Нежная мятежница (др. преревод) - Линдсей Джоанна (список книг TXT) 📗
Девушка вновь отвернулась к окну. Нетти нахмурилась, понимая, что ее молодая спутница вновь погрузилась в грустные воспоминания о Дункане Камероне, о Грэмпе, как называла его она сама. Это не слишком уважительное обращение порой немного раздражало владельца Камерон-Холла, но оно прочно засело в голове Нетти с того самого дня, когда ее, еще девочку, привела в его дом мама. Ну и чертенком она была тогда! Как нравилось ей поддразнивать старого гордого шотландца. А с каким терпением, даже удовольствием он сносил ее проделки! Да уж, кончина Грэмпа и для Нетти — страшная потеря. Но есть слишком много проблем, которые необходимо сейчас решать, и надо брать себя в руки.
— Кажется, мы подъезжаем наконец к постоялому двору! — воскликнула женщина, посмотрев в переднее окошко кареты.
Сидевшей напротив Рослин пришлось повернуться и наклонить голову, чтобы увидеть, что делается впереди. Лучи заходящего солнца, осветив лицо девушки, коснулись ее волос, и они заблестели каким-то неземным сиянием. Такого же красно-золотого отлива волосы были и у ее матушки Джанет — матери Рослин. Вообще Рослин взяла все лучшее от красавицы Джанет. Отцовского в ней почти ничего не было. Нетти вспомнился англичанин — отец Рослин. Как это было давно! Он погиб, став жертвой несчастного случая, а Джанет после его смерти увяла буквально на глазах, так и не сумев оправиться от потери. Наверное, даже хорошо, что она сама последовала за возлюбленным через год. Слава Богу, Рослин тогда уже было на кого опереться. Лишившаяся в семь лет родителей, она оказалась в очень сердечном и доброжелательном окружении. Дед души не чаял в маленькой внучке и готов был, казалось, выполнить любое ее желание.
«Ух ты, да я вроде и сама веду себя так же глупо, как девонька. Время ли предаваться воспоминаниям, когда неизвестно, что с нами самими скоро будет», — подумала очнувшаяся вдруг Нетти.
— Надеюсь, по крайней мере постели мы будем сегодня иметь помягче, чем в прошлую ночь, — сказала Рослин, когда карета остановилась перед небольшой деревенской гостиницей. — Мечта о мягкой перине — единственное, что заставляет меня торопиться в Лондон. Уж об этом Франсес должна позаботиться.
— Это звучит так, будто ты не очень рад встретиться с самая твоя лучшая подруга, которую столько лет не видела.
— Ну что ты, Нетти. Это, конечно, не так. Не совсем так. Мне страшно не терпится увидеть Франсес. Но обстоятельства таковы, что мы вряд ли сумеем насладиться нашей встречей. Ты ведь понимаешь? Мы так ограничены во времени, что и наговориться толком не успеем. Эх, провалился бы куда-нибудь этот Джорди, — добавила она, нахмурив золотисто-каштановые брови. — Если бы не он…
— А если бы ты не давал таких обещаний, нас бы не было теперь здесь. Так? Тогда и нечего плакаться.
— Да, — улыбнулась Рослин. — Правда, помнится, плакался кто-то другой. Все сетовал вчера ночью, что кровать слишком жесткая, что клопов много, и жаловался на страшную усталость. Ты, случайно, не знаешь, кто это был?
Нетти фыркнула и вместо ответа подтолкнула спутницу к дверце кареты, которую как раз в этот момент услужливо распахнул кучер. Рослин оперлась на протянутую руку и, перед тем как выйти, еще раз хитро улыбнулась служанке.
«Неужто, Нетти, ты и впрямь стала так стара, что огорчаешься из-за пары проведенных в неудобстве ночей? — подумала она, глядя на Рослин, грациозные движения которой заставили вспомнить, что она почти в два раза старше своей молодой хозяйки. — Нет уж, пусть тебя хоть на камнях сегодня уложат, она не услышит от тебя ни одной жалобы. Иначе ты так до конца и не узнаешь, что хотела рассказать тебе малышка».
Но тут служанка поняла вдруг, что Рослин, затеяв шутливую перепалку, просто пыталась отвлечься от мучающих ее мыслей о будущем. Она улыбнулась, покачав головой.
«А ведь это девоньке так нужно сейчас. И пусть постель сегодня будет хоть мягче пуха, а ты скажи, что кровать набита осколками скал. Пусть посмеется над тобой, старуха. Ты ведь так давно не слышала ее смеха, так долго в глазах ее таится горе! Хочет немного подурачиться? Так подыграй ей!»
…Направляющаяся к гостинице Рослин совсем не обратила внимания на паренька лет шестнадцати, который, стоя на табурете, пытался разжечь висящий над дверью фонарь. Но он-то ее, на свое несчастье, заметил. Услышав необычные для здешних мест гортанные смешки, малый обернулся и чуть было не свалился со своей подставки, пораженный чудесным видением. Будто невесомая, с нимбом волос, горящих красноватым пламенем заходящего солнца, по направлению к нему грациозно двигалась прелестная молодая женщина. В короткие мгновения, прошедшие до того как она исчезла в дверях, он запомнил каждую черточку прекрасного лица: от будто выточенных искусным мастером скул и безупречно правильного носа, до маленького решительного подбородка и полных чувственных губ. Молодой человек так и остался стоять неподвижно с вытянутой вслед незнакомке шеей, пока громкий смешок не заставил его обернуться. Увидев строго смотревшую на него служанку, бедняга залился краской.
Но Нетти пожалела его и не сделала обязательного для нее в таких случаях язвительного замечания, которым одергивала каждого нахала, осмелившегося глазеть на ее Рослин. Честно говоря, она уже подустала делать это. Точно такой же, как сейчас, эффект леди Чедвик производила на любое существо противоположного пола, будь то неоперившийся юнец или седой старик. И эта красавица надеется затеряться в Лондоне?
Глава 2
— А ты все выясняешь, у кого он шьет, — насмехался достопочтенный Вильям Ферфакс над своим молодым приятелем. — Не говорил ли я тебе, что портной здесь ни при чем? Если и впрямь хочешь походить на него, лучше берись за боксерские перчатки. Сам он занимается этим больше десятка лет, насколько мне известно.
Кулли вздрогнул при звуке очередного удара кожаной перчатки о человеческую плоть и покосился на ринг, слегка приоткрыв глаза. Закрыл он их пару минут назад, когда первые капли крови закапали из носа одного из боксеров. Сейчас кровь из носа бедняги лилась непрерывно, сочилась она и из рассеченной брови, и из распухших, разбитых губ.
— Это тебе не по вкусу, Кулли? — продолжал издеваться Вильям, не обращая внимания на то, что лицо молодого человека сделалось совсем бледным. — Представь только, и его противнику тоже не очень приятно, по крайней мере сейчас, — хмыкнул он, упиваясь собственным остроумием. — Теперь, если только сам Найтон вылезет с ним на ринг, у нас будет шанс сделать ставку. Именно Найтон, да будет тебе известно, тренировал этого парня. Сам-то он, правда, не очень высовывался в последние десять лет. Но ему есть что показать лорду, уж поверь. Ну а с этим сейчас все кончено, преимущество Мэлори слишком очевидно.
Бой действительно подходил к концу. Сэр Энтони Мэлори остановился и расслабил руки, практически уже не обращая внимания на своего противника. Затем и вовсе отвернулся, бросив сердитый взгляд на хозяина спортивного зала.
— Пустая затея, Найтон. Я же тебе говорил, что этот парень не готов. Он еще от прошлого раза не успел отойти.
Джон Найтон нахмурил брови, хотя в глазах его все еще плясали веселые огоньки.
— Я не слышал о желающих встретиться с вами. А вы, мой лорд? Вам следовало, возможно, для разнообразия проиграть кому-нибудь хоть раз. Тогда, глядишь, и выбор партнеров для ваших упражнений появился бы, — ответил он, нисколько не смущаясь возмущением боксера, которого искренне считал своим другом.
Шутка была по достоинству оценена в зале. Здесь всем было прекрасно известно, что вот уже на протяжении десятка лет лорд Мэлори ни разу не уходил с ринга побежденным. Трудно было припомнить даже такие бои, в которых его противники имели преимущество хотя бы в нескольких раундах. Он и сейчас был в отличной форме. Достаточно было одного взгляда, чтобы убедиться в совершенном развитии его мускулатуры. Но главное, что его отличало от других и заставляло с опаской выходить с ним на ринг, это, конечно, отточенное боксерское мастерство и опыт.
