Навеки твоя Эмбер. Том 2 - Уинзор Кэтлин (читать книги онлайн регистрации .txt) 📗
К концу второй недели сентября Эмбер могла уже одеваться и сидеть во дворе по нескольку минут каждый день. Поначалу Брюс носил ее вниз и вверх на руках, но она попросила дать ей возможность походить самой – она спешила окрепнуть, чтобы они могли уехать из города. Эмбер считала, что Лондон обречен, что город проклят Господом Богом, и если они не уедут отсюда, то умрут вместе со всеми. Хотя ей и стало лучше, она оставалась в самом мрачном, пессимистическом настроении; от ее обычной веселости не осталось и следа. Брюс же, напротив, был полон уверенности, к нему вернулся оптимизм, и он всячески хотел развлечь Эмбер, что было не так-то просто.
– Я слышал сегодня забавную историю, – начал он однажды утром, когда они сидели во дворе.
Он подвинул к ней поближе стул, и Эмбер устало опустилась на него. Одежду, которая была на ней во время ее болезни, Брюс сжег, осталось лишь платье с высоким воротником из простого черного шелка. Это платье особенно невыгодно оттеняло ее кожу – болезненно-бледную, увядшую. Под глазами – темные ямы, волосы свисали жалкими жирными прядями по плечам, но на одном виске виднелась красная роза, которую принес Брюс в то утро после похода по лавкам. Цветы почти исчезли в городе.
– Какую историю? – безразличным тоном спросила Эмбер.
– Довольно глупая история, но говорили, что истинная правда. Один флейтист напился пьяным в таверне и улегся на пороге, чтобы отоспаться. А тут проезжала похоронная повозка. Они, недолго думая, закинули его на верх кучи и поехали дальше. На полпути к кладбищу флейтист протрезвел и, отнюдь не напуганный аудиторией, вытащил свою флейту и начал играть. А кучер и его сопровождающие бросились врассыпную, крича во все горло, что в их повозке – сам дьявол во плоти…
Эмбер не засмеялась и даже не улыбнулась, она поглядела на него с отвращением.
– О, как ужасно! Живой человек среди трупов… неужели такое было на самом деле… не может быть…
– Прости, дорогая. – Он смутился и быстро переменил тему разговора. – Ты знаешь, я, кажется, придумал, как нам уехать из города-. – Он сидел на каменной плите дворика рядом с ней, одетый в бриджи и рубашку, и поднял на нее глаза с улыбкой, чуть прищурившись от солнца. – Как?
– Здесь у причала стоит пришвартованная яхта Элмсбери. Она достаточно большая, чтобы вместить и нас, и провизию на несколько недель.
– Но куда же мы поплывем? Ведь в море мы не сможем выйти на яхте?
– Нам это и не нужно. Мы поплывем вверх по Темзе в направлении Хэмптон-Корта, дальше мимо Уиндзора и Мэйденхеда, и все время вверх против течения. После того как мы вполне оправимся от болезни, чтобы никого не заразить, мы можем отправиться в загородное поместье Элмсбери в Херефордшире . Херефордшир – графство на границе с Уэльсом. в юго-западной части Англии
– Но ты сам говорил, что корабли не выпускают из порта.
Теперь даже самые простые планы казались ей более невыполнимыми, чем те рискованные замыслы, которые рождались у нее, когда она была здорова.
– Ничего, выпустят. Мы будем действовать осторожно, мы отчалим ночью – но ты не тревожься, я уже все обдумал и начал…
Он замолчал, Эмбер уставилась на него испуганными глазами, ее лицо позеленело, а тело оцепенело – она прислушивалась. Теперь и Брюс услышал – грохот колес по мостовой и отдаленный клич:
– Выносите своих мертвых!
Эмбер начала падать вперед, но Брюс быстро вскочил на ноги и подхватил ее. Потом перенес по лестнице на балкон и через гостиную – в спальню, где бережно уложил на кровать. Она потеряла сознание лишь на мгновенье и теперь снова взглянула на него. Болезнь сделала ее полностью зависимой от Брюса; она искала в нем уверенности и силы, она ждала от него ответов на вопросы и решения всех проблем. Он стал для нее и Богом, и отцом, и любовником.
– Я никогда не смогу забыть этих звуков, – прошептала она. – Я буду слышать их всю жизнь. Всякий раз, когда вижу эту повозку, я закрываю глаза. – Ее ресницы задрожали, дыхание участилось. – Я не смогу думать ни о чем другом, кроме…
Брюс наклонился к ней, прикоснулся губами к щеке.
– Эмбер, не надо! Не думай об этом. Не позволяй себе думать об этом. Ты сумеешь забыть. Ты можешь, можешь, ты должна…
Несколько дней спустя Эмбер и Брюс покинули Лондон на яхте Элмсбери. За городом было прекрасно. Прибрежные заливные луга пестрели ноготками, вдоль берега росли лилии и тростник. В быстрых потоках плавали массы водорослей, похожих на зеленые волосы русалки. К концу дня на берегах всегда стояли стада скота, спокойные и задумчивые.
Мимо яхты проплывало множество других лодок и барж с людьми, с целыми семьями, у которых не было дома в деревне, но которые тоже спасались от чумы. И хотя беженцы обменивались дружескими приветствиями и новостями, они не испытывали доверия друг к другу: те, кому посчастливилось избежать чумы, не имели ни малейшего желания заразиться теперь.
Наши герои медленно продвигались в глубь страны, миновали Хэмптон и Стейнз, Уиндзор и Мэйденхед. Они останавливались там, где им нравилось, и оставались там сколько хотели, потом двигались дальше. Спустя сутки и Лондон, и умирающие там тысячи людей казались им чем-то из другого мира, почти из иной эпохи. Эмбер быстро выздоравливала и теперь тоже решила выбросить из головы тяжелые воспоминания. Когда же пережитое вспыхивало в памяти вновь, она отбрасывала его, отказываясь встретиться с ним лицом к лицу.
«Я забуду, что чума вообще когда-то была», – настойчиво внушала она себе.
И постепенно у нее создалось ощущение, что болезнь Брюса и ее собственная болезнь – события, происшедшие три месяца назад, – были очень-очень давно, в какой-то другой жизни, и вообще это было не с ней, а с кем-то другим. Ей хотелось знать, что думает об этом Брюс, но она не спрашивала его, ибо они избегали обсуждать эти вопросы.
Некоторое время Эмбер сокрушалась из-за своей внешности: она решила, что ее красота пропала навсегда и она останется уродом до конца жизни. И что бы Брюс ни говорил ей в утешение, Эмбер отчаянно рыдала всякий раз, когда смотрела на себя в зеркало.
– О, Боже мой! – плакала она в тоске. – Лучше мне умереть, чем так выглядеть! О Брюс, я никогда не стану прежней! Я знаю это, знаю! О, как я ненавижу себя!
Брюс обнимал ее и улыбался, словно пытался рассеять страхи и опасения несносного ребенка.
– Ну конечно же, Эмбер, ты снова станешь такой, как прежде, дорогая. Ведь ты перенесла страшную болезнь, нельзя же думать, что все пройдет бесследно через несколько дней.
Они совсем недолго плыли на яхте, а здоровье Эмбер значительно улучшилось, она все более становилась сама собой.
Наверное, впервые в жизни они осознали, как это замечательно – просто жить на свете: проводили много часов лежа на подушках на палубе, наслаждаясь жаркими лучами солнца, которые, казалось, проникали до самых костей. Брюс лежал полностью обнаженным, и его тело приобретало красивый бронзовый цвет. Эмбер прикрывала тело, боясь потерять свой естественный кремовый цвет кожи. Они жадно наслаждались всем: небом позднего лета, ясность и голубизна которого лишь подчеркивались прослойками облаков; звуками коростеля, росистыми рассветами, запахом земли и теплым летним дождем; серебристо-зелеными листьями платанов, росших над глубокими стремнинами; видом маленькой девочки на фоне белых маргариток среди стада белых гусей.
Потом они начали заходить в деревни, чтобы купить провизии, иногда обедали в местных тавернах, что стало для них теперь редкой роскошью и почти приключением. Эмбер очень тревожилась и о Нэн, и о маленькой Сьюзен, особенно когда узнала, что и в деревнях побывала чума. Но Брюс сумел убедить ее, что с ними все в порядке.
– Нэн – женщина рассудительная и самостоятельная и очень верна тебе. Если бы возникла малейшая опасность, они тотчас бы уехали. Доверься ей, Эмбер, и не мучай себя ненужными страхами.
– О, я доверяю ей! – говорила Эмбер. – Но я не могу не беспокоиться! Как я была бы счастлива узнать, что они живы-здоровы!
