Возлюбленная колдуна - Дайер Дебра (книги хорошего качества .TXT) 📗

— Тетя Софи, как вы полагаете, удастся ли вам отправить нашего дорогого гостя обратно в его время, пока он не выставил нас на посмешище?

Софи глубоко вздохнула.

— Боюсь, мы должны быть готовы к тому, что мне не удастся отправить его назад.

Лауре захотелось закричать. Она закрыла глаза и медленно досчитала до десяти, потом до двадцати. Это не помогло, и она продолжала считать, добравшись до сотни в надежде подавить огромное желание сорваться на крик.

— Лаура, еще ничего не известно наверняка, — успокоила ее Софи, прикоснувшись к ее руке. — Я много над этим размышляла. Возможно, заклинание действует только в полнолуние. Коннор явился в полнолуние; возможно, в следующее полнолуние он покинет нас.

Лаура подумала о снах, о ночах, когда Коннор приходил к ней. Это всегда случалось в полнолуние.

— А если я не смогу отправить его назад, придется ему стать моим кузеном.

Лаура посмотрела на улыбающееся лицо тети, пытаясь отыскать надежду в ее темно-синих глазах, оптимизм, на который она сама была не способна.

— Неужели вы надеетесь, что удастся выдать этого викинга за джентльмена? Он даже ест пальцами!

— Это нехорошо? — спросил Коннор. Лаура взглянула на него. Он стоял, облокотившись на ручку кресла-качалки, скрестив руки на широкой груди, и его черные кожаные штаны резко выделялись на фоне светло-зеленой бархатной обивки. Ни один современный человек не сможет выглядеть столь привлекательно. По ее коже побежали мурашки при воспоминании о прикосновении к его телу.

— Да, нехорошо, как и все твое поведение. Коннор кивнул, смиренно соглашаясь с ее словами.

— Я научусь есть так, как принято.

— Ты должен научиться еще тысяче других вещей.

Он усмехнулся.

— И научусь.

— Дорогая, все, чего ему не хватает, — немножко тренировки, — сказала Софи, встав рядом с Коннором. — Если его правильно одеть, подстричь и обучить этикету, он великолепно приживется в нашем столетии.

— Обучение займет многие годы, а отец вернется сегодня вечером.

— Лаура, твой отец проводит в этом доме так мало времени, что даже не заметит Коннора. — Софи старалась произнести это помягче, но ее слова пронзили Лауру, точно раскаленным железом. — Я не удивлюсь, если прямо с вокзала он отправится к себе в контору.

— Отец — занятой человек, но это не значит, что он не заметит викинга в доме, — возразила Лаура. «Отец любит меня. Правда любит, — уверяла себя Лаура. — У него есть более важные дела, только и всего. Бизнес есть бизнес. Постоянно приходится решать неожиданно возникающие проблемы». — И даже если отец не заметит его, все равно остается бал у Гарднеров. Всего через неделю мы должны будем представить Коннора высшему свету. Это же бал. Боже милосердный, бал миссис Гарднер!

— Почему ты боишься этой женщины? — спросил Коннор.

Лаура выпрямилась, пораженная его догадливостью.

— Кто боится?

— Ты говоришь о ней так, будто она — королева, которая может отсечь голову взмахом руки.

— Ничего подобного! — Лаура отвернулась от него, поглядев на Софи в поисках поддержки. — Правда, тетя?

— Коннор прав, дорогая. Ты говоришь об Эстер Гарднер так, как будто она королева. Лаура вздохнула.

— Что ж, возможно.

— А я думал, что Бостон не входит ни в какое королевство, — сказал Коннор.

— Ты не понимаешь. — Лаура, подойдя к окну, принялась смотреть на Общинный Луг. — Мой отец — ирландец, а это значит, что находятся люди, которые смотрят на него как на мужлана.

— Эти люди просто невежды. — Коннор обернулся к ней. — Они не понимают, что ирландцы — гордый народ. Им была знакома любовь к искусству и истории, у них были великие писатели и поэты, когда почти весь остальной мир пребывал во тьме.

— А им все равно. Для них история началась тогда, когда первые поселенцы высадились на Плимут-Рок. — Лаура прижала ладонь к стеклу, впитывая кожей ледяной холод. — И да поможет Бог твоим предкам, если они не смогут проследить свои корни в нашей стране по крайней мере до начала этого века.

— Почему тебя заботит, что думают эти глупцы? — спросил Коннор.

— По линии матери моя семья — одна из самых старых и самых уважаемых в Бостоне. Мы с тетей Софи — последние из Чандлеров. Мой отец хочет, чтобы я заняла должное место в обществе. — Лаура повернулась к нему лицом. — А бостонское общество — это миссис Гарднер. Если она примет тебя, ты будешь достойно вознагражден. Если она отвергнет тебя, ты навсегда станешь изгоем.

Коннор покачал головой:

— Судя по тому, что ты рассказываешь про бостонское общество, я предпочитаю быть изгоем.

Лаура вздернула подбородок.

— Я так и знала, что ты не поймешь.

— Но я все понял. — Коннор разглядывал ее так, как будто читал ее мысли.

«Царственный» — Лаура только сейчас до конца поняла значение этого слова. Этот человек излучал власть, абсолютную власть, которая решает судьбы наций.

— Я — сын короля и ирландской принцессы. И все же меня считали бы не более чем мужланом с сомнительной родословной, если бы Софи не назвала меня именем ее английских родственников.

— Только не в моих глазах, — возразила Софи.

Коннор улыбнулся:

— Спасибо.

Лаура почувствовала себя отвратительной грубиянкой.

— Я не говорила, что это правильно.

— Конечно. — Коннор пристально смотрел на нее. — Но ты сказала, что хочешь быть частью этого общества.

— Ты не понимаешь. — Лаура снова посмотрела в окно. На Общинный Луг ложился снег, деревья умоляюще поднимали ветви к солнцу. — Моему отцу очень важно, чтобы я была принята в обществе. Он считает своей главной обязанностью найти мне мужа из хорошей семьи.

— В мое время тоже многие браки заключались не по любви. Но они редко бывали счастливыми.

— Сейчас не твое время, Коннор. — Лаура обхватила себя руками, почувствовав, как при мыслях о будущем в ее кровь проникает холодок тревоги. — Я не собираюсь разочаровывать отца.

Коннор мгновение молчал. Когда он заговорил, его глухой голос ничем не выдавал его чувств.

— Я с нетерпением жду встречи с твоим отцом.

— Дэниэл должен вернуться вечером. — Софи посмотрела на Коннора и улыбнулась. — У меня есть предчувствие, что вы с ним отлично поладите.

— Коннор, ты не должен идти с нами на бал к Гарднерам. Мы можем сказать, что ты заболел.

— Но я себя отлично чувствую. — Коннор ухмыльнулся. — И мне очень хочется познакомиться с королевой Бостона. Лаура застонала от отчаяния.

— Тетя Софи, расскажите ему о людях, которые будут там. Обо всех подругах миссис Гарднер. Вы знаете, что собой представляют эти женщины! — Она потерла ладони, пытаясь справиться с мурашками, побежавшими по коже, когда она представила, как миссис Гарднер и ее приятельницы будут разбирать Коннора по косточкам. Пусть ей не нравится этот человек, но у нее не было никакого желания видеть, как его унижают. — Ему нельзя там показываться!

— Я научусь всему, чему нужно научиться, — упрямо заявил Коннор, — и пойду с тобой на этот бал.

— Мы сможем удержать его от появления на балу, только связав и заперев в доме. — Софи взглянула на Коннора и улыбнулась. — Я думаю, будет проще научить его хорошим манерам.

Лаура вздохнула, понимая, что у них нет выбора. Коннор появится на балу, чего бы это ему ни стоило.

— Я пошлю Ридли за портным твоего отца, а пока что отправим кого-нибудь из слуг в магазин готового платья. — Софи похлопала Коннора по руке. — Я уверена, что все будет отлично.

Коннор улыбнулся.

— Я постараюсь им соответствовать. Лаура нахмурилась, опасаясь, что отныне двери дома Гарднеров для них будут навсегда закрыты. Ведь ей никогда не сделать джентльмена из дикаря.

— Невероятно! — Генри Тэйер сжал рукоятку распылителя, окатив водяной пылью одну из дюжин орхидей, растущих в горшках в его теплице. — Туата-Де-Дананн в Бостоне! Ум заходит за разум!

Остин Синклер стоял у одной из прозрачных стен, глядя сквозь влагу, оседающую на стеклах, на Общинный Луг, и размышляя о юном чародее, оказавшемся по соседству.