Море огня - Дорсей Кристина (читать книги онлайн регистрации txt) 📗

Вместо этого она сложила руки так, чтобы показать, как выглядит Земля, по мнению Ньютона.

— Конечно, он не может этого доказать, — продолжала Миранда, — но Земля тоже испытывает на себе силу притяжения, и на экваторе она больше.

— Это что еще за затяжение?

— Сила притяжения, Шрам, — это сила, которая удерживает нас на поверхности Земли и не дает упасть.

— Упасть? Мы что, можем упасть?

— Не переживайте так. Мы и не собираемся. Притяжение центра Земли удерживает все, что есть на ее поверхности.

Миранда едва не рассмеялась, заметив радостные улыбки на лицах слушателей. Чтобы совсем их успокоить, девушка решила привести несколько примеров. В противном случае они все побегут к своему капитану с криками, что падают в пространство.

— Хоть раз все вы бросали что-нибудь в воздух — камень, палку, ну что угодно, да? — Пираты переглянулись и кивнули. — И что же при этом происходило? Разве брошенный предмет улетал в воздух навсегда?

— Черт возьми, нет конечно. Зазеваешься, и тебя тут же стукнет по макушке.

— Именно. Это происходит из-за силы притяжения. Земля притягивает к себе все предметы. — Миранда пожала плечами. — Та же самая сила удерживает и нас с вами на поверхности.

— Н-да. — Фин почесал бороду. — Вот почему огромные камни, которые мы используем для балласта, так быстро падают вниз.

— На самом деле неважно, сколько весит тот или иной предмет. Все падает на Землю с одной скоростью.

Слушатели Миранды были потрясены ее новым откровением, но отнеслись к ее словам с недоверием.

— Ваша милость хочет сказать, что большой камень и маленький падают одинаково?

— Я знаю, кажется, что тяжелый предмет падает быстрее, чем легкий, но это не так. Первым это доказал Галилей.

— Гал… кто? Что-то знакомое.

— Да, я уже вам о нем говорила. Он был великим ученым. Так или иначе, но он доказал, что два предмета падают на землю с одинаковой скоростью независимо от их веса. Позднее, когда Герике [13] изобрел воздушный насос, то доказали…

— Как он это сделал?

— Что сделал, Беспалый?

— Как этот Галилей доказал, что тяжелая штука падает одинаково с легкой? Я этому вообще не верю, — сказал пират, скрестив руки на своей могучей груди.

— Ну хорошо. Послушайте. Он пошел на вершину высокой башни, и он взял… Подождите-ка, — Миранда неожиданно посмотрела вверх, и улыбка расплылась по ее лицу. Ей пришла в голову великолепная мысль. Теперь она знала, как им объяснить.

Снова обернувшись к пиратам, она стала, загибая пальцы, перечислять то, что ей было нужно:

— Два мешочка, немного дроби, галеты.

Закончив записывать в бортовом журнале цифры, Джек откинулся на спинку стула и положил ноги на край стола. Он уже устал от своих занятий, но, по крайней мере, на сей раз каюта капитана корабля используется по назначению. Ему удалось подсчитать все, что Генри был ему должен за товары, которые он с такой поспешностью выгрузил в последний раз в Чарлз-Тауне. Он довольно усмехнулся, вспомнив, какая кругленькая сумма у него получилась. В целом — неплохо, но Джек не мог не думать о том, что времена, к сожалению, меняются. Испанские галеоны больше не лопаются от переполняющего их золота. И их уже не так просто захватить как раньше. А французы?! На эти жалкие суденышки не стоит тратить пороха: слишком редко в них есть что-нибудь стоящее.

Джек задумался и стал качаться на стуле. Последнее время Фин говорит только о том, чтобы отправиться в Индийский океан на промысел. Говорят, там много добычи и ее легко захватить. Но Джеку это было не по душе. Во-первых, Индийский океан слишком далеко от Сан-Августина и даже Испании. Если он надеется когда-нибудь разыскать сестру и отомстить де Сеговии, он не должен уезжать. Другая причина кроется в том, что последнее время шею все чаще ломит от неприятных предчувствий.

Недавно, когда он был в Чарлз-Тауне, он даже говорил со своим дядей о том, что пора ему отказаться от этого опасного ремесла, ведь он не нуждается, в конце концов, в деньгах: у него же есть плантация.

Джек встряхнул головой. Он не даст себя повесить. Он все сделает для того, чтобы его не поймали. Когда он похищал Миранду Чадвик, им владело единственное желание избежать виселицы.

Тут его красивое лицо омрачилось. Завтра утром они дойдут до бухты. Затем через несколько дней уже можно будет трогаться в обратный путь и избавиться от девицы. Джек решил, что надо будет как можно скорее взять свежей воды, пополнить запасы продовольствия и отчалить в Сан-Августин на поиски сестры. Кто-то же там знает, где ее найти, и на этот раз он без нее не уйдет. Пригладив пальцами свои длинные, до плеч, волосы, Джек выпрямился на стуле и, с тоской взглянув на свою бывшую кровать, встал, но вдруг заметил на столе набросок человеческого торса. Джек пожал плечами и вышел.

У Миранды Чадвик все-таки странные вкусы и занятия. Когда он впервые увидел эти рисунки, то решил, что она рисует чей-то портрет. Но, приглядевшись, он понял, что голова занимает ее меньше всего остального. Она пыталась изобразить тело, было, впрочем, понятно, что с некоторыми его частями она не знакома. Джек ухмыльнулся, решив, что, по всей вероятности, она не в курсе того, как выглядит мужчина ниже пояса.

Джек поднялся по трапу и, выглянув из люка, огляделся. Он осматривал палубу, недоумевая, куда все подевались. Перед ним стояло ведро с водой и валялись куски пемзы. Естественно, что в команде не было сумасшедших, которые бы только и мечтали о том, как бы подраить палубу, но ведь они все договорились, что будут по очереди это делать.

Вдруг за его спиной раздался какой-то шум. Джек обернулся и увидел всех своих матросов, до единого, столпившихся у мачты.

— Какого дьявола вы тут топчетесь? Что происходит?

На звук его голоса пираты обернулись. Джек, к своему удивлению, увидел виноватые, застенчивые лица, и, пока он подходил ближе, все расступались перед ним, пока, наконец, он не встретился глазами с Фином.

— Что вы тут делаете? — повторил Джек. — Кто, черт побери, стоит на руле?

— Н-ну, капитан, мы… мы…

— Я хочу услышать ответ. Сейчас же! — Тут ему пришла в голову одна ужасная мысль, и он нервно обернулся. — А где госпожа Чадвик?

Мелкого дрожания век Фина было достаточно, чтобы Джек посмотрел вверх. Тут же сердце его словно оборвалось.

— Кровь Христова! — загремел Джек. — Что она там делает?

Однако он не стал ждать ответа, а повторил свой вопрос, теперь уже обращаясь к своей неугомонной пленнице:

— Какого черта ты там делаешь?

Миранда Чадвик находилась на вантах на высоте, по крайней мере, тридцати футов над палубой. Ее волосы и юбки трепал ветер, и все присутствующие могли свободно любоваться ее обнаженными до неприличия ногами. Джеку показалось, что она что-то опять лепечет про силу притяжения и про Галилея, но он не намерен был стоять и слушать. Взявшись за пеньковый канат, он стал стремительно подниматься наверх, крича при этом:

— Только не двигайся! Ни в коем случае не двигайся. Благодаря многолетней тренировке Джек взбирался очень быстро. Как только судно получало крен, он сразу смотрел наверх, на Минанду, как она там, и с каждым шагом думал о том, что дубовая палуба остается слишком далеко внизу.

Раньше Джек никогда не задумывался о том, как высоко вверх по отвесной лестнице поднимаются матросы во время работы, но сейчас, перепугавшись, что Миранда Чадвик может упасть, он вообще не мог ни о чем думать, разве что о том, как он сдерет со своих бродяг кожу с живых за то, что они позволили ей свалять такого дурака. Ну еще о том, как он отшлепает ее самое. Конечно, когда доставит в каюту в целости и сохранности.

Миранда смотрела на капитана сверху и удивлялась, как быстро он преодолевает разделяющее их пространство. Увидев, как он разгневан, она с трудом подавила в себе желание забраться еще выше. В этом не было никакого смысла. Во-первых, он все равно ее быстро настигнет, во-вторых — незачем сердить его еще сильнее. Поэтому она замерла на прежнем месте, держась за канат одной рукой. В другой руке она держала два мешочка: в одном были галеты, в другом — дробь. Она хотела бросить их с высоты одновременно и доказать теорию Галилея. Вместо этого она как зачарованная уставилась на капитана Блэкстоуна, наблюдая, как в лучах заходящего солнца его волосы становятся совсем золотыми.