Вкус блаженства - Джеймс Элоиза (книги бесплатно без регистрации полные TXT) 📗
К несчастью, отец увез их из Франции и поселил Маргерит и ее в этом дождливом холодном месте. Бедной маленькой Маргерит исполнился только год, и потому она не знала, чего лишилась, но Сильви никогда об этом не забывала. Сильви невольно вздохнула. Единственное, что ей нравилось здесь, – это возможность элегантно одеваться. В соседней ложе леди Феддрингтон сидела в шляпе, похожей на меренгу, перевязанную лентой, и хотя шляпа не казалась Сильви особенно красивой, в этом по крайней мере была некоторая оригинальность. К тому же ее соседка обмахивалась веером, украшенным прелестными янтарными висюльками, образовывавшими бахрому.
Решив непременно узнать, где леди Феддрингтон достала такой веер, Сильви посмотрела направо, где Мейн, хмурясь, глядел в книгу, которую ему вручили при входе.
– Когда бежит ваше животное? – спросила Сильви, стараясь быть по возможности любезной. Ей пришлось задать этот вопрос дважды, пока наконец он обратил на нее свое внимание.
– Я поставил сразу на двух лошадей, – пояснил Мейн, – на маленькую изящную молодую кобылку по кличке Шерон и на ленивого гнедого мерина, который только что протрусил рысью мимо нас.
– О Господи! – воскликнула Сильви. – Вам следовало сказать мне, что ваша лошадь только что пробежала мимо: я бы непременно обратила на нее внимание.
– Простите, но мне нужно пойти в конюшню к моему жокею, – сказал Мейн. – До каких пор можно так проигрывать! Я хочу, чтобы он воодушевился к тому моменту, когда придет очередь Шерон. Вы желаете пойти со мной?
– На конюшню?
– Если вам интересно.
– Нет уж, лучше я навещу леди Феддрингтон! – Сильви одарила жениха улыбкой, полной нежного укора. Ему следует знать, куда надлежит приглашать женщину.
Поднявшись, Сильви подождала, пока Мейн возьмет ее ротонду, ридикюль и веер; зонтик от солнца она решила нести сама.
– Леди Феддрингтон, – сказала она, когда Мейн открыл небольшую дверцу между их ложами. – Надеюсь, я не помешала вам. Мы с вами познакомились два дня назад на празднике у Маунтджоя.
– А, мисс Бродери! – воскликнула леди Феддрингтон, вложив в приветствие как раз столько гостеприимства, сколько хватило, чтобы успокоить слегка задетые чувства Сильви. – Я в восторге от того, что вижу вас. Пожалуйста, входите и скрасьте мне скуку этого дня.
Именно это и следовало сказать при Мейне, который непременно должен был понять, как скучно ей самой.
Когда Мейн удалился, Сильви заняла место рядом с леди Феддрингтон, и через несколько минут они уже говорили с той степенью откровенности, какую Сильви находила прелестной и достигнуть которой всегда стремилась. Леди Феддрингтон, или Люси, как вскоре выяснилось, оказалась приятной собеседницей, и Сильви тотчас же забыла о том, что находится в столь неподобающем месте.
– Я испытываю то же чувство, что и вы, – призналась ей Люси несколько позже. – Конечно, я изо всех сил стараюсь поддержать Феддрингтона в такие моменты – ведь он держит большую конюшню и всегда очень волнуется на крупных скачках. Откровенно говоря, я прошу его оставить меня в ложе одну, потому что мне вовсе не нравится быть рядом с мужчиной, вспотевшим от возбуждения. Надеюсь, вы, дорогая Сильви, никогда не будете так страдать: невозможно представить, чтобы Мейн из-за чего-нибудь покрылся испариной.
Сильви согласно кивнула: одной из главных причин, почему она выбрала Мейна, была та, что он всегда выглядел безупречно, и в этом отношении он был почти что французом.
– К сожалению, Мейн часто бывает рассеянным, – пожаловалась она Люси. – По правде говоря, он почти не обратил внимания на мои чувства по поводу того, что его лошадь проиграла заезд.
– Они все такие. – Люси явно старалась ее утешить. – Я замужем уже три года и в силу обстоятельств стала экспертом в этой области. С вами, дорогая, произойдет то же самое, потому что конюшни Мейна еще больше, чем у Феддрингтона. Мужчины так возбуждаются по мере приближения дня скачек – за несколько недель до скачек в Аскоте Феддрингтон временами даже просыпался среди ночи, можете себе представить? Когда он нервничает и не может ночью спать, то навещает меня...
– И он смеет будить вас ночью? – ужаснулась Сильви. Ее отец никогда и ни при каких обстоятельствах не разбудил бы maman, комнаты которой были священным местом, предназначенным для сна. Даже ее горничная предпочитала не входить в комнату до восьми утра.
– Мне еще предстоит отучить его от этой привычки, – заметила Люси со вздохом. – Разумеется, мой сон важнее его лошадей, но, похоже, пока я не смогла убедить его. А вот и мой близкий друг леди Джемайма! Я попросила ее навестить меня сегодня днем. – Люси понизила голос. – Она была обручена четыре года назад, но ее жених умер. Я припоминаю, что это был маркиз. С год она носила траур, а потом объявила, что никогда не выйдет замуж.
Сильви, прищурившись, посмотрела на леди Джемайму: у нее было слишком длинное лицо, а рот свидетельствовал о холодном интеллекте. Когда она вошла в ложу и сделала реверанс, Сильви также обратила внимание на то, что ее зеленые глаза опушены густыми ресницами такого же цвета, как волосы.
Несколькими минутами позже выяснилось, что леди Джемайма невероятно забавная особа: она довела собеседниц чуть ли не до колик, рассказывая о вещах, какие не полагалось знать незамужней даме.
Пробираясь к Сильви, Мейн энергично лавировал в толпе возбужденных мужчин, но, заметив, что она все еще находится в ложе леди Феддрингтон, с облегчением вздохнул. Сильви смеялась настолько весело, что даже зонтик не могла держать прямо, и лишь когда леди Джемайма повернула голову так, что Мейн смог видеть ее профиль, он понял причину этого смеха: Джемайму обожали все, за исключением нескольких брюзгливых пуритан, поэтому он смело мог оставить Сильви в ее обществе еще на полчаса.
Круто развернувшись, Мейн направился к длинному низкому зданию конюшни, где Шерон дожидалась своей очереди. Нынче утром он заметил в поведении кобылы нечто странное, но не мог сказать с точностью, в чем дело, тогда как жокей клялся, что с ней все в порядке.
– Возможно, ее несколько напугали толпы зрителей, – предположил его грум Билли.
Однако Мейн продолжал недоумевать. Опустив голову, он начал пробираться сквозь толпу, когда его окликнули; подняв голову, Мейн увидел Гризелду и рядом с ней Джози. После выпитого недавно шампанского она вовсе не выглядела хуже, и причиной тому, должно быть, была ее юность.
– Дорогой, мы, разумеется, просто мечтаем увидеть твоих лошадей, – обратилась к брату Гризелда. – Не мог бы ты проводить нас в конюшни?
Слушая эти слова, Джози мило улыбалась Мейну; при этом в ее улыбке не было и следа робости.
– Я не уверен, что вам будет там интересно. – Мейн критически оглядел дам. – К тому же вы можете напугать лошадей.
– Чепуха, – возразила Гризелда, размахивая зонтом так, будто старалась показать, что способна прогнать страх из сердца любой норовистой лошадки.
Пожав плечами, Мейн взял Гризелду под руку, а другую руку предложил Джози. Разумеется, он уже заметил, что на ней нет корсета. Теперь уже ничто не скрывало ее восхитительной фигуры, хотя туалет ее выглядел довольно странно. Тем не менее многочисленные линии швов лишь подчеркивали ее достоинства.
– Сегодня утром мы были у модистки Гризелды, – прошептала Джози ему на ухо.
– А это значит, что благодаря вам Рейф скоро станет банкротом. – Мейна радовало, что теперь глаза Джози сияют, как два бриллианта.
– Возможно, – сказала Джози с плутовским видом. – Но стоит ли вникать в такие мелочи!
Тем временем они уже подошли к конюшням и, войдя, остановились у Шерон. Гризелда тут же пришла в восторг, оттого что могла заглянуть через перегородку и пощелкать языком, призывая Шерон, будто кобыла была котенком, которого можно заставить мурлыкать.
Разумеется, кобыла не обратила на нее никакого внимания, и тогда Джози, открыв дверь бокса, вошла внутрь.
– Не запачкай туфли! – крикнула ей Гризелда.
Но Джози, не обращая внимания на ее слова, бесстрашно подошла к Шерон и заговорила вполголоса. Лошадь изогнула шею и, уткнувшись носом в ее руку, тихонько заржала, и тогда Джози, сняв перчатку, провела рукой по ее боку.
