Темное прошлое - Додд Кристина (читать книги бесплатно полные версии TXT) 📗
Дункан злорадно засмеялся.
– И они окажутся запертыми в своем поместье в ожидании возможности сбежать. И тут узнают, что я устраиваю прием всего в нескольких милях, и на этом приеме будут мои друзья, набитые доверху важнейшими секретами Англии. – Тень улыбки пробежала по лицу Уильяма, как едва уловимый ветерок по мрачному болоту. – Они обязательно захотят узнать эти самые секреты. И обязательно приедут на прием.
– Ты дьявольски изобретателен, – с восторгом произнес Дункан.
– И дьявольски решителен. Итак, сейчас они медленно движутся в направлении Хоксмута.
– Почему медленно? – удивился Дункан.
– Они заезжают по дороге ко всем, кто может обладать хоть какой-то информацией, остаются на ночь, словом, изо всех сил стараются создать у всех впечатление самой обычной поездки в свое поместье. Да и двигаются они зигзагами, видимо, надеясь сбить со следа возможных преследователей.
Тристан беспокойно переступал копытами под Дунканом.
– Но если Фезерстоунбо предполагают возможность погони, то почему не боятся, что преследователи могут оказаться в их доме раньше их?
– У них ведь не одно поместье. Может быть, надеются, что Трокмортон не поймет, куда именно они направляются. – Прежде чем Дункан успел возразить, Уильям поднял руку, призывая его к молчанию. – Из подслушанных разговоров Трокмортон сделал вывод, что старый лорд Фезерстоунбо заартачился.
Дункану приходилось встречать лорда Фезерстоунбо. Это был глупый и лицемерный напыщенный старик, обожавший посплетничать не меньше своей жены. Дункану по-прежнему трудно было представить, что этот стареющий пшют мог водить много лет за нос лучших английских агентов.
– Заартачился? – переспросил он.
– Старик не верит, что им угрожает опасность.
Дункан удивленно поднял брови.
– Он тридцать лет торгует секретами своей родины и не верит, что это – опасное занятие?
– Лорд Фезерстоунбо – аристократ старой школы. Он считает себя выше закона.
Дункан удивленно вскинул брови, а Уильям продолжал:
– Их поспешный отъезд вызвал немало сплетен. Сплетен, распущенных Трокмортоном и его людьми в надежде выявить подручных и связи Фезерстоунбо, – Уильям взял Дункана за руку. – Из Лондона поспешно выехал граф Гаев – Свирепый Пашенька.
Дункан прекрасно понимал важность этой информации.
– Пашенька? Хм…
Граф Гаев был весьма элегантным мужчиной, пользующимся немалым успехом в лондонском свете, особенно у дам. Этот русский аристократ уже много лет вращался в обществе, рассказывая всем историю о том, как он был незаконно лишен царем своих земель. Но история его больше всего напоминала русскую волшебную сказку.
– Так он держит путь в поместье Фезерстоунбо? Это на него мы будем охотиться сегодня ночью?
– Трокмортон считает, что Пашенька направляется именно туда, а оттуда – к морю. – На дороге послышался цокот подков – начинали прибывать люди. Уильям и Дункан заговорили тише. – Скоро мы не только поймаем двух самых вероломных шпионов Англии, но и, если поведем себя правильно, разделаемся с графом Гаевым – есть мнения, что именно он руководит шпионской сетью и именно ему Фезерстоунбо посылают свои отчеты.
– Что ж. Это умно, – Дункан улыбнулся. – Но не разумнее ли будет снабдить их фальшивой информацией, и пусть Пашенька увозит ее из Англии?
– Черт побери, Дункан! – воскликнул Уильям. – Теперь я понимаю, почему держу тебя возле себя. Кто же захочет потерять такого умного капитана!
Третью ночь подряд под ясным ночным небом, полным звезд, отчетливо звучало громкое уханье совы, служившее условным сигналом. Люди Уильяма возвращались на поляну. Полковник Грегори ждал их, чтобы выслушать их отчеты.
Первым прибыл Дуайт Гревилль, мэр Хоксмута.
– На севере спокойно, сэр. До самого Джордж-Кросс, – он потянул ноздрями, словно принюхиваясь. – Но мне не нравится все это, сэр, сильно не нравится. У моей жены чешется левый глаз, а это – верный признак беды. Что-то такое витает в воздухе, сэр…
– Пока оно не опустится на землю, нам волноваться не о чем, – успокоил его Уильям. Гревилль постоянно пророчил опасность, боясь больше всего на свете, что в его правление будет нарушено мерное течение жизни Хоксмута. Уильяму приходилось целыми вечерами утешать его, доказывая, что все в результате обойдется.
Вслед за мэром прискакал Дункан на своем норовистом жеребце, который куда лучше умел бить копытами по воздуху и отходить задом с поля боя, чем просто спокойно перевозить своего хозяина с места на место.
– Довольно спокойная ночь, – объявил Дункан. – Никакого движения на юг.
Остальные кони беспокойно переступали с ноги на ногу рядом с воинственным Тристаном.
Даже Озборн, конь Уильяма, запрядал ушами и замотал головой.
Но на Озборна действовало не только присутствие Тристана, но также лунный свет, поднимающийся ветер, усыпанное звездами небо и шуршащая под ногами трава. К тому же животному наверняка передавалось беспокойство хозяина. Уильяму тоже не сиделось сегодня на месте. Впервые за много лет он чувствовал, как пульсирует его кровь, как отчаянно бьется сердце, ощущал в воздухе радостное возбуждение при мысли о предстоящей операции. Вернее, он не уставал повторять себе, что волнуется так именно потому, что цель его близка. Скоро к нему в руки попадут те, кто виновен в смерти его жены. Скоро, очень скоро он отомстит за Мэри.
Но была и другая причина его беспокойного поведения. С тех пор, как Уильям встретил Саманту, ему все время… хотелось чего-то. Чего-то иного, чего-то нового.
Неисправимый плут Дункан заметил эту перемену. И немедленно приписал ее появлению Саманты. Уильям же продолжал повторять себе, что страдает от обострения естественных мужских инстинктов, в удовлетворении которых он слишком долго себе отказывал. Но если все дело в этом, почему же он не думает с вожделением о Терезе? Она была весьма привлекательной женщиной его круга, настоящим образцом красоты и грации, она знала свое место, никогда не спорила с ним, не передразнивала, не допускала даже мысли, что Уильям может что-то сделать неправильно. Ведь именно такая женщина ему и нужна. А вовсе не дерзкая гувернантка, посмевшая отчитать его за то, что он уделяет воспитанию девочек мало внимания, и к тому же абсолютно равнодушная к красотам Кумберленда.
Однако именно из-за этой белокурой бестии он не может уснуть по ночам, кожей ощущая ее присутствие в доме.
Следующим приехал Зефания Эван. Спокойный и задумчивый молодой фермер контролировал дорогу, проходящую мимо его земли. Он имел особое чутье и всегда безошибочно угадывал, кого можно пропустить спокойно, а кого следует остановить. Потрепав по холке коня, Зефания сообщил:
– Дороги к востоку пусты, сэр, если не считать разбитого неподалеку цыганского лагеря.
– Цыгане? – встрепенулся Гревилль. – Всем известно, где цыгане – там беда.
– Только не эти цыгане, – возразил Эван. – Они проходят через эти земли каждый год по пути на ярмарку. И заняты только своими делами.
– Мы охотимся не за цыганами, – напомнил Уильям, – нас интересуют подозрительные иностранцы и англичане, а также женщины, которым нечего делать в этих местах.
– Шпионы держались бы подальше от этих мест, если бы мы схватили парочку и повесили в назидание остальным, – заявил Гревилль.
– Но мы вовсе не хотим, чтобы они держались отсюда подальше, – возразил Уильям. – Наша цель в том, чтобы заманить их в руки местных разбойников, и это лишь часть цены, которую им придется заплатить за то, что они ввязались в опасную игру.
– Так было раньше, но не теперь, не правда ли? – глаза Гревилля возбужденно сверкнули в лунном свете. – Теперь мы ловим их и держим под замком, потому что… – Гревилль осекся. Он не знал, почему полковник Грегори сменил тактику, а тот не собирался объяснять ему больше, чем необходимо.
– Да, это так, – лишь кивнул он. – Теперь мы хватаем их всех, чтобы обыскать их вещи, одежду, обувь – все тайные места, где можно спрятать письмо или записку.
