Грешная жизнь герцога - Гурк Лаура Ли (бесплатные версии книг txt, fb2) 📗

Эдит, очевидно, забыла обо всех мучениях и скандалах, которые ей пришлось вынести, когда Берилл и Перл начали посещать балы и вечеринки. Пруденс пробормотала что-то в ответ и протянула руку к щетке для волос.

– О, дай мне помочь тебе, дорогая. – Эдит отобрала у нее щетку, поднялась со стула и встала за спиной. – Когда девочки стали выезжать, это ведь был не Лондон, – объяснила она, как бы читая мысли племянницы. Она отвела длинные темные пряди прямых волос Пруденс за спинку стула и начала водить по ним щеткой. – Сельские танцы и вечеринки среди друзей, мне кажется, гораздо безопаснее. В Лондоне слишком много испорченных личностей всех мастей.

Пруденс не стала напоминать Эдит, что когда она отправилась в Лондон одна, чтобы жить в меблированных комнатах и самой зарабатывать себе на пропитание, у Эдит не возникло опасений. Она почувствовала только облегчение. А если бы Пруденс и напомнила тете об этом, то добилась бы только одного – у тети появился бы взгляд больной собачонки. Поэтому Пруденс откинулась назад и закрыла глаза, предоставив Эдит вести бесконечный рассказ о пороках Лондона и о тяжелой роли чаперон, тогда как сама предалась приятному времяпрепровождению, воображая свидание с герцогом.

Предвкушение бурлило в ней, как пузырьки в бокале шампанского. Находиться с ним вдвоем, говорить с ним, видеть его улыбку…

Эдит перестала водить щеткой, прервав сладостные грезы.

– Моя дорогая племянница, ты сегодня витаешь в облаках. Не уверена, что слушаешь меня.

Пруденс вздрогнула и открыла глаза.

– Конечно, я слушаю, тетя. – Она выпрямилась на стуле. – Вы самая добросовестная наставница, какая только может быть. Посмотрите, как удачно вы выдали замуж Берилл и Перл.

Леди Эдит просветлела лицом.

– Это правда. Дорогой Уинстон, муж Берилл, теперь барристер в Лондоне, но хотя муж Перл пока еще только банковский клерк, говорили, его очень ценят.

– Вот видите! Не надо так переживать. – Пруденс снова откинулась на спинку стула, но следующие слова Эдит остановили ее.

– Конечно, у моих дочерей не было наследства, могущего заинтересовать охотников за приданым, подобных Сент-Сайресу. – Она отложила щетку и положила руки на плечи Пруденс, многозначительно глядя на ее отражение в зеркале. – У тебя другая ситуация, Я чувствую, что должна защитить тебя, но боюсь, мне не справиться с такими волками, как Сент-Сайрес.

– Он совсем не волк! – Чувствуя, что ее замечательное настроение улетучивается, Пруденс глубоко вздохнула. – Мне он нравится. И если он удостоит меня своим вниманием, не вижу причин отталкивать его. У вас их тоже не должно быть. В конце концов, он герцог и истинный джентльмен.

Последовало долгое молчание, взгляды женщин встретились в зеркале. Пруденс ждала, что тетя употребит свое влияние и запретит ей видеться с Сент-Сайресом. И тогда она открыто начнет сопротивляться, что невероятно осложнит все на предстоящие два месяца. К ее удивлению, Эдит понимающе кивнула и похлопала ее по плечу:

– Понимаю, дорогая.

Пруденс удивила такая быстрая капитуляция.

– Понимаете?

– Конечно. Выйти замуж за герцога – очень многие посчитают это удачей, каждая девушка мечтает стать герцогиней.

– Но я не поэтому…

– И он очень хорош собой. Даже я признаю это. Кроме того, обворожительные манеры. Но ты всегда была такой ответственной и мудрой не по годам. Благоразумной,[3] в полном соответствии с твоим именем, лишенной легкомыслия и распущенности, свойственных твоей матери. – Пруденс едва не заскрежетала зубами. – Я уверена, что когда наступит время, – продолжила Эдит, – ты сделаешь правильный, обдуманный выбор. – Конечно. – Эдит кивнула. – Ты так же хорошо, как я, знаешь, что отказаться от среды, в которой родилась, и подняться выше – на редкость мудрое решение. Мы, Пруденс, простые дворяне, и твое воспитание не подготовило тебя к тяжелому грузу обязанностей герцогини. А замужество с целью занять более высокое положение в обществе может печально кончиться, чего ты совсем не заслуживаешь. Совесть моя чиста, я не могу одобрить этого.

Пруденс рассердилась:

– Мне казалось, тетя, что брак должны одобрить попечители.

Щеки Эдит стала заливать краска.

– Они вряд ли одобрят охотника за приданым.

– А интерес Роберта объясняется другими причинами? – не удержалась Пруденс. – Если учесть, что он никогда нисколечко мной не интересовался? Живи я все эти годы в Америке, а не в нескольких милях от него, он не мог бы замечать меня меньше.

Лицо Эдит сразу стало унылым.

– Вот ты и рассердилась, – сказала она дрожащим голосом. Опустившись на стул, Эдит достала из кармана носовой платок. – Я знала, что это случится. Я знала, что мы поссоримся. Совсем как в те годы, когда ты была девочкой. О, дорогая!

Она всхлипнула и поднесла к глазам платок.

– У меня плохо получается. Может быть, лучше, если мое место займет Миллисент.

И позаботится, чтобы Роберт находился при ней весь день?! Пруденс испугалась.

– Вряд ли в этом есть необходимость, тетя. – Эдит, шмыгнув носом, подняла голову:

– Я только надеюсь, что ты сделаешь разумный выбор, как мои дочери. По любви, если это возможно. Если же нет, тогда по взаимной привязанности и сходству взглядов. Вот почему Роберт может стать хорошей партией для тебя. Он поднялся до баронета, но это не слишком высокий титул для девушки твоего происхождения. Он воспитывался в том же кругу, что и мы. Он принадлежит семье, ему можно довериться; то, что он троюродный брат, – вовсе не препятствие для брака. И ты ему очень нравишься. Да-да, нравишься, – добавила она, поскольку Пруденс готова была протестовать. – Ты ему нравишься, хотя не замечаешь этого. Он чувствует твое нерасположение, вот почему он никогда не навещал тебя на Литтл-Рассел-стрит. Ты осуждаешь его за невнимательность, однако ни разу не побывала у его матери здесь, в Лондоне.

– Как и она не навестила меня, – ответила уязвленная Пруденс. – Я, по крайней мере, писала письма, в которых осведомлялась о родственниках. Миллисент никогда не отвечала. Ни разу. Удивительно, что она так внимательна ко мне сейчас! Ломаю голову, почему бы это.

Она могла бы с тем же успехом взывать к стенке.

– Твое равнодушие очень обижает Роберта, – продолжала Эдит. – И ты готова пренебречь им ради такого недостойного уважения человека, как Сент-Сайрес. Мне больно подумать об этом. – Опустив голову, она снова всхлипнула.

Пруденс приложила пальцы к вискам, чувствуя приближение головной боли. Чаперон всегда были источниками огорчений, но Эдит совершенно невыносима.

– Герцог проявил вежливый интерес ко мне, не более того… – сказала она. – Если бы он проявил большее расположение… – Она замолчала, при мысли о завтрашнем дне на смену раздражению пришло приятное возбуждение. Может быть, он снова будет прикасаться к ней, как сегодня? Может быть, даже поцелует ее. Как это будет прекрасно!

Она глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. Не надо давать волю воображению.

– Даже если бы он показал более глубокую заинтересованность, из этого не следует, что я разделила бы его чувства.

Пруденс лукавила. Она боялась, что уже наполовину влюблена в герцога, а ведь знала его всего неделю, и это повергало ее в смятение.

– Не волнуйтесь, тетя, я твердо решила выйти замуж только за джентльмена, который будет по-настоящему заботиться обо мне и уважать.

Отговорка прозвучала неубедительно, но тетя, казалось, не заметила этого.

– Какое облегчение слышать это от тебя, дорогая! – Эдит промокнула глаза, напоследок шмыгнув носом, подняла голову и встала. – Знаешь, я только хочу, чтобы ты была счастлива.

После ухода тети Пруденс с облегчением вздохнула и вернулась к мыслям о том, кто уже сделал ее гораздо более счастливой, чем когда-либо смогла бы сделать тетя Эдит.

«Я лучше провожу вас к вашему кузену, прежде чем забуду, что я джентльмен».

Воспоминание вернуло улыбку на ее лицо. Положив локти на туалетный столик и подперев щеку рукой, она старалась вообразить, как повел бы себя герцог, если бы забыл, что он джентльмен.