Жена на время - Бэлоу Мэри (книги полностью .txt) 📗
Отец, очевидно, все еще не понял сути дела. Но поймет. Он поймет, что его старший сын раз и навсегда вышел из-под его власти и влияния. Да, опрометчивая женитьба – а именно так и оценят женитьбу наследника герцога Уитингсби на обедневшей леди – самое лучшее из того, что он может сделать. Маркизу не терпелось увидеть лицо его милости, когда он привезет свою жену в Инфилд.
Маркиз стал ждать откликов на свое объявление. Первые ответы пришли на следующий же день после публикации объявления в лондонских газетах. Они продолжали поступать в течение нескольких дней в таких количествах, каких он и не ожидал. Некоторых претенденток он отверг сразу, даже не встретившись с ними, – моложе двадцати и старше тридцати лет. Затем тех, у кого были слишком внушительные рекомендации, и еще одну молодую леди, которая очень хотела произвести на него впечатление своими знаниями латыни, на которой и было написано ее письмо.
Он поговорил с пятью кандидатками, прежде чем нашел свою тихую мышку в шестой. Мисс Чарити Дункан проводили в салон на первом этаже, где она выбрала место в самом темном углу. Войдя в салон, маркиз не заметил девушку и решил, что она передумала встречаться с ним. Обнаружив ее в темном углу салона, он увидел особый знак в том, что девушка осталась. Одета она была с головы до ног в нечто тусклого коричневого цвета и выглядела очень скромной и тихой. Она была образцом гувернантки – именно такой, против пребывания которой в одном доме с мужем не стала бы возражать даже самая ревнивая жена.
– Мисс Дункан? – спросил маркиз Стаунтон.
– Да, сэр.
Голос у нее был спокойный и низкий. Она сделала реверанс, не поднимая глаз от ковра под ногами. Она была ниже среднего роста, очень стройная, почти худая, хотя одежда и не позволяла судить об этом с полной уверенностью. Лицо ее выглядело бледным и заурядным. Волосы и шляпка – одного цвета. Трудно было понять, где кончаются волосы и начинается шляпка. Одежда – скромная, неброская. У маркиза сложилось впечатление, что одежда далеко не новая, хотя ее нельзя было назвать потрепанной.
Девушка идеально подходила для его цели. Отец придет в ярость.
– Садитесь, пожалуйста, – сказал маркиз, указав на кресло рядом с ней.
– Да, сэр, – ответила она и села, как он и ожидал, выпрямив спину так, чтобы не коснуться спинки кресла. Сложила руки в перчатках на коленях и скромно опустила глаза.
Эта претендентка была воплощением благородной бедности. Она была просто великолепна. Маркиз Стаунтон сразу решил, что она ему подойдет, что его поиски закончены. Перед ним сидела его будущая жена.
Чарити Дункан шила у окна, пользуясь остатками дневного света. Не стоит зажигать свечи раньше, чем это будет действительно необходимо. Свечи так дороги. Она зашивала рубашку своего брата и со вздохом заметила про себя, что ткань очень износилась.
Сегодня работа продвигалась медленнее, чем обычно. Мысли ее были заняты объявлением в газете. Чарити ежедневно покупала газету, и это была единственная «роскошь», которую она себе позволяла. Вернувшись домой с работы, Филип любил почитать газету, но в основном покупку она совершала для себя. Ей как можно скорее нужно найти работу. Почти месяц уже она искала место, предлагала свои услуги и – очень редко – ходила на собеседования. Несколько раз она даже предлагала свои услуги на более низкие должности, чем гувернантка или компаньонка.
Никто не хотел ее нанимать: она была слишком молода или слишком стара, слишком скромна или слишком хорошенькая, слишком благородного происхождения или слишком образованна, или… Или потенциальные хозяева начинали задавать слишком неприятные вопросы.
Чарити не собиралась сдаваться и прекращать поиски. Дома осталась ее семья: сестра, которая на три года моложе ее, и трое маленьких детей. Они были очень бедны. Хуже, чем просто бедны. Они увязли в долгах и не знали об этом до самой смерти отца, умершего чуть больше года назад. И вместо того чтобы жить, как подобает сельскому джентльмену, Филип был вынужден работать в конторе, чтобы содержать семью. Чарити настояла на том, что будет работать, хотя женщина вряд ли может заработать достаточно денег для семьи или оплаты долгов.
Если бы найти способ быстро разбогатеть! Она даже подумала об ограблении. Не серьезно, конечно. Плакаться рано, оборвала себя Чарити, заканчивая наконец работу. По крайней мере, они еще не совсем нищие. Не совсем, но близко к тому. И кажется, света в конце пресловутого туннеля не видно.
Пришел Филип. Сестра поднялась, с улыбкой поздоровалась с ним, поцеловала в щеку, подала ужин. Она поинтересовалась, как прошел день, потом обратила его внимание на одно из объявлений в сегодняшней газете, показавшееся ей интересным.
– Здесь не говорится, сколько детей, какого они возраста и пола, – задумчиво сказала Чарити, когда они принялись обсуждать эту тему. – Неизвестно, живут они в Лондоне, на далеких Гебридских островах или в глуши Корнуолла. Но здесь говорится, что есть свободная вакансия.
– Тебе совсем не обязательно поступать на работу, Чарити, – сказал Филип Дункан. Он всегда это говорил. Филип считал себя ответственным за семью.
– Нет, обязательно, – решительно возразила сестра. – Это единственное подходящее предложение в сегодняшней газете, Фил. А в агентстве совсем ничего не было ни вчера, ни сегодня. По крайней мере, я могу попытаться.
– Ты можешь вернуться домой, – сказал Филип, – и позволить мне содержать вас, как я и буду делать. Можешь вернуться к детям, которые тебя ждут и которым ты нужна.
– Я так не сделаю, и тебе это хорошо известно, – сказала Чарити, улыбаясь брату. – Ты не сможешь содержать нас всех, Фил, и не обязан это делать. Ты должен жить своей жизнью. Агнес…
– Агнес может подождать, – сухо сказал Филип. – Если ей надоест меня ждать, пусть выходит замуж за другого. Но не пристало моей сестре быть в услужении.
– Мне это нужно, чтобы почувствовать, что от меня тоже есть польза, – сказала Чарити. – Нечестно сидеть дома за вышиванием и ухаживать за садиком только потому, что я – женщина. И я – самая старшая. Попытаюсь получить это место. Если не повезет, тогда, может, вернусь в деревню.
– Возвращайся домой, Чарити, – настаивал брат. – Сейчас я всего лишь мелкий клерк, но добьюсь более высокой должности. Я буду зарабатывать больше денег. Возможно, когда-нибудь стану состоятельным человеком. Чарити, ты в самом деле не создана для того, чтобы быть у кого-нибудь в услужении. В тебе нет необходимого раболепия. Последнее место ты потеряла, потому что не смогла удержаться и высказала свое мнение.
– Конечно, – возмутилась сестра, – отец детей не должен приставать к хорошенькой горничной. Я так и сказала им – ему и жене. Он действительно был ужасен, Фил. Если бы ты его увидел, он бы тебе сразу не понравился. – Не сомневаюсь, – согласился Филип. – Но его отношение к другим слугам тебя совсем не касалось, Чарити. Полагаю, та девушка могла сама за себя постоять.
– Но она боялась говорить, – возразила Чарити. – Иначе она потеряла бы место.
Филип только взглянул на сестру. Ему не нужно было ничего объяснять. Чарити засмеялась.
– Мне все равно не хотелось там оставаться, – сказала она. – Жаль только, что так трудно найти новое место. В прошлом месяце было шесть собеседований – и никаких результатов. Возможно, для меня было бы лучше, чтобы Эрхарты с детьми действительно жили на Гебридских островах. Тогда ни у кого, кроме меня, не хватило бы мужества отправиться в такую даль. Возможно, мне стоит написать, что я готова отправиться на край света. – Она мечтательно вздохнула. – Может быть, они стали бы платить мне больше за работу в глуши.
– Чарити, – настойчиво сказал Филип. – Мне хотелось бы, чтобы ты вернулась домой. Детям тебя не хватает. Пенни пишет об этом во всех письмах. Ты могла бы заменить им покойную мать.
– Нет, я не буду писать, что готова отправиться на край света, – продолжала рассуждать Чарити, как будто не слыша слов брата. – Иначе покажусь слишком нетерпеливой или слишком раболепной. Попытаюсь в последний раз получить место. Возможно, мне даже не ответят и все твои желания сбудутся. Но я буду чувствовать себя такой беспомощной женщиной, Фил.
