Тени былого - Хейер Джорджетт (книга жизни txt) 📗
– Ну, иногда мы немножко спорили, Аластейр, И все.
– И за кем осталась победа?
– В конце концов мы заключили компромисс, – торжественно объявил Хью.
– Очень неразумно. Тебе следовало бы настоять на безусловной капитуляции. – Он взял Леона за подбородок и поглядел прямо в синие смешливые глаза. – Как следовало бы и мне. – Он ущипнул упрямый подбородок. – Верно, дитя?
– Быть может, монсеньор.
Карие глаза прищурились.
– Быть может? Это еще что? За одну коротенькую неделю ты совсем вышел из повиновения?
– Нет, ах нет! – Ямочки Леона стали глубже. – Но я очень упрямый, монсеньор. Иногда. Но конечно, я всегда буду заставлять себя делать то, что вы пожелаете.
Эйвон отпустил его.
– Я тебе верю. – неожиданно сказал он и махнул рукой на дверь.
– Полагаю, спрашивать, куда ты ездил, бесполезно? – заметил Хью, едва Леон вышел из библиотеки.
– Разумеется.
– А также куда ты собираешься теперь?
– Нет, на это я, пожалуй, могу ответить. Я еду в Лондон.
– В Лондон? – удивился Хью. – А мне казалось, ты намеревался пробыть здесь несколько месяцев.
– Неужели, Хью? У меня никогда не бывает намерения. Вот почему маменьки прелестных дочек смотрят на меня столь неодобрительно. Но меня вынуждают отправиться в Англию. – Он вытащил из кармана изящный веер из куриной кожи и открыл его.
– Кто и что тебя вынуждает? – Хью взглянул на веер и нахмурился. – И что это за новая прихоть?
Эйвон вытянул руку с веером.
– Именно это я себя и спрашиваю, милый Хью. Он поджидал меня здесь. Его прислал Марч, который умоляет меня… – Он извлек из того же кармана сложенный лист бумаги и, подняв лорнет, начал читать вслух кудрявые строчки. – Умоляет… а, вот оно! «Посылаю тебе эту очаровательную безделку, одну из тех, которые, даю слово, сейчас здесь вошли в такую моду, что все мужчины, уповающие блистать в свете, пользуются ими и в жару и в холод, а посему теперь мы соперничаем с дамами в этом искусстве. Умоляю тебя, не пренебрегай им, дражайший Джастин. Он прелестно расписан, как ты видишь, и был заказан у Джеронимо именно для тебя. Позолоченные палочки должны тебе понравиться, во всяком случае, я так надеюсь». – Эйвон поднял глаза от письма и осмотрел веер – черный с золотым узором, золотыми палочками и кисточками. – Так нравится он мне или нет? – вздохнул он.
– Глупое щегольство, – резко ответил Хью.
– О, бесспорно. Тем не менее он даст Парижу тему для разговоров. Я куплю для Марча муфту. Горностаевую. Теперь ты видишь, что мне необходимо незамедлительно вернуться в Англию?
– Чтобы подарить Марчу муфту?
– Всенепременно.
– Думаю, ты нашел удобный предлог. Леон едет с тобой?
– Как ты говоришь, Леон едет со мной.
– А я хотел еще раз попросить, чтобы ты отдал его мне.
Герцог обмахнулся веером, держа его по-женски.
– Я не могу допустить подобного. Это было бы верхом неприличия!
Хью уставился на него.
– Что означают твои слова, Джастин?
– Неужто ты дал себя провести? Боже, Боже!
– Будь добр, объясни!
– А я-то уверовал в твое всеведение! – вздохнул герцог. – Ты опекал Леона восемь дней и все так же не распознал его уловки, как в ту минуту, когда я представил его тебе.
– Ты хочешь сказать…
– Я хочу сказать, мой милый, что Леон – это Леони.
Давенант развел руками.
– Так ты знал!
– Я? Я знал с самого начала. Но вот ты?
– Примерно после первой его недели здесь. Я надеялся, что ты не догадываешься.
– Ах, мой милый Хью! – Плечи Эйвона задрожали от смеха. – Ты считал меня таким простаком! Прощаю тебя только потому, что ты вернул мне веру в свое всеведение.
– Мне и в голову не приходило, что тебе это известно! – Хью быстро прошелся по комнате. – Ты отлично притворялся!
– Как и ты, мой милый. – Эйвон вновь принялся обмахиваться веером.
– Но с какой целью ты допустил, чтобы маскарад продолжался?
– А ты с какой, о достойнейший Хью?
– Меня пугала мысль, что ты узнаешь правду! Я надеялся забрать этого ребенка у тебя.
Его светлость улыбнулся медлительной улыбкой, почти закрыв глаза.
– Веер прекрасно выражает мои чувства! Я должен расцеловать Марчу руки и ноги. фигурально выражаясь. – Он томно покачивал веер.
Давенант свирепо посмотрел на него, раздосадованный его безмятежностью. Потом не выдержал и рассмеялся.
– Джастин, прошу, убери веер! Раз ты знаешь, что Леон – девушка, как ты поступишь? Прошу, отдай ее мне…
– Мой дорогой Хью! Вспомни, тебе всего лишь тридцать пять, и ты совсем еще зеленый юнец. Это было бы неприлично! Ну а мне… мне уже за сорок. Я дряхл, а потому безобиден.
– Джастин… – Хью подошел к нему и коснулся рукой его плеча. – Может быть, ты сядешь, и мы обсудим все спокойно и разумно.
Веер замер.
– Спокойно? Неужели ты воображаешь, что я буду кричать на тебя?
– Нет. Не шути, Джастин. И пожалуйста, сядь.
Эйвон направился к креслу и опустился на его ручку.
– Когда ты волнуешься, мой милый, то становишься похожим на вспугнутую овцу. И совершенно неотразимым, поверь мне.
Хью сжал дрогнувшие губы и сел напротив герцога, который протянул руку к столику на паучьих ножках и поставил его между собой и Давенантом.
– Ну, я более или менее обезопасился. Продолжай, Хью.
– Джастин, я не шучу…
– О, мой дорогой Хью!
– …и хочу, чтобы ты тоже был серьезен. Да убери этот чертов веер!
– Он ввергает тебя в гнев? Если ты набросишься на меня, я буду взывать о помощи. – Однако он сложил веер и зажал его в ладонях. – Я весь внимание, любовь моя.
– Джастин, мы с тобой друзья, так? Так давай хоть раз поговорим прямо.
– Но ты же всегда говоришь прямо, милый Хью, – прожурчал герцог.
– Ты был очень добр… да-да, я согласен!.. с юным Леоном. Ты разрешал ему многие вольности с тобой. Иногда я просто тебя не узнавал, Думал… но не важно! И все это время ты знал, что он девушка.
– По-моему, ты начинаешь путаться, – заметил Эйвон.
– Ну, пусть не он, а она. ТЫ знал, что она девушка. Почему ты позволил ей и дальше притворяться? Что тебе в ней?
– Хью… – Эйвон постучал веером по столику. – Твоя мучительная тревога вынуждает меня спросить, а что тебе в ней?
Давенант брезгливо поморщился.
– Бог мой, ты считаешь, что забавно шутишь? Что до меня, то я заберу ее у тебя хотя бы ценой собственной жизни.
– Это становится интересным, – заметил Эйвон. – Каким образом ты заберешь ее у меня и с какой стати?
– И ты спрашиваешь? Я никогда не подозревал в тебе лицемера, Джастин.
Эйвон развернул веер.
– Если бы, Хью, ты спросил, почему я разрешаю себе терпеть тебя, я бы не сумел ответить.
– Мои манеры ужасающи, я знаю. Но я привязался к Леону, и если я допущу, чтобы ты завладел ею при его невинности…
– Хью! Хью!
– Ну, пусть ее невинности! Если я допущу это…
– Остынь, мой милый! Если бы я не опасался, что ты его искалечишь, то одолжил бы тебе мой веер! Мне будет разрешено изложить мои намерения?
– Я только этого и хочу!
– Сам я об этом почему-то не догадался бы. Странно, как человек способен ошибаться. И даже как способны ошибаться два человека. Ты удивишься, услышав, что я полюбил Леони.
– Ничуть. Она ведь очень красива.
– Напомни мне при случае, чтобы я научил тебя презрительной усмешке, Хью. У тебя она получается слишком подчеркнутой, становится всего-навсего гримасой. А надо лишь чуть-чуть искривить губы. Вот так. Но вернемся к теме. Ты все-таки удивишься, услышав, что я не думал о Леони как об очень красивой девушке.
– Ты меня изумляешь!
– Уже много лучше, мой дорогой. Ты способный ученик.
– Джастин, ты невозможен! Это не предмет для шуток!
– Разумеется! Ты видишь во мне… строгого опекуна.
– Не понимаю!
– Я увезу Леони в Англию, где помещу под крылышко моей сестрицы, пока не подыщу какую-нибудь почтенную тактичную даму, которая станет дуэньей при опекаемой мной мадемуазель Леони де Боннар. И вновь веер выразит мои чувства. – Веер описал в воздухе сложную кривую, но Хью даже растерялся от изумления.
