По прихоти короля - де Ренье Анри (читать книги без сокращений .TXT) 📗
Молчание было полным. Антуан слышал, как ветерок тихо шевелил перья на шляпе у г-на де Маниссара. На обратном пути они встретили г-на де Берлестанжа с бумагами. В прихожей несколько кавалеристов играли в карты. Маршал запросто подошел к ним, они были из полка его имени. На площадке лестницы нашли они г-на де Корвиля. Сельский воин спал, сидя на ступеньке, и зеленая веточка была заткнута за шнур его шляпы. Маршал отдал ему кое-какие распоряжения. Г-н де Корвиль выразил Антуану свое удовольствие вновь с ним встретиться и пригласил принять участие в рекогносцировке, которая ему поручена.
Около двух часов пополудни Антуан скакал по дороге бок о бок, сапог в сапог с г-ном де Корвилем. Весь отряд состоял из сотни людей полка Маниссара. Они носили казакины верблюжьего цвета, расшитые красным. Кобуры пузатились от пистолетов. Лица всадников отличались одно от другого – круглые, костлявые, длинные. Скоро выехали в открытое поле. Несколько деревьев венчали довольно пологий спуск. Главная часть отряда остановилась, отделилось пять или шесть лазутчиков. Вороны кружились над деревьями, словно там была засада. Антуан смотрел, как удаляются лошадиные крупы; шпоры жали бока, над плечами выдавались острия сабель. Всадники поднимались в гору, ясно выделяясь на зелени деревьев.
Вдруг одна из лошадей встала на дыбы. На опушке расплылся дымок, раздался звук выстрела. Густые ветки внезапно расступились, обнаружив лошадиные груди. Лазутчики живо повернули обратно, оставив товарища, запутавшегося в седле. Беглецы удирали, преследуемые по пятам. Еще один из них выпал из седла. Лезвие, достигнув его со спины, прошло насквозь. Лошадь продолжала скакать с пустыми стременами. Враги остановились, громко крича. Антуан взглянул на г-на де Корвиля, поглаживавшего шею лошади, и повернул голову.
За ними эскадрон стоял выстроившись. Наведенные пистолеты блестели. В промежутках первой линии видны а были головы следующих. Лица внезапно изменились, покраснели или побледнели, глаза округлились или прищурились. Антуан заметил разинутый от страха рот на загорелом лице. Толстая жила синела, вздувшись на чьем-то лбу. На щеках блестели капли пота. Кто-то снял шляпу.
Раздался залп. Эскадрон снялся навстречу. Сшиблись в пыли. Антуан выстрелил, не целясь. Около щеки почувствовал ветер от лезвия. Крики и порох кружили голову. Что-то теплое потекло в сапог, в то же время лошадь мягко осела под ним. Он очутился пешим, один, Какой-то всадник ринулся на него. Он выстрелил, человек с оранжевой перевязью взмахнул руками. Антуан снова очутился в седле.
– Ну, сударь,– кричал ему г-н де Корвиль,– здесь больше делать нечего!
Недосчитались около пятнадцати человек. Раненых посадили за собою на круп лошадей. Антуан, возвратясь, был слегка удивлен, что г-н де Маниссар не выказал достаточного интереса к тому, что только что произошло и что казалось ему достойным внимания. Не менее он удивлялся и самому себе, как ему удалось совершить нечто противоречащее природе. Но, будучи человеком рассудительным, он не мог не согласиться, что, в конце концов, сам факт нахождения там принудил его поступать как следует, потому что погнать лошадь вперед и выстрелить не целясь считается поступком доблестным.
Но дело это, научившее Антуана, что он при случае может полагаться на самого себя, должно было предупредить г-на маршала, что враги начинают действовать.
Праздношатающиеся по дорогам ежедневно приносили какие-нибудь новости. Они извещали, что большие запасы продовольствия и пороха сосредоточиваются в Дортмюде, что с каждым днем усиливаются работы по укреплению, так что с каждой минутой он делается более трудным для взятия и будет стоить больших потерь.
Было бы совсем иначе, если бы пошли на него прямо сейчас же, после сражения при Могене. Отсрочки маршала и бездействие в домденском лагере подорвали успех предприятия; сильное предостережение напомнило ему также об опасности предпочитать уединенный дом палатке. Действительно, в одну прекрасную ночь была дана тревога несколькими залпами мушкетов, которая заставила вскочить пехоту на ноги, а кавалерию сесть в седло. В минуту весь лагерь был на ногах. Факелы зажигались, барабаны били. Ожидали общей атаки.
Г-н маршал от всего этого шума соскочил с кровати. Антуан нашел его уже во дворе, верхом. Волосатые ляжки его сжимали без седла шкуру животного. Казакин внакидку, парик наискосок, он собирал свой штаб. Вокруг него теснилось несколько всадников из его стражи и лакеи, вооруженные как попало. С минуты на минуту можно было быть сбитыми с позиции. Достаточно было бы сотни людей, чтобы произвести решительный удар. Опасность эта, казалось, почти не смущала г-на де Маниссара, равно как и необыкновенность находиться полуголым в позе, которая легко могла бы показаться смешною. Антуан не находил в этом ничего смешного, настолько лицо маршала выражало храбрость и решительность.
Они были кстати, так как слышалось уже приближение конской рыси. Тягостное ожидание скоро разрешилось, это был отряд, приведенный г-ном де Корвилем. От него узнали, в чем дело. Натиск был произведен неприятельской кавалерийской частью, которая, рискнув угнать несколько голов скота, быстро рассеялась. Г-н де Маниссар мог отправляться обратно в постель. Он пролежал в ней несколько дней, боясь, не схватил ли он простуду. Он питался лучшими мясными блюдами и прохладительным. Домденские красавицы присылали ему изысканные сласти. Он принимал посланных представительниц, накрывшись одеялом, а г-н де Берлестанж стоял у него в изголовье. Г-н де Берлестанж неусыпно наблюдал за ним. Маршалу это надоело, и он жаловался Антуану. С самого начала кампании бедный г-н де Маниссар жил воспоминаниями, с грустью вспоминал время, когда война для него сопряжена была с любовными приключениями, и, лежа на своей постели, с сожалением думал об удовольствии, которое испытываешь, разделяя эту постель с женщиной. Но Берлестанж находился при нем. Он часто писал жене маршала и исполнял свои обязанности добросовестно. Антуан, в свою очередь, мечтал о г-же Даланзьер, испытывая некоторую горечь при мысли, что Корвизо в данную минуту, быть может, щупает ей пульс и чувствует, как он несколько ускоряется от присутствия его гнусной личности.
Тем временем прибыл курьер от короля с приказом поспешить с осадой Дортмюде. Г-н де Шамисси, все время торопивший с этим г-на де Маниссара, торжествовал. В глубине души он надеялся, что г-н маршал, часто подвергавший себя опасности в окопах, кончит тем, что рано или поздно получит достойную награду за свою отвагу. При этой мысли желтый зуб Шамисси еще глубже закусывал его губу; это очень забавляло маршала, говорившего, что Шамисси так внимательно следит за малейшим случаем, который мог бы приблизить его к маршальскому жезлу, что он, Маниссар, охотно ему его дал бы.
X
Три дня назад, т. е. 27-го мая, были вырыты окопы перед Дортмюде. Неприятель оставил в городе достаточно хороший гарнизон под управлением г-на де Раберсдорфа, человека больших достоинств и твердости. Место было в изобилии снабжено провиантом и пушками, а потому нельзя было рассчитывать взять его врасплох. Оно сдалось бы только при правильной осаде. Г-н де Маниссар принялся за более активное выполнение этой задачи. Он не скрывал, что подобного рода операций недолюбливает. Действительно, они требуют постоянной заботы и напряженной бдительности. Тут нужны настойчивость и терпение, чего не было в характере г-на де Маниссара. Он был человеком поступков быстрых и решительных. В них, раз выйдя из обычной своей лени, он выказывал изумительную стремительность и пылкость. При его нелюбви к рассчитыванию переходов и маневров, к комбинированию планов, раз войска выстроились к битве, он особенно хорошо умел одерживать победу каким-нибудь смелым ударом. Его удача в этом отношении вошла в поговорку – донесения нравились министрам, так как чаще всего в них заключались благоприятные новости.
Несмотря на свое отвращение к копанию земли и проведению траншей, г-н маршал энергично вел саперные работы, чтобы как можно скорее добраться до гарнизонного корпуса. Кирки взрывали землю, выгребаемую лопатами. Окопы проводились правильно, один за другим, и все уже сжимали крепость. Звучала пушечная пальба.
