Меч и роза - Кэнхем Марша (онлайн книга без txt) 📗
Дрожащими руками он расстегнул медные пуговицы кителя. Выпростав руки, он сбросил китель на пол, за ним последовали ремень и кушак, жилет, белый напудренный парик. Неизвестный вытащил подол рубашки из-под пояса облегающих бриджей, снял ее через голову движением, от которого на груди и плечах перекатились мышцы.
Кэтрин зашевелилась и издала невнятный гортанный звук, а потом поудобнее устроилась в постели. Ей снилось, что кончики гибких пальцев ласкают ее набухший сосок, что к ней прижимается разгоряченное тело, сильные ладони уверенно проскальзывают между ног.
Зная, что сон вскоре прекратится, она досадливо нахмурилась. Ощущения, по которым она так долго тосковала, затопили ее лоно, распространились по телу вязкой волной. Она почувствовала, как что-то давит на ее тело в самом потайном местечке, и застонала, охотно раздвигая ноги, изнемогая от сладкого напряжения, обильно орошая шелковую рубашку соком своего желания.
Прикосновение было совершенно реальным – настолько реальным, что она вскрикнула и придвинулась ближе к источнику тепла, пока не осознала, что это не сон, что в постели она не одна. Ее тело продолжало наслаждаться близостью, отзываться на нее. Она резко открыла глаза, увидела перед лицом твердую мужскую руку, вздрогнула и издала пронзительный вопль ужаса.
Но крик оборвался, не успев прозвучать. Сильная ладонь плотно зажала ей рот, нагое мускулистое тело придавило ее к постели. Ослепленная страхом, Кэтрин замолотила кулаками, принялась извиваться, силясь выбраться из-под горы мышц. Ей удалось нанести неизвестному резкий удар в висок, она собиралась с силами для второго удара и тут услышала приглушенное гэльское проклятие.
Ее рука замерла в воздухе, глаза стали огромными. Мысли улетучились, тело напряглось, сердце пропустило несколько положенных ударов.
– Нечего сказать, радостная встреча мужа, – проворчал Алекс, по-прежнему зажимая ей рот, но осторожно, почти ласково. Кэтрин в ужасе таращилась на него, и он подхватил ладонью ее затылок и прильнул к ее губам.
– Алекс? – ахнула она. – Боже мой, Алекс!
– А ты ждала кого-то другого? – Он отстранился и окинул взглядом блестящую шелковую рубашку. – Судя по всему, ты готовилась к встрече.
– Нет, нет! Я... – Она приложила трясущуюся ладонь к его щеке, чтобы убедиться, что он не видение, а существо из плоти и крови. – Пожалуйста, скажи, что я не сплю!
– Не спишь, – заверил ее Алекс, целуя в веки так нежно, что Кэтрин всхлипнула. – Это я. Я здесь.
– Но... как ты сюда попал? Я думала... Демиен говорил, что тебе нельзя здесь появляться... и я ждала весточки...
Ладони Александера заскользили по ее телу, он никак не мог удержаться от ласк.
– Когда Демиен объяснил мне, что ты сгораешь от нетерпения, – он приподнял на ладони ее упругую грудь, – то я понял, что испытывать его было бы неделикатно. Я не стал разыгрывать драму плаща и шпаги.
– Но солдаты... ополченцы...
Алекс перевел взгляд на свою руку. Большим пальцем он поглаживал бархатистый сосок, наблюдая, как он твердеет под тонким шелком. Кэтрин не сводила глаз с его лица, с крепкого квадратного подбородка, темных бровей, пушистых ресниц. Она ощущала скольжение большого пальца, прикосновения всех остальных пальцев к груди. Дрожь прошла по ее телу, нарастая с каждым движением пальца Алекса.
Внезапно он заглянул в самую глубину ее глаз. Мышцы его рук напряглись, тело замерло. Неужели это игра ее воображения? Или месяцы походной жизни только закалили его, сделали шире грудь и плечи, придали гибкость бедрам и талии? Волосы Алекса остались густыми и непослушными, и Кэтрин порывисто запустила в них пальцы, развязала узкую черную ленту и разбросала волнистые блестящие пряди по плечам.
Алекс тоже не лежал без дела. Он гладил ее бедра, обтянутые гладким шелком, спустился ниже и нашел подол ночной рубашки. Подняв его выше талии, он осторожно провел пальцем по пушистому холмику внизу живота. Кэтрин с трудом вынесла легкие, изощренные прикосновения, доставляющие ей острое, ни с чем не сравнимое удовольствие. Но когда ласки стали более настойчивыми, она прижалась к Алексу, охваченная пылом, который и не думала скрывать.
– Тише, дорогая, – прошептал он, – тише...
– Не могу... – выдохнула она. – Я так долго ждала, так скучала!
– Но теперь я здесь.
– Я не знала, жив ты или мертв, не знала, увидимся ли мы когда-нибудь, приедешь ли ты за мной. Я уже думала, что мне привиделась Шотландия, Ахнакарри... все остальное.
Возглас экстаза сорвался с ее губ, едва он наклонился к ее груди. Он завладел напрягшимся соском, вобрал сочную плоть в горячую пещеру рта и принялся ласкать языком не менее искусно, чем пальцами. Когда Кэтрин была уже на волосок от величайшего наслаждения, он оставил в покое ее грудь и зажал рот губами, приглушив протяжный стон. Его язык проникал между губ Кэтрин, ощущения вихрем взвивались в ней, пока она не стала казаться самой себе трепещущим пламенем.
Его губы оставляли горящий след на ее губах, дыхание обоих стало сбивчивым и учащенным. Алекс опять провел кончиком языка по груди Кэтрин, не обделив вниманием соблазнительную впадинку пупка. Торопясь, он спустился ниже, заставив Кэтрин задрожать от страсти и предвкушения и слегка развести ноги. Придерживая ее за колени, он принялся ласкать место слияния ног языком и губами, лишая ее последних остатков самообладания.
Протянув руки вперед, Кэтрин запустила пальцы в его смоляную гриву. Она открыла рот в беззвучном крике, когда жаркие спирали наслаждения охватили ее тело, а язык Алекса продолжал подрагивать, причиняя ей сладкую муку, заставляя напрягаться и ослабевать.
Выдавая стоном свое нестерпимое желание, Алекс приподнялся и, напрягая все мышцы, подхватил ее снизу. Он притянул Кэтрин к себе и вошел в нее, погрузился так глубоко, что оба задохнулись от неожиданности. Кэтрин обхватила его руками и ногами, не в силах устоять перед могучим приливом экстаза, который уносил их в долину острого, ослепляющего блаженства.
Изнемогающие, они сплелись воедино, напряглись, впитывая дрожь друг друга, запечатлевая ее в памяти. Не сразу выровнялось дыхание, не сразу утихла дрожь и улетучилось -напряжение из двух мокрых, тесно переплетенных тел. Алексу хватило сил приподнять голову и поблагодарить Кэтрин крепким поцелуем.
– Вот уж не думал, что мужчина способен тосковать по жене так, как я тосковал по тебе, – потрясенно признался он. – По любовнице – да. Я еще помню, как был холостяком, и могу понять тех, кто скучает по любовнице... но по жене!
Кэтрин медленно открыла глаза, блестящие от непролитых счастливых слез. Он приласкал губами каждое веко, кончик носа, пухлые губы, и она невольно сжала объятия почувствовав, что он начал высвобождаться.
– Не уходи! – тихо взмолилась она. – Побудь со мной еще немного!
– Я никуда не ухожу. Просто я думал...
– А ты не думай. Ничего не надо. Просто обнимай меня.
Помня о своем внушительном весе; Алекс все же перекатился на бок. Он крепко обнял Кэтрин, она уткнулась лицом ему в плечо и, не выдержав смятения чувств, наконец разразилась слезами.
– Кэтрин... – он коснулся губами ее виска, пригладил спутанные волосы, – я не думал, что все будет вот так. Мне больно знать, что ты боишься за меня. Будь у меня другой способ уберечь тебя, я ни за что не отпустил бы тебя сюда – помни об этом.
– Иногда... – она всхлипнула, – мне кажется, что любая опасность лучше одиночества.
Он прижал ее к себе.
– О чем я только не думала! – Она откинула голову, и Алекс увидел ее блестящее от слез лицо. – О разводе, мести... даже убийстве. Три месяца, Алекс! За три месяца ты ни разу не написал мне. Не прислал ни письма, ни записки, ни единого слова, чтобы успокоить меня, заверить, что ты жив.
– Я написал сотни, тысячи писем... мысленно. Я писал тебе каждый день.
Кэтрин вытерла щеки ладонью и сердито нахмурилась:
– Как будто эти письма можно прочесть!
– Ты смогла бы, если бы захотела. – Он взял ее за подбородок. – Попробуй.
