Цветок страсти - Бекнел Рексанна (первая книга txt) 📗
Она встрепенулась и бросила на англичанина холодный взгляд.
– Рис, Мэдок. Нам пора возвращаться в замок. Мы позже закончим этот разговор, – добавила она, предупреждая протесты, которые неминуемо должны были последовать. Затем, не дав им возможности на малейшее возражение, она схватила их за руки и потащила с собой.
– Уинн, что с тобой случилось? – жалобно спросил Рис, как только они оказались дома.
– Почему ты сердишься…
– …на нас?
Уинн вдруг охватила огромная усталость, когда она обратилась к непослушным братьям.
– Я вовсе не сержусь на вас, – ответила она, потом порывисто наклонилась и крепко прижала к себе ребятишек. – Совершенно не сержусь. Я слишком люблю вас обоих, чтобы сердиться.
Рис чуть отстранился, чтобы взглянуть на нее.
– Но ты сердилась на нас, когда мы попытались раскачаться на той лозе, – напомнил он.
– То совсем другое дело, милый. Я испугалась за вас, поэтому сильно рассердилась. Но это произошло только потому, что я вас очень люблю.
Лицо Мэдока в замешательстве сморщилось.
– А на Клива ты тоже сердишься, потому что любишь его?
Услышав такую нелепость, Уинн от удивления открыла рот.
– Это я-то люблю его? Как… как глупо так думать. Мэдок, я вовсе не имела в виду, что я люблю каждого, на кого сержусь. Ты и остальные дети – другое дело, я о вас беспокоюсь, поэтому иногда кажется, что я сердита. Но я всегда – всегда! – люблю вас. Даже когда наказываю. А что касается Клива Фицуэрина…
Она замолчала, не зная как объяснить свой гнев к англичанину и при этом не проговориться о цели его приезда в Уэльс.
– Клив Фицуэрин из Англии, а Англия враг Уэльса. Вы это уже знаете.
Когда оба брата кивнули, ей стало как-то спокойнее. По крайней мере, она убедилась, что находится на правильном пути.
– Мне очень трудно доверять англичанам. Даже когда они ведут себя как друзья, я боюсь, как бы они не обратились в наших врагов.
Последовало короткое молчание, пока братья переваривали услышанное.
– А вот Дрюс на них…
– …больше не сердится.
– Да, но я уверена, что Дрюс все время настороже, на всякий случай.
– Но… но зачем ты тогда подарила Кливу награду?
– Да, Уинн, зачем ты тогда подарила ему горячий поцелуй, который должен был получить Дрюс?
Уинн опять потеряла опору под ногами. Она потянулась к амулету и начала его нервно гладить.
– Это была вовсе не награда. Да и вообще Дрюс не хотел…
– А Дрюс рассердится, что ты отдала его награду Кливу? – перебил ее Мэдок.
– Нет! – воскликнула Уинн и прикусила в нерешительности нижнюю губу. – Но я не хочу, чтобы кто-нибудь из вас рассказал ему об этом.
– А почему?
– Ну, видите ли, Дрюс иногда бывает чересчур заботлив, и он может рассердиться на англичан.
– Но почему?
– Потому что… потому что он не хочет, чтобы англичане слишком долго задерживались в Уэльсе.
– Но почему? – продолжали хором допытываться темноголовые мальчишки.
– Потому что… – Она вздохнула от безысходности. – Потому что потому. – Она присела перед близнецами и попыталась, как могла, изобразить оживление. – Это будет наш маленький секрет. Наша особая тайна. Договорились?
Мальчишки обменялись взглядами. Потом дружно кивнули.
– Дрюс никогда не догадается, что его награда досталась Кливу.
– Мы ни за что ему не расскажем.
– Вы не должны никому рассказывать, – настойчиво произнесла Уинн. Хотя ей очень хотелось изменить мнение детей, будто поцелуй служит наградой, она знала, что это невозможно. Стоило близнецам вбить себе что-нибудь в головы, ничто не могло переубедить их. У нее оставалась только одна надежда: взять с них клятву сохранить все в тайне. – Ни одной живой душе, – повторила ока. – Обещаете?
– Обещаем, – ответили братья. Уинн снова вздохнула и выпрямилась.
– Ладно. А теперь бегите. Кажется, Дрюс собирается помочь вам смастерить лук и стрелы. Но помните, вы обещали, – прокричала она вслед заторопившимся малышам.
Уинн стояла и смотрела, как мальчишки мчались наперегонки по пыльному двору. Один раз они остановились, чтобы подкрасться к бестолковой наседке, потерявшей свой выводок, но когда та вовсю раскудахталась, они бросили это дело и опять побежали своей дорогой. Рис остановился, собираясь поднять что-то с земли, и именно эту секунду Мэдок выбрал, чтобы припустить во все лопатки. Рис тут же принял вызов и, пока догонял брата, все время кричал, что тот обманщик.
Но стоило им скрыться за кухней, как любящая улыбка погасла на лице Уинн, и ее мысли вернулись к англичанам. Она невольно потянулась к маленькому кожаному кисету, лежавшему в сумочке у талии, и сжала его, чтобы обрести уверенность. Сейчас более чем когда-либо было необходимо услать англичан прочь.
Клив с каждым разом наглеет.
А она явно теряет способность сопротивляться.
Казалось, будто он чувствует ее слабость и поэтому становится все сильнее.
Уинн выхватила из сумочки кисет и уставилась на него, словно он был ее единственной надеждой. Сегодня вечером она высыплет его содержимое в кувшин. Другого выбора нет. Она не может с ним сражаться его методом. Он оказался гораздо сильнее. Вот если бы она вела борьбу на другом поле битвы, то, возможно, победила бы.
Уинн вцепилась в драгоценный кисет с тертым корнем тиса и крепко прижала руку к груди. Она должна добиться успеха. Должна! Ока боролась за свою семью так же, как воин борется на поле битвы мечом или кинжалом.
И как любой воин, она готовилась сражаться со своим врагом до победного конца.
Глава 9
Туго натянутая тетива громко зазвенела, и Дрюс с довольной улыбкой отдал Артуру готовый лук.
– Держи, парнишка. Теперь вы все трое сможете тренироваться сколько душе угодно. Только не забудь каждый раз потом ставить его в угол. Никогда не оставляй лук на земле, а то какой-нибудь болван обязательно наступит на него.
– Хорошо, Дрюс, – послушно ответил мальчик. Он внимательно рассматривал серьезными карими глазами игрушечное оружие, и было ясно, что в его сообразительной головке назревает какой-то вопрос. – А когда стрела попадает в кролика, оленя или какое-нибудь другое животное, ему больно?
Дрюс удивленно уставился на ребенка.
– Животные чувствуют по-другому, чем человек.
– Но они знают, когда хотят есть, – резонно возразил Артур. – И когда им страшно, потому что они всегда убегают от охотников. Поэтому они наверняка знают, причиняет ли стрела боль, когда попадает в них.
– Ну-у… – Дрюс прокашлялся. – Наверное, им немного больно. Но животные дают нам пишу, мех и много чего другого. Поэтому Бог и дал их нам, чтобы мы могли выжить. Артур, почему бы тебе не побежать к Рису и Мэдоку? – закончил Дрюс.
Артур посмотрел на него взглядом умного старичка и послушно ушел. Но, подходя к братьям, он все еще задумчиво хмурил лоб.
– Я попал! Я попал! – кричал Мэдок, бегая вокруг трех снопиков, составленных вместе, которые служили мальчикам мишенью.
– Я тоже так смогу. Вот смотри! – закричал ему Рис.
– Погоди, Рис! – приказала Изольда. – Артур, уйди с дороги.
Бронуин оторвалась от щенка и котенка, которые весело бегали за длинным стебельком травы, зажатым в ее руке.
– Ненавижу мальчишек, – пробормотала она скорее себе, чем Изольде. – Они такие шумные и всегда делают глупости.
Тут она захохотала, увидев, как котенок набросился на юркий хвостик щенка.
– Им всегда достается все веселье, – сварливо вторила Изольда. – И они считают, что всегда должны командовать.
– Ты что, хочешь пострелять из лука?
Изольда метнула сердитый взгляд на буйных близнецов.
– Я бы смогла это сделать ничуть не хуже, чем они, и даже лучше.
Бронуин покачала головой от такой нелепости.
– Что ж, пойди к Артуру. Он даст тебе пострелять из своего лука.
Она была права, потому что Артура больше занимало то, как перья на конце древка стрелы влияют на ее полет, а не само оружие. Он пожал плечами, услышав просьбу Изольды, и даже не оглянулся, когда она ушла, унося с собой лук и вторую стрелу. Только когда возле мишени поднялся невообразимый шум, он оставил изучение стрелы.
