лорд Данверс не столь бессердечен, чтобы выдать меня замуж без моего согласия.
— Твоего согласия? Зачем оно ему? — Дядя Финеас покачал головой с тем же презрением, с каким выслушивал жалобы тети Верены по поводу того, что слуги тайком пьют их лучший херес или что она не может найти модистку, которая предложила бы фасон идеальной для ее головы шляпки. — Советоваться с женщиной относительно ее замужества? Что за чушь!
Джорджи опять взглянула на массивный поднос, но сдержалась.
— Не думаю, ведь именно мне придется вынести все унижение медицинского осмотра, не говоря уже о том, что мне предстоит делить постель с человеком, который, по слухам, болен сифилисом.
— Сифилисом! — ахнула тетя Верена, словно говоря, что подобные слова доконают ее, и действительно чуть не упала в обморок. Ее голова склонилась в одну сторону, затем в другую, желтые завитки запрыгали, как нарциссы на весеннем ветру, а дыхание стало прерывистым. — Моя нюхательная соль! Мой флакончик!
