Леди и лев - Керк Синтия (читать книги онлайн бесплатно полностью без txt) 📗
– Так вот почему вы решили стать честным ученым, не так ли? Из-за людей, которые погибли в огне, и из-за этого изуродованного юноши?
– Лучше сказать по-другому. Я тогда понял, что есть вещи, которых даже золото не в состоянии вернуть. – Он стиснул ее плечо. – Я понял, как ужасно жить с виной в душе, Шарлотта. Это может изменить всю жизнь. Но не давайте своей вине истреблять будущее, не позволяйте ей отнимать у вас последнюю надежду на счастье.
– Вы ничего не понимаете. Я чувствую себя виноватой именно потому, что хочу жить снова. Я хочу вернуться в Египет, в свою любимую Долину Амона. Я хочу откопать ту самую гробницу, которая убила моего мужа. – Она вздохнула. – И если сэр Томас когда-нибудь догадается об этом, он собственными руками бросит меня на погребальный костер.
Она встала, и он тоже быстро поднялся на ноги.
– Вы слишком много времени провели в музее. Здесь все эти статуи и мумии – пленники. Они тоже лишены родного египетского солнца. От этого тоска может поселиться и в самой жизнерадостной душе. – Дилан указал рукой на гробницу, стоящую в центре зала под стеклянной крышей. – А для вас ежедневное лицезрение египетских гробниц – нелегкое испытание.
Она тряхнула головой:
– Я и без древних гробниц каждый день помню о своей вине. К сожалению, у меня хорошая память.
– Значит, вам нужны другие, более веселые воспоминания. Я вас приглашу как-нибудь в оперетту, а потом мы поужинаем в пивной у докеров.
– Так вы думаете, что тарелка жареной рыбы и бокал хорошего вина исцелят мою больную совесть? – Она слабо улыбнулась. – Не помню, когда последний раз ходила в театр, а кроме монографий, я уже давно ничего не читаю.
Дилан поднял брови в притворном ужасе:
– Так вы хотите сказать, что даже не читали моих скандальных стихов?
– Не потому, что не пыталась. Кэтрин нашла матушкин экземпляр «Песен раджи», но не захотела делиться со мной.
– Мне надо подарить вам экземпляр с автографом. Завернутый в коричневую бумагу, конечно. Чтобы никто не начал по углам шептаться о высокоученой миссис Фэрчайлд.
– Боюсь, обо мне и так давно шепчутся. – Шарлотта взглянула вверх, на потемневший стеклянный колпак крыши. – Уже поздно. Мне пора домой.
– Но вы придете завтра, не так ли?
– Да, я приду. Мой последний долг перед Йеном и отцом – сделать выставку, достойную их памяти. И никакие сэры Томасы меня не остановят.
Дилан еще долго стоял в галерее, слушая, как ее шаги стихают в отдалении. Он понял, что страдает не только от тоски по Египту и его сокровищам.
Он страдал от страсти к Шарлотте Фэрчайлд.
Сэр Томас не мог поверить, что жене Йена разрешили принимать участие в подготовке выставки. В его время молодые вдовы сидели дома и занимались вышиванием или благотворительными фондами. Правда, он упустил из виду, что урожденные Грейнджеры всегда отличались эксцентричностью – все эти демагоги, журналистки, хиромантки-астрологи. Но такое может присниться только в страшном сне – женщина, вообразившая себя египтологом.
Просто удивительно, что у него не случилось апоплексического удара, когда он увидел, как эта нахальная баба роется в экспонатах, по колено стоя в драгоценнейших амулетах. И еще смеет кокетничать с этим отвратительным подонком Пирсом! Где это только видано?
И этот Пирс выглядит совершенно счастливым. Сэр Томас ожидал увидеть скандального, вульгарного парня, который интересуется только туземками. Однако он сильно переменился. Ну что ж, все это не имеет значения. Больше всего его взбесило присутствие тут этой женщины, которая всегда вмешивается не в свои дела. Ее давно пора убрать отсюда.
Сэр Томас сел в поджидавший его экипаж.
– Шарлотта работает в Коллекции, – сказал он сидевшему внутри пассажиру.
– Что?!
– Она сейчас здесь. Сидят с Пирсом чуть не в обнимку, как голубки, играют в амулеты. Он поручил ей составление каталога материалов, найденных в Долине Амона.
– Вот незадача! А что произойдет, если…
– С нами ничего не произойдет. Пусть только Шарлотта наткнется на что-нибудь, тогда поймет, в чем ее счастье. – Сэр Томас постучал тростью в крышу экипажа. – И это может произойти очень скоро.
Глава 7
Шайка пиратов подкрадывалась к стайке молодых девушек, которые распевали песенку о дожде и теплом лете. Наконец пираты набросились на ничего не подозревающих девушек, что вызвало в публике взрыв смеха.
Однако Дилан больше смотрел на Шарлотту, чем на сцену. Лицо молодой женщины горело от возбуждения и удовольствия. Дилан был рад, что ему удалось достать билеты на вечернее представление, несмотря на то что уличный спекулянт с Дин-стрит запросил за них умопомрачительную сумму.
Сидящий по другую сторону от него Майкл надрывался от смеха.
– Я думал, что ты не любишь оперетту, – шепнул Дилан подростку.
– Вы мне не говорили, что Гилберт и Салливан такие веселые. – Двенадцатилетний мальчик снова зашелся в приступе смеха, увлеченный блестящим представлением оперетты «Пираты из Пензанса».
Дилан откинулся на спинку кресла, чувствуя себя отцом семейства, который вывел своих детишек вечером в театр. Это было непривычное ощущение, однако не лишенное приятности. Если Дилан и жалел поначалу, что пригласил в театр все семейство Шарлотты, то теперь был вознагражден тем, как она по-детски радовалась представлению.
Он снова взглянул на Шарлотту. Она сидела к нему в профиль, который напомнил ему изящную итальянскую камею семнадцатого века. Сегодня вечером Шарлотта отважилась оживить свой обычный черный костюм ниткой жемчуга и украсила гладко зачесанные волосы красивым изящным гребнем. В мерцающем свете газовых рожков ее волосы приобрели тот самый восхитительный лунный оттенок, который так поразил его два года назад в Египте.
Его взгляд медленно скользнул вниз. Хотя она все еще была одета в черное, дорогой шелк платья в совершенстве облегал ее стройную фигуру. Руки до самых запястий обтягивали тугие рукава, а плечи и шею украшала вставка из прозрачной ткани. Если бы он чуть наклонил голову, то мог бы рассмотреть округлость ее груди под прозрачным шифоном. Дилан вспомнил полуобнаженных девушек, исполнявших в Египте танец живота, и решил, что они выглядели не так соблазнительно.
Прикрыв глаза, он глубоко вздохнул. Он твердо знал, что до конца его дней запах жасмина будет напоминать ему эту молодую вдову. Даже несмотря на то что в тесноте театра это изысканное благоухание почти нельзя было различить среди десятков разнообразных парфюмов и запаха газа из светильников на сцене.
– Это просто великолепно, Дилан! Я так рада, что вы сделали нам такой подарок. Я никогда раньше не бывала в оперетте.
Он открыл глаза. Шарлотта наклонилась к нему, так что он мог видеть сладостные округлости сквозь полупрозрачную ткань. Она была довольна, как ребенок.
– А мне казалось, что они поют недостаточно чисто, чтобы удовлетворить высокие требования семейства Грейнджер, – шепнул Дилан ей в ответ.
Она улыбнулась.
До этого момента он видел Шарлотту оживленной, только когда она говорила о династии Рамсесов или когда занималась экспертизой художественной росписи папирусных свитков. Эта женщина провела большую часть своей жизни в Египте и обожала все, с ним связанное. Нельзя сказать, что он не понимал подобной одержимости, но в жизни есть и другие удовольствия, кроме мумий и жуков-скарабеев. Может быть, ее покойный муж не решился объяснить ей это?
Дилан попытался припомнить подробности своей единственной встречи с Йеном Фэрчайлдом. Если говорить честно, воспоминание была окрашено в мрачные тона. Йен Фэрчайлд был в отвратительном настроении, ведь Дилан привез его жену в лагерь в бессознательном состоянии. Тем не менее парень показался ему довольно ограниченным, из того сорта людей, которых не заботит, как проводят время их жены. Больше всего его удивляло, почему вообще Шарлотта вышла за Йена Фэрчайлда. Неужели она действительно влюбилась в него без памяти? Как пустынный ураган, по словам ее матери. Если это так, то почему каждый раз, когда она вспоминала Йена, в ее словах слышалось раскаяние? Казалось, единственное чувство, которое ее связывает с покойным мужем, – это угрызения совести.
