Укрощение - Перцева Татьяна А. (версия книг .TXT) 📗
— Ну, посмотрел? Теперь убирайся отсюда!
Она не допустит никакой наглости хотя бы в этой, выбранной ею комнате.
Но мальчишка громко чавкал, поедая яблоко, и не думал уходить.
— Ждешь моего брата?
— Твоего брата?
Лайана вспомнила, что Хелен сама не знала, сколько Перегринов осталось в живых.
— Я Заред, — пояснил мальчик, выбросив огрызок яблока в окно. — Теперь я тебя видел. Ты такая, как говорят. И Роган не придет к тебе сегодня.
Он шагнул к двери.
— Погоди-ка! — велела Лайана так грозно, что мальчишка невольно остановился и обернулся. — Что ты имел в виду, и куда подевался мой муж?
Лайана надеялась, что Роган отправился в какую-то секретную миссию по поручению короля или, возможно, принял временный обет целомудрия.
— Сегодня — среда, — бросил мальчишка.
— Какое отношение имеет день недели к моему мужу?
— Ты же вроде их встречала, его наложниц? Их всего семь: Манди, Тьюзди, Уэнзди, Терсди, Фрайди и Сэтэди. Одна на каждый день недели и еще одна, Уэйтинг, — запасная, на случай если у кого-то из девиц — женские неприятности. Иногда эти самые неприятности бывают у двух сразу, и тогда Роган ходит злой как черт. Может, тогда и придет к тебе.
Лайана не была уверена, что поняла правильно.
— Эти служанки его наложницы, — тихо пробормотала она. — Хочешь сказать, что мой муж каждый день спит с другой? Что они нечто вроде календаря?
— Он пытался завести по одной на каждый день месяца, но сказал, что тогда в замке собирается слишком много женщин. Пришлось ограничиться семью. А вот Северн — другой. Он говорит, что ему хватает Ио. Конечно, Ио…
— Где он? — перебила Лайана, ослепленная гневом. Гнев, проглоченный за все эти дни, теперь рвался наружу, пульсировал в ее венах. Она чувствовала себя отравленной гневом, барахталась в чем-то, таком же ядовитом, как содержимое замкового рва. — Где он?!
— Роган? Каждую ночь спит в разных комнатах. Говорит, что они ревнуют, если вынуждены приходить в его комнату. Сегодня среда? Значит, он на верхнем этаже кухонных помещений. Первая дверь слева.
Лайана встала. Ее шатало от ярости. Каждая мышца была натянута как тетива.
— Надеюсь, ты не пойдешь туда? Роган не любит, когда его беспокоят по ночам, и, нужно сказать, характер у него не из приятных. Однажды он…
— Он не видел моего характера, — процедила сквозь зубы Лайана. — Никто еще не угрожал мне таким образом!
Она протиснулась мимо мальчика и вышла в коридор, где схватила со стены горящий факел. На ней была только сорочка. Туфель она не потрудилась надеть, но не замечала, что шагает по костям. А когда на ее пути вырос ощерившийся пес, она ткнула его факелом, и пес умчался, поджав хвост.
— А мне говорили, что ты кролик, — покачал головой Заред, потрясенно взирая на невестку. Ну уж нет, на кролика она нисколько не походит! И что она собирается делать?
Что бы там ни было, необходимо немедленно найти Северна!
Глава 7
Лайана не знала точно, где находятся кухонные помещения, но ее вел инстинкт. Инстинкт — единственное, что направляло ее, потому что голова была занята воспоминаниями об унижениях, которые она претерпела за все это время. Он даже не захотел встретиться с ней до свадьбы! Он потребовал больше земли на самом церковном крыльце. Он изнасиловал ее сразу после свадьбы только для того, чтобы осуществить брак. Не потому, что воспылал желанием к ней. С тех пор он игнорировал ее, бросил в эту сточную яму и даже не представил ее слугам как свою жену.
Она спустилась во двор, поднялась по узким каменным ступенькам, которые, по-видимому, вели на кухню, и взобралась по крутой винтовой лестнице. Ступни давили что-то скользкое, но она ничего не замечала. Как не замечала и людей, которые стали подниматься с постелей и следовать за ней. Каждому было интересно разглядеть робкого покорного кролика, которого привез домой их хозяин.
Лайана поднялась наверх, пнув по пути любопытную крысу, пытавшуюся отгрызть ей палец на ноге, и наконец добралась до верхнего этажа. Осторожно открыла первую дверь слева и вошла в комнату. Там, распростершись на животе, поражая воображение обнаженным телом, телом, которое она когда-то так вожделела, лежал ее муж, обнимая правой рукой пухлые голые бедра одной из служанок, отказавшихся повиноваться Лайане.
Лайана даже не задумалась над тем, что делать. Просто поднесла факел к углу перины — одной из тех перин, которые привезла с собой, после чего подожгла второй угол.
Роган проснулся почти сразу и среагировал мгновенно: выхватил спящую девицу из огня и вскочил. Девушка проснулась, закричала и продолжала кричать, даже когда Роган бросил ее на дальнем конце комнаты, а сам схватил тлеющее одеяло и стал бить им по разгоравшимся языкам пламени. В этот момент распахнулась дверь, и вбежавший Северн помог брату погасить огонь, прежде чем он достиг потолочных балок. Потом братья выкинули обугленные остатки перины из окна в ров.
Девушка перестала кричать и скорчилась в углу, дрожа от страха и что-то бормоча.
— Прекрати! — скомандовал Роган. — Подумаешь, небольшой пожар!
Он хотел успокоить любовницу, но, проследив за направлением ее взгляда, увидел державшую факел Лайану и мгновенно сообразил, что случилось, хотя не поверил собственным глазам.
— Ты подожгла постель. Ты пыталась убить меня, — констатировал он и повернулся к Северну: — Она подкуплена Говардами. Забери ее и утром сожги во дворе.
Прежде чем Северн успел ответить, прежде чем Заред и остальные жители, толпившиеся в двери, успели вступиться за нее, ярость Лайаны взорвалась бушующим вулканом.
— Да, я пыталась убить тебя, — прошипела она, наступая на него с факелом в руках, — и жаль, что мне это не удалось! Ты унизил меня, обесчестил, издевался…
— Я? — изумленно ахнул Роган. Он мог легко отнять у нее факел. Но уж очень она была красива с золотистыми развевающимися волосами и в тонкой сорочке, сквозь которую просвечивало идеальное тело. А лицо! И эту девушку он считал невыразительной и некрасивой? — Я всячески уважал тебя и почти не приближался…
— Верно! — крикнула она, шагнув ближе. — Оставил меня одну на свадебном пиршестве! Оставил одну в брачную ночь!
У Рогана был вид человека, несправедливо обвиненного.
— Но ты больше не девственна! Я об этом позаботился!
— Ты изнасиловал меня! — взвизгнула она.
Теперь уже Роган стал сердиться. По его мнению, он в жизни не изнасиловал ни одной женщины. Не потому, что моральные принципы не позволяли: просто с таким лицом и фигурой, как у него, в этом не было необходимости.
— Вовсе нет, — выдохнул он, глядя, как колышутся под тканью сорочки ее груди.
— Вижу, мы тут не нужны, — громко объявил Северн, но Роган и Лайана были так заняты друг другом, что не слышали его. Северн вытолкал посторонних из комнаты и закрыл за собой дверь.
— Но она должна быть наказана! — удивился Заред. — Она едва не убила Рогана.
— Интересная девица, ничего не скажешь, — задумчиво произнес Северн.
— Она отобрала мою комнату, — заныла Уэнзди, по-прежнему кутаясь в обгоревшее одеяло.
— По-моему, она отобрала больше, чем только комнату, — улыбнулся Северн. — А ты, Заред, иди спать.
Тем временем Лайана и Роган по-прежнему стояли друг против друга. Роган понимал, что должен наказать ее — еще немного, и она убила бы его, — но теперь, поняв, что это просто приступ женской ревности, знал, что волноваться нет причин.
— Мне следовало бы приказать тебя высечь.
— Попробуй дотронуться до меня, и в следующий раз я подожгу волосы на твоей голове.
— Но, послушай… — сказал он. Она заходит слишком далеко. Он готов мириться с женскими истериками — недаром женщины есть женщины, — но это уж слишком.
Лайана попыталась ткнуть в него факелом. Роган, казалось, не замечал, что на нем нет ни единой нитки.
— Теперь твоя очередь слушать меня. Я молча стояла в стороне и наблюдала, как ты всячески игнорировал и унижал меня. Ты позволил этим… этим шлюхам смеяться надо мной. Надо мной! Госпожой замка! Я твоя жена и заслуживаю почтительного обращения. Так что, помоги мне Боже, ты станешь обращаться со мной учтиво и с уважением — я не требую любви, и, кроме того, ты больше не станешь спать с кем ни попадя, иначе одним прекрасным утром можешь не проснуться.
