Непокорная пленница - Линн Вирджиния (читать хорошую книгу TXT) 📗
Реальность отступила, мир свернулся в точку, где были только она и Каттер, где были только осязание, вкус и запах. Она еще сопротивлялась, но в ней медленно, по спирали разгорался огонь, наполняя тело истомой; движения замедлились, как будто она плыла под водой. Его рот переместился с губ на шею, задержался на впадинке под горлом, и она почувствовала, как ускоряется пульс.
Она словно видела со стороны, как замедлились движения Каттера, как рот впечатывал поцелуи в мокрую кожу, отчего Уитни дрожала. Когда он накрыл ладонью одну грудь и языком коснулся соска, Уитни конвульсивно прижала его к себе, не сознавая, что делает, Все было так странно, все приводило в замешательство, и вдруг она захотела, чтобы он утолил томление тела, которое в ней разжег. Ей и в голову не могло прийти, что когда-нибудь она такое почувствует — жажду принять его, — и она прогнулась ему навстречу.
Вдруг Каттер замер и накрыл ей рот рукой, потому что она издала протестующий стон. Внезапная напряженность Каттера и невнятное «черт возьми!» сказали ей, что что-то не так. Ошеломленная, неподвижная, Уитни лежала, не понимая, что происходит. В следующее мгновение Каттер гибким движением встал, нагнулся, поставил ее на ноги и натянуто и огорченно сказал:
— Оденься. Кто-то идет.
— Моя одежда… — Уитни смотрела смущенно, все еще не в силах смириться с внезапным обрывом охвативших ее эмоций.
Каттер коротко свистнул, и лошадь послушно подошла. Уитни узнала свою одежду, свисающую с шеи. Каттер сунул ей слегка влажные брюки и рубашку, которые она получила от Теджаса; ее смущение и замешательство были так очевидны, что Каттер засмеялся.
— Должно быть, у Бога большое чувство юмора. Не беспокойся, ты спасена. Пока. — Мягкий, ленивый голос звучал скорее обещая, чем разуверяя.
Уитни так дрожала, что с трудом смогла просунуть голову в ворот рубашки и натянуть брюки. Она издала долгий прерывистый вздох и удивилась — отчего ее охватило такое томление? Как мог этот человек с легкостью вынуть душу из ее тела? Слезы хлынули из глаз, и она вдруг поклялась себе вечно ненавидеть Каттера. Слава Богу, который уберег ее от совершения самого дурацкого поступка в жизни!
Видимо, пребывание в заложницах помутило ее разум, заразило какой-то умственной лихорадкой, коль она оказалась восприимчива к чарам отщепенца-полуапачи. Не было мало-мальски правдоподобного объяснения тому, что произошло — она почти что отдалась Каттеру, ее жгло желание отдаться! От этого воспоминания она покраснела и взмолилась, чтобы скорее пришло спасение.
Каттер посадил ее на лошадь, и они поехали к тому месту, где она оставила Теджаса. Он уже был там и сосредоточенно расхаживал по берегу.
Увидев Уитни, Теджас резко остановился; он отметил, как одежда липнет к все еще мокрому телу, а глаза горят, как два пятна тусклого золота. Каттер снял ее с лошади.
— Они приехали, — отрывисто сказал Теджас и подхватил Уитни за руку, когда Каттер толкнул ее к нему.
— Возьми — пока мне не до нее. Сколько их?
— Пятеро, — ответил Теджас, чувствуя, как дрожит Уитни. Он что-то сказал Каттеру на языке апачи, Каттер коротко взглянул на него и так же коротко ответил.
Уитни почувствовала, что Теджас пожал плечами, но не могла взглянуть ни на него, ни на Каттера. Ей казалось, что мексиканец знает, что произошло, знает, как тело предало ее. Что он сказал? А, какая разница! Теджас ничего не может сделать, она ничего не может сделать.
Каттер будет делать все, что захочет. И по непонятной причине предательское тело солидарно с ним.
— Уитни. — Теджас потряс ее за руку, и она испуганно вскинула глаза. Его голос был мягким, и до нее дошло, что он обращается к ней уже не в первый раз.
— Да?
— Я могу чем-нибудь помочь?
Она слабо улыбнулась. «Только если можешь отпустить грех, когда человек отдает душу дьяволу», — подумала она, а вслух сказала:
— Я не пострадала.
Теджас посмотрел на ее побледневшее лицо и не поверил. Он видел решимость в лице Каттера и знал настроение своего друга, когда тот отослал его в лагерь. И видя вызывающее выражение лица Уитни, он понимал, что она его обманывает. Может, Каттер не причинил ей вреда физически, но душа ее ранена.
— Идем, — мягко сказал он, и они пошли назад по травянистому склону.
Глава 9
Старательно сохраняя на лице безразличное выражение, Уитни слушала разговор Каттера с людьми, которые прибыли в горный лагерь. Это были те, кого ждали апачи, — мексиканцы, приехавшие совершить сделку, и она понимала: что бы ни случилось, это коснется ее.
Сердце колотилось; она старалась делать вид, что не слушает. Когда один из прибывших, окруженный солдатами, сказал по-испански: «Президент будет благодарен за ваш вклад, сеньоры», она горячо поблагодарила Бога за то, что в свое время по настоянию отца выучила испанский.
На солдатах была мексиканская форма: красно-синяя, на боку кортике серебряной рукояткой. Переговорами руководил Каттер, и мексиканцы находили его хитрым торговцем. Несколько раз один из них раздраженно вставал, но каждый раз компаньоны успокаивали его.
Из слов, которыми перебрасывались собеседники, Уитни поняла, что золото, которое украл Каттер, предназначено мексиканскому правительству в качестве платы за провизию, оружие и провиант. Она удивлялась, кому может понадобиться такое количество всего, пока из разговора не узнала, что это для индейцев, живущих семьями в резервации Сан-Карлос.
— Вы понимаете, сеньор, что мы не можем вредить собственному правительству, — заметил капитан Лопес. — Покупать ружья для врагов не входит в наши задачи.
— А ваша политика — уходить от большой партии золота ради мелкого успеха в переговорах? — парировал Каттер.
Капитан нахмурился.
— Я полагаю, президент Гонсалес одобрил бы эту сделку, если мы при этом не снабдим оружием изменников-апачей, — сказал Лопес. — Это только продлило бы конфликт и принесло много несчастий всем, кто в него вовлечен.
Твердое лицо Каттера не изменило выражения, в глазах ничего нельзя было прочесть, он не сдвинулся с позиции, которую занял в этих переговорах. Они примут его требования, потому что это им выгодно. Очень похоже на мексиканцев — выдавливать из человека последнюю каплю крови, но он понимал, что в этом отношении они не отличаются от большинства людей. Теджас его предупреждал, что они отличные мастера бартера.
Скорее, торговцы лошадьми, мысленно поправил друга Каттер; его взгляд оставался холодным и непреклонным.
— Не так мы глупы, чтобы просить у вас ружья для ваших врагов, капитан. — Ложь прозвучала уверенно. — Мы только желаем помочь несчастным людям, которые вынуждены жить на бесплодной земле Сан-Карлоса. Конечно, ружья можно купить и в другом месте.
— Ax, — вздохнул Лопес и бросил взгляд на компаньонов, показывая, что он не прочь признать за правду откровенную ложь Каттера. Компаньоны слегка покачали головами, и он сделал еще одну попытку поторговаться. — Полагаю, мы можем дать вам большую часть того, что перечислено в вашем списке, кроме, пожалуй, ружей и патронов. Это может нарушить договор, который мы подписали с Соединенными Штатами, и…
— Или все, или ничего, — резко сказал Каттер; он вдруг почувствовал, что устал притворяться. Он не отрывал взгляда от Лопеса, и тот вдруг покраснел и снова оглянулся на мужчину в касторовой шляпе.
Они ненадолго сомкнули головы, о чем-то неслышно поговорили, и Лопес выпрямился.
— Поскольку вы не будете использовать оружие против нашей страны, мы согласны, сеньор Каттер. Вы провернули тяжелую сделку, но мы согласны.
— Провиант у вас близко?
Лопес кивнул и встал.
— Мы встретимся с вами в двухдневный срок, сеньор Каттер, в деревне Рио-Бланко, это день пути от границы. Вы ее знаете?
Каттер без усилий, гибким движением поднялся и кивнул:
— Мы там будем.
Уитни почувствовала толчок в сердце. Деревня. Они возьмут ее с собой? А что, если там их ждут солдаты? Но если можно за два дня съездить в Мексику и обратно, значит, они почти что на границе, сообразила она. Если Каттер возьмет ее с собой в Мексику, она может уже никогда не вернуться, и никто о ней не услышит. Мало ли людей исчезают бесследно. Она решительно не желает оказаться следующим пропавшим без вести!
