Одна ночь (Одна ночь греха) - Брэдли Шелли (книги бесплатно без TXT) 📗
Люсьен кивнул, давая понять, что адвокат свободен, но мистер Хиггинс заговорил снова:
— Знаете, милорд, похоже, его сиятельство… предвидел скорый конец. Он подготовил это письмо и полностью переписал завещание в прошлый вторник.
«Меньше недели назад», — подумал Люсьен. Он чувствовал, что с каждой минутой ему становится все тревожнее. Да что вообще происходит?
Когда адвокат ушел, он перечитал письмо герцога, надеясь, что сумеет понять немного больше, чем в первый раз. Однако количество вопросов, на которые у него не было ответа, не уменьшилось.
Но минуту спустя он подумал, что объяснение этому загадочному посланию можно получить у герцогини.
Глава 10
Несмотря на то что Люсьен уже знал о смерти лорда Уоррингтона, солома, разбросанная напротив дома, явилась для него подтверждением страшной реальности произошедшего.
Дворецкий с красными от слез и бессонницы глазами распахнул перед ним дверь.
— Мне очень жаль, милорд. Ее светлость в трауре и не принимает посетителей.
— Я знаю о смерти лорда Уоррингтона, — сказал Люсьен, доставая из кармана плаща письмо герцога. — Сегодня утром его адвокат принес мне это послание. Я должен поговорить с герцогиней насчет его содержания.
Дворецкий внимательно рассмотрел сломанную печать. По-видимому, это его удовлетворило, потому что он распахнул перед Люсьеном дверь.
— Как мне о вас доложить?
— Дейнридж, — нетерпеливо ответил Люсьен.
— Пройдите сюда, лорд Дейнридж. Ее светлость находится в кабинете герцога.
Опираясь на трость, Люсьен прошел за дворецким. Оказавшись перед массивными дверями кабинета, тот постучал.
— Да, Мэннингс? — раздался тихий голос. Этот голос Люсьен не мог перепутать ни с чьим другим. Он был хрипловатым и необыкновенно женственным. Звук этого голоса напомнил ему о запахе жасмина, медовой коже и россыпи белокурых локонов. Но невероятным усилием воли он постарался унять эти воспоминания и загнать их в дальние утолки своей памяти, где сейчас им было самое место.
— Лорд Дейнридж пришел повидаться с вами, ваша светлость.
— Да, Мэннингс, пусть войдет, — ответила Серина после недолгой паузы.
Дворецкий распахнул двери, и Люсьен вошел в кабинет. Серина стояла возле отделанного белым мрамором камина. Вся в черном, лишь золотистые волосы рассыпались по плечам. Что это, искреннее проявление скорби или дань традициям?
Она медленно повернулась к нему и непроизвольно поднесла руки к груди. Она хотела защититься от него или просто замерзла?
— Милорд, — поприветствовала она его тихим шепотом.
Люсьен ответил ей вежливым поклоном и шагнул ей навстречу, но она отпрянула в сторону.
Он увидел, что ее лицо покрывает нездоровая бледность, а глаза опухли и покраснели от слез.
— Мне очень жаль, — начал он, чувствуя, к своему удивлению, что действительно переживает по поводу случившегося. — Я узнал обо всем менее часа назад.
Она стояла молча. По выражению ее лица Люсьен понял, что она едва сдерживается, чтобы не заплакать. Сзади, над камином, висел ее портрет, написанный, несомненно, в те времена, когда она была счастлива. Художник сумел уловить и нежный рисунок ее губ, и сияние голубых глаз, и изящный наклон головы.
— Зачем вы пришли? — спросила Серина.
— Сегодня утром меня навестил мистер Хиггинс, — сказал Люсьен. — Он принес мне письмо, которое ваш муж написал на прошлой неделе.
Дрожащими пальцами Серина взяла протянутое ей письмо и начала читать. Затаив дыхание, Люсьен следил за ней, думая о том, будет ли это послание неожиданным для нее. Она дочитала, но все еще избегала встречаться с ним взглядом.
— Итак, — сказал он, — что все это значит?
Она быстро заморгала, чтобы не заплакать, но несколько слезинок все же скатились по ее щекам.
— Я прошу прощения… Мне очень жаль… Сайрес не должен был…
— Не должен был что? — спросил он, стараясь, чтобы тон, которым он произнес этот вопрос, не казался слишком настойчивым.
Она отвернулась. Он догадался, что она плачет.
— Ему не нужно было обращаться к вам и возлагать на ваши плечи ответственность за мое благополучие.
— Но он сделал это, потому что знал о наших отношениях, не так ли?
Серина кивнула, не поворачиваясь.
Люсьен смотрел, как ее плечи содрогаются от почти беззвучных рыданий, и больше не мог сдерживать свои чувства. Несомненно, она заслуживала хоть немного участия. Да, она обманула мужа, но, совершенно очевидно, он не был ей безразличен.
Он отставил трость в сторону и подошел к Серине. Что она станет делать, если он к ней прикоснется? Он остановился, боясь испугать ее, но потом осторожно положил руки ей на плечи. Она немного напряглась, но не оттолкнула его. Люсьен медленно повернул ее к себе и прижал к своей груди. Она молча приняла его объятия, прильнула к нему и громко разрыдалась.
Никаких причитаний, никаких жалоб, чтобы добиться сочувствия. Она вела себя совсем не так, как Равенна. На его груди она находила успокоение и возможность хоть немного облегчить свое горе.
«Господи, — подумал Люсьен, — какое наслаждение просто сжимать ее в объятиях!» Он чувствовал, что именно об этом мечтал все дни, которые провел в разлуке с ней. Видя ее искреннее горе, он был готов забыть о том, что она изменяла мужу.
Был готов, но не мог. Он ласково провел рукой по ее влажной от слез щеке.
— Как он узнал о нас?
Она вздохнула и вытерла глаза носовым платком, точной копией того, что лежал в кармане его плаща.
— Он слышал, как мы разговаривали в библиотеке у Эддингтонов.
Люсьен мысленно выругался про себя.
— Он сильно рассердился?
Серина покачала головой:
— Нет, совсем нет.
Он нахмурился, пытаясь понять, как такое может быть.
— И что он сказал?
— Совсем немного. Только на прошлой неделе он признался мне, что знает о нас.
Именно в то время герцог Уоррингтон переписал свое завещание. Простое совпадение? Скорее всего нет. Судя по тому, что Люсьен знал о Сайресе, герцог Уоррингтон не относился к людям, которые допускают, чтобы что-то в их жизни происходило по простому совпадению.
— Вы знаете, почему он так долго не говорил об этом?
Она посмотрела на него и высвободилась из его объятий.
— Он собирал о вас сведения.
— Что?! — воскликнул Люсьен. — Собирал обо мне сведения? Да какого черта! Почему он просто не вызвал меня на дуэль?
— Сайрес ненавидел жестокость и не хотел дуэли, — ответила она, пожимая плечами. — Я же сказала, что он не рассердился.
— Тогда почему он прислал мне это письмо?
Она снова посмотрела на него и принялась ходить по кабинету быстрыми шагами.
— Думаю, лорд Дейнридж, вам лучше сесть.
Сесть? Она хочет сообщить ему неприятные новости? Он медленно опустился на диван, стоявший перед камином.
Серина вздохнула и сказала:
— Сайрес полагал, хотя и ошибочно, что в результате нашей связи ответственность за мою безопасность ляжет на вас. Он собирал о вас информацию, чтобы убедиться, что вы подойдете на роль моего защитника.
— И каков был его вердикт? — напряженно спросил Люсьен.
Серина опустила глаза.
— Он остался доволен, но вас это не должно беспокоить. Я не прошу вас о защите и сама могу о себе позаботиться.
Люсьен вопросительно поднял бровь.
— А что это за опасность, о которой ваш муж упомянул с такой тревогой? Я не понимаю, как вам могут угрожать разбойники с большой дороги.
— Это не имеет значения, — сказала она, нервно сжимая руки. — Сайрес очень заботился обо мне, пожалуй, даже слишком. Часто все опасности, которые мне угрожали, существовали лишь в его воображении.
Люсьен не доверил ни единому ее слову. Уоррингтон не стал бы писать это письмо и просить его заботиться о Серине только из-за воображаемых опасностей. Этот человек был слишком рассудителен, чтобы поддаваться эмоциям.
