Шальная мельница (СИ) - Резниченко Ольга Александровна "Dexo" (читать бесплатно полные книги TXT) 📗
Отчаянный, полный мольбы взгляд мужчине в глаза.
Стоит серьезный, даже не шевелится. Жадно изучает мое лицо своим колким, заледеневшим взором.
Тягучая тишина — и, наконец-то, видимо, проигрывает моему ожиданию. Разворот к своему столу, поправил бумаги.
— А Вы, я так полагаю, знаете…. как его спасти?
— Нет, конечно…. не со стопроцентной уверенностью, но… есть предположения. Хотя бы, это будут попытки, а не жуткое опускание рук и передача эстафеты священнику.
Внезапно разворот, взгляд мне в глаза:
— Стопроцентной? Эстафеты?
Обомлела я, пришпиленная собственными промахами. Чувствую, как начинаю краснеть.
— Это… такие выражения.
— Я знаю, что это, и что они означают. Просто, удивлен, что и Вы… в сеем осведомлены.
— Разве это сейчас так важно? — поражаюсь его пассивности, медлительности, безучастности. — Он же там умирает. Дорога каждая секунда.
— Тогда, — вдруг скривился, — я всё еще жду резонные доводы, чтобы смело передать скипетр правления судьбами в достойные руки, отобрав у давно зарекомендовавшего себя Хорста как хорошего доктора. Да, может, он не настолько продвинутый, как Ваш Хельмут. Я слышал, что и он прибыл сюда. А Вы, судя по всему, с ним. Та самая… Анна. Однако. Мне нужны доводы. И если, как Вы говорите, каждое мгновение на счету, секунда, — загадочная ухмылка. — То… прошу, приступайте, не стыдясь.
Оторопела я от заявленного. Но я — ведь не медик… что я могу сказать? Только так, напутствовать ловкого и умного своего Врача.
— Я жду, — не выдерживает.
И вновь нервические шаги по кабинету, замер около своего стула, уперся руками в спинку. Пристальный взгляд на меня.
Тяжело сглотнула слюну.
— Ваш Хорст утверждает, что… кровопускание еще никому не повредило. И пусть, наверняка, это был элементарный сарказм, однако прозвучало уж слишком самоуверенно и реалистично. И если сие — правда, то я совсем уж не согласна с таким мнением. Мои знания говорят… о радикально противоположном. Очень многие погибают даже не от самых повреждений, разрывов тканей или инфекции, а от банальной потери крови, пусть и не в полном объеме. Ее в теле человека несколько литров. Если не ошибаюсь, у взрослого — пять или около того, но это не значит, что надо высосать всё до дна, чтобы больной умер. Пока довезли мужчину — уже сколько потерял, а затем, судя по вздутости живота, внутреннее кровотечение у него происходит. Но ваш Лекарь отказался даже заглянуть внутрь, осмотреть внутренности, может, где зашить надо, где артерию пережать, пока тромб там образуется, не знаю. Я не хирург. И, тем не менее, ничего! И зачем вслепую прижигание? Да что это за средневековая пытка? Зашить, обработать мазями, маслом, Хельмут и Беата отличные мастера в этом деле. При мне подобные случаи не раз вылечивали. А Ваш Хорст — вообще, думает, что где-то в районе брюшины, находится сердце, в то время как оно строго всегда вверху, слева под ребрами — если, конечно, не считать исключения из правил в плане мутаций. Но это бывает безумно редко, о чем и не следует вообще вспоминать. Сейчас же наша задача обследовать кишечник, ибо, вероятнее всего, именно он поврежден, — немного помолчав, осмеливаюсь на самое, что не есть, терзающее душу. — Нельзя быть таким… как Ваш этот… Лекарь. Это — даже не упертая глыба, простите на слове. А — Осел. Мир меняется — а он все время на одном уровне. Так нельзя…. по крайней мере, если ты не Бог. Ой, простите. В смысле, если ты не способен уже обретенными знаниями найти панацею от всех существующих болезней и бед.
Вздернул бровями фон Мендель, повел головой в сторону, скривился. Шумно вздохнул.
— Ваш Хорст уже смирился со смертью этого молодого человека. Позвал ему уже даже священника. А ведь у парня — вся жизнь впереди, наверняка есть жена и дети. Позвольте нам с Хельмутом попытаться спасти его. Это — не колдовство, как кто-то может подумать, и даже не, мать ее, Наука, от которой Вы все так шарахаетесь. Это — элементарное видение мира как он есть. У вас слегка рвется одежина (ладно, пусть не «слегка»), но Вы же ее зашиваете. Да? Ладно, пусть не Вы, но за Вас. Не выбрасываете же сразу? Верно?
Короткая, колкая ухмылка. Молчит.
— А здесь — жизнь. Если есть хоть шанс — разве не грех… бездействовать?
Глаза сверкали странной воодушевленностью, отчего ставало не по себе.
— Так как? — отчаянно шепчу, невольно сложив руки перед собой, словно в молитве.
Вдруг шаг в сторону Генриха, еще миг — и пристальный, проникающий в самую душу, взгляд мне в очи.
Коротко кивнул головой.
— Вот теперь я Вам верю. Ведите…
— Простите, уважаемые Господа, — резвые, уверенные шаги Генриха вперед, к столу, на котором едва заметно еще дышал раненный (без сознания). Несмело расталкивает в стороны помощниц (полусестер) Хорста да и немного отодвигает, все еще читающего на латыни молитвы, священника. Пристальный взгляд на моего Врача, на меня. — Прошу, приступайте.
Живо кинулась я вперед. Видимо, не сразу поверив своим глазам и ушам, Хельмут немного помедлил, но еще миг — и стремительно последовал моему примеру. Стянуть простынь, оголить живот.
— Принесите нож, иголку с ниткой, воду с тряпками.
— Воду и повязки прокипятите, дайте нам отдельно миску, чтобы руки хорошо вымыть. Cвечу, и вино.
— Что здесь происходит? — гневно взревел «Местный лекарь» и тут же кинулся к нам. Но замер у самого стола, не решаясь на активные действия при Риттербрюдере.
— Я премного благодарен, брат Хорст, за Ваш труд и заботу о всех нас, но сейчас… я решил дать им шанс себя проявить и поделиться с нами бесценным опытом. Неправда ли, это достойно и занимательно? — отозвался Генрих.
— Это же — душа! Как они смеют себя так вести?! — завопил "Глыба".
— Да куда она денется? — злобно рычу себе под нос, нагревая уже на огне свечи нож, дезинфицируя оного…
Дать немного опиума больному, втирая в десны, на случай, если начнет приходить в себя, промыть вокруг раны вином, очистить рваные края и вручить возможность Хельмуту забраться внутрь плоти.
— Это какая-то бесовщина, поглядите-ка! — все еще голосит, отчаянно восклицает проигравший недо-Лекарь.
Колкий взгляд бросаю на Фон-Менделя. Кривится, злится, но сдерживается. И не понятно уже, на чьей он стороне, однако… все еще не перечит, не останавливает нас, не пресекает разгоревшееся безумие.
— Что хоть с ним произошло? — кидаю взгляд на товарищей бедолаги.
Не сразу те отреагировали. Несколько несмелых шагов один из них проделал и прошептал дрожащим голосом:
— Лошадь дернулась, тот испугался — упал, да прямо на вилы. Давай орать — дурная скотина и того сильнее расходилась, Ульрих дернулся в сторону, еще сильнее распоров себе живот. А дальше мы подоспели — еле выдрали из лап смерти…
— Хорошо держите рану открытой, а то ничего толком не видно…, - шепчет, рычит мой Врач на то, что я отвлекаюсь. — Матерь Божья, сколько же крови, целое озеро…
— Повязки, нужно вымочить ими, — живо бросаюсь к миске с кипятком.
… аккуратно перебрать длинные петли кишечника. Найти места разрывов и дать возможность уверенным, ловким, золотым рукам Хельмута свершить предначертанное. Морщусь, кривлюсь, едва не реву, не зверею от ужаса, однако… адское желание… наперекор всем спасти этого молодого человека… уверенно берет своё.
— Хороший врач — всегда на вес золота, — проговорил Генрих и прошелся по своему кабинету. Взгляд мне в глаза. — Давно мы уже слышали про победы Хельмута, и не раз звали к себе, занять место Хорста. Однако… никакие гонорары не могли на то его подбить. В Цинтене — его Беата, а значит, его дом — там. Забрать и Знахарку сюда — увы, не вариант, ей здесь не место. Уж слишком… много тех, кто…
— Недовольный ее методами, — киваю головой в понимании (опуская взор).
— Да, — вторит мне.
— Не понимаю, как можно считать пользование дарами природы во благо — промыслом колдуньи или бесов.
