Ведьма из-за моря - Карр Филиппа (книги онлайн .txt) 📗
— Я не Ромелия.
— Конечно, нет, ситуация другая. Он поступил с тобой дурно, но, как ни странно, пришел загладить вину.
— Он пришел, потому что хочет ребенка.
— Он мог раньше жениться, если хотел, и иметь ребенка, но все-таки он предложил брак тебе. Дорогая моя, ты не должна принимать решение только потому, что это кажется тебе легко. Скажи, о чем ты думаешь?
Я с недоумением взглянула на мать:
— Я не знаю…
— Может быть, он все же очаровал тебя?
— Возможно…
— Понимаю, в нем есть какая-то сила. Ты знаешь кое-что из того, что со мной случилось, я не хотела выходить за твоего отца, но по сравнению с ним все другие мужчины казались мелкими и незначительными. Ты же видишь, как мы живем мы всегда ссорились, часто ненавидели друг друга, и все же что-то между нами есть. Любовь ли это? Не знаю, но это узы, разрыв которых лишит нас чего-то жизненно важного. Думаю, что это любовь… своего рода. Как только Колум пришел в гостиницу, он напомнил мне твоего отца. Эти люди — пираты, а наш век — век пиратов. Они люди нашего времени — идеал, можно сказать. Времена сейчас недобрые, мы боремся за наше место в мире, и мы производим таких мужчин, чтобы получить и удержать это место… Вот как я это понимаю, но скажи мне, что ты чувствуешь к Фенимору?
— Он мне нравился, его манеры прелестны, — на него приятно посмотреть. Думаю, он был бы хорошим мужем?
— Я тоже так думаю, он добрый, мягкий и понял бы: в том, что с тобой случилось, нет твоей вины.
— Если бы не было ребенка!.. Может быть, я должна попытаться избавиться от него, но я не хочу, мама. Я уже чувствую, что он мой, и, несмотря ни на что…
— Я понимаю и не позволю тебе от него избавиться. Многие девушки умерли из-за этого. Какой бы выход ни был, у тебя будет ребенок! Будем ли мы говорить с Фенимором? Скажем ему, что случилось?
Я покачала головой.
— Тогда ты поедешь к бабушке?
— Я не могу покинуть тебя.
— Тогда не надо, ты могла бы родить здесь, и мы воспитаем ребенка вместе.
— Но отец…
Матушка засмеялась, на ее лице появилась насмешливая улыбка, будто отец был здесь и мог ее видеть.
— Он будет вынужден принять все как есть.
— Будет беда. Он никогда не позволит Колуму Касвеллину избежать его гнева, и если что-нибудь случится с отцом…
Матушка положила руки мне на плечи и внимательно посмотрела на меня.
— Линнет, — сказала она, — в глубине души ты ведь хочешь выйти замуж за этого человека?
Я опустила глаза, я не могла смотреть на нее. Она прижала меня к себе и погладила волосы.
— Ты не должна стыдиться, я все понимаю. Ведь я много повидала на своем веку, не всегда легко разобраться в своих чувствах. В Колуме есть мужская притягательность, и тебе не надо стыдиться того, что у тебя появляется ответное чувство, это естественно. Выйдя за него, ты многим рискуешь, это будет путешествие в неизвестность на незнакомом корабле и с непредсказуемым капитаном, но, Линнет, ведь ты же дочь моряка!
В ту ночь я не могла уснуть. После полуночи матушка вошла в мою комнату. Мы лежали рядом в моей кровати, она держала меня в объятиях и рассказывала о своей юности и о том, что с ней происходило, и я знала, что во мне было что-то от нее и что-то от отца. Я знала, что мне предстояло рискованное дело, но я уже не могла отказаться от него.
На следующий день в Лайон-корт приехал Колум Касвеллин, верный своему слову. Он привез с собой священника, и в часовне мы поженились.
Я была поражена, увидев, каким сдержанным он мог быть. Когда церемония окончилась, он с нежностью обнял меня и покорно согласился уехать до тех пор, пока матушка не переговорит с отцом.
Она не скажет ему правды — этого ни в коем случае нельзя было делать. Она не хотела кровопролития. Она объявит ему, что я, ничего никому не сказав, вышла замуж за Колума Касвеллина несколько месяцев тому назад и, страшась его неодобрения, так как он хотел союза с Лэндорами, хранила это в тайне, пока не забеременела и не поняла, что пора открыть правду.
Мы стояли рядом, глядя вслед Колуму. Потом матушка повернулась ко мне и, посмотрев в упор, сказала:
— Итак, мы приняли решение, Линнет. Будем молить Бога, что оно было правильным!
ПЕРВАЯ ЖЕНА
Колум и я ехали в замок Пейлинг. В это утро была вторая церемония, на этот раз с обычными торжествами. Отец был очень доволен.
— Озорница! — кричал он мне. — Именно такого я л ожидал от тебя! И уже носишь моего внука? Смотри, будь осторожна, иначе тебе будет худо!
— Это может быть девочка, отец, — сказала я.
— Так значит, ты собираешься стать такой, как твоя мать? Не сможешь рожать мальчиков? Посмотрим. — Подбородок его двигался от удовольствия — я с детства помнила этот жест. Даже когда он сердился на меня, кричал, ругал, если я видела, что подбородок его двигается, то знала, что втайне он забавлялся. Так было и сейчас.
«Помни о моем внуке!»— стало его любимой фразой. Он был в хорошем настроении, ему нравился Колум.
— Черт побери, — сказал он, — у тебя был мужчина, и ты тайно вышла за него замуж, а? — Он довольно хлопнул себя по бедру. — Сказать тебе правду, дочка? Не очень-то мне нравился Фенимор Лэндор. По-своему хороший человек, но кишка тонка. С твоим мужем будет не так, скажу тебе. Не сомневаюсь, будет много «драк», но помни, ты — дочь своего отца и тоже дерись. Будь, как твоя мать. Я скажу тебе кое-что: иногда она одерживает верх!
Я видела — он считает свой брак идеальным. Мирный союз, такой, как был бы у нас с Фенимором Лэндором, был в его глазах достойным жалости.
Да, узнай он всю правду, то вел бы себя совсем по-другому. Мы поступили правильно, солгав ему.
Итак, ранним утром мы приняли участие в свадебных торжествах и позволили гостям продолжить их, а сами уехали в замок Пейлинг. Поскольку от Лайон-корта его отделяло всего пятнадцать миль, я буду жить не так уж далеко от родной семьи, что немного успокаивало. Как ни странно, когда я ехала рядом с Колумом, несмотря на определенный страх, я чувствовала сильное, непонятное мне возбуждение, что было даже приятно.
Он довольно улыбался, и я не могла не испытывать некоторой гордости, потому что он так желал нашей свадьбы. С той ночи прошло почти три месяца, которые изменили мою жизнь, но мне казалось, что прошли годы. Я уже не вспоминала о том времени, когда не знала о существовании Колума.
— Очень скоро, — сказал он, — мы приедем в Пейлинг — твой дом, моя новобрачная, и там отныне будем счастливо жить.
В его голосе звучала едва уловимая насмешка, но я не обратила на это внимания. Был чудесный день, какие бывают иногда на западе страны в феврале, когда кажется, что весна устала ждать и появилась раньше времени. На кустах уже появились пучки новых листьев, а на склонах — желтые цветы мать-и-мачхи. В полях были разбрызганы малиновые маргаритки, и, когда мы переехали вброд мелкий ручей, я заметила пурпурные сережки черной ольхи, в тон цветам белокопытника, цветущего около воды.
Я улыбалась, и Колум заметил:
— Итак, ты примирилась со своим замужеством, к которому тебя так поспешно принудили обстоятельства?
— Я думала о красоте местности.
— Говорят, — напомнил он мне, — что, когда влюблен, трава кажется зеленее и весь мир становится прекраснее?
— Я склонна думать, что это весна, — сказала я.
— Скоро я заставлю тебя убедиться, что ты — счастливая женщина. Однажды ты благословишь ту ночь, когда впервые попала в замок Пейлинг!
Я молчала, и он продолжил:
— Я настаиваю, чтобы ты отвечала мне, когда я с тобой говорю.
— Я не думала, что твои слова нуждаются в ответе.
— Ты должна с жаром ответить, что будешь всегда помнить ту ночь как самую счастливую в жизни… до того времени.
— Я должна начать замужнюю жизнь с того, что буду лгать мужу.
— А ты не солжешь, сказав так, потому что это — правда.
— Как же я могу сказать, что помню, если я ничего не помню?
