Распутница - Роджерс Розмари (прочитать книгу TXT) 📗
Я все еще со злостью смотрела ему вслед, когда, тихо постучав, вошла Лилит, неся на руке мое свежевыглаженное платье.
– Уже собираются к ужину, мисс Триста! Если позволите, я помогу вам одеться. Я им сказала, что вы легли немного отдохнуть перед ужином, так что можете спокойно на несколько минут опоздать.
Она пришла слишком быстро, буквально вслед за Блейзом, и не может не знать или хотя бы не подозревать о том, что здесь произошло, думала я, отдавая себя в умелые руки Лилит. Она быстро досуха вытерла мои волосы полотенцем и начала одевать меня так, как будто я была ребенком или китайской куклой.
– У вас красивые волосы, мисс Триста! И какие пышные!
Каким-то чудом Лилит моментально привела в порядок мои кудри, с которыми после мытья всегда очень трудно справиться, подколола к ним тяжелый шиньон, дав нескольким локонам возможность якобы случайно спадать на виски и пылающие щеки.
Однажды папа подарил мне желтовато-зеленое китайское ожерелье из жадеита и свисающие в виде слезинок жадеитовые серьги. На каждой из оправленных в золото бусинок и на серьгах были выгравированы иероглифы. А в другой раз папа принес мне оправленные в золото бусы из янтаря. Этим вечером я надела жадеит и чувствовала прохладное прикосновение серег к моим обнаженным плечам. На вечерах допускались довольно глубокие декольте. Я что-то читала об этом в «Книге для леди». А тетя Чэрити, у которой был безукоризненный вкус, выбрала для меня это зеленое шелковое платье с золотыми кружевными оборками и атласными розетками зеленого цвета и с золотой сердцевиной.
Лилит заверила меня, что мое платье на общем фоне не будет выглядеть слишком нарядно.
– Теперь у нас не так уж часто бывают большие приемы – после того как уехала мисс Рисса. А вообще народ здесь считает, что надо одеваться во все самое лучшее. А вы выглядите очень прекрасно, мисс Триста! Уж будьте уверены, молодые джентльмены глаз не отведут, как вас увидят!
Ожерелье было тяжелым.
– Это просто варварство! – пробормотала тетя Чэрити, когда впервые увидела его в моей шкатулке. – И вряд ли подходит для девочки твоего возраста, – слегка нахмурившись, добавила она. – Когда этот человек перестанет меня удивлять?
– Но теперь мне шестнадцать, а не двенадцать, и варварство это или нет, но ожерелье мне к лицу.
Я спускалась по лестнице с некоторым трепетом. Мой первый выход в свет – и я опоздала. Но тут уж ничего не поделаешь. «Нужно набраться нахальства и не думать о причине моего опоздания», – твердила я себе, стараясь выпрямить спину и не опускать голову. «Держись за перила, – напоминала я себе. – Будь осторожнее: подними юбки чуть повыше, вот так, – ты на них чуть не наступила». Черт бы побрал эту моду, а особенно эту нелепую стальную клетку под названием кринолин! Это гораздо большее варварство, чем тяжелые бусы с выгравированными китайскими иероглифами! Знаменитый мсье Уорт из Парижа, должно быть, думает, что женщины все еще должны носить пояса верности, как несчастные жены крестоносцев в средние века!
– Триста… Триста, подожди меня! Будет гораздо лучше, если мы опоздаем вместе, ты не находишь? По крайней мере мне не придется одной выдерживать холодные взгляды Мачехи! – Услышав за спиной задыхающийся голос Мари-Клэр, я почувствовала себя так, как будто получила отсрочку смертного приговора. В спешке оступившись, она успела схватиться за перила, ругаясь по-французски. – И к чему такая гонка? – повернувшись ко мне, раздраженно бросила Мари-Клэр. – Мы настолько поздно приехали из Амхерста, что я была уверена: ужин задержат. Но вот почему ты опоздала?..
Я безразлично пожала плечами, продолжая осторожно спускаться по лестнице:
– Ты же знаешь, я не умею точно рассчитывать время. Я принимала ванну и, наверное, уснула. А куда нужно повернуть, когда мы дойдем… Ой!
– Я думаю, мужчины уже заключили пари насчет того, на сколько мы опоздаем! – прошептала Мари-Клэр, посылая свою самую ослепительную улыбку группе хорошо одетых молодых людей, которые внезапно замолчали, увидев нас. – Тот, кто так внимательно смотрит, с глазами под цвет твоим волосам, – это Фарленд. Он еще более беспринципный, чем Блейз, и гораздо вспыльчивее. Так что будь осторожна, не полагайся на его обещания и не верь ничему, что он скажет!
– Не буду! – едва успела заверить я. Нас тут же окружили молодые люди, наперебой просившие о чести быть представленными мисс…
– Мальчики, помните о ваших хороших манерах! – проворчала миссис Хартфорд, прокладывая себе дорогу сквозь толпу. – Мои дорогие, вы обе так хорошо выглядите, что мне, наверное, придется простить этих головорезов. Но только если вы обещаете хорошо себя вести, слышите?
Потом я постараюсь совместить в своем сознании лица и имена. Но сначала я слышала только до странности непривычное: «Мисс Триста Вильяреаль… Батон-Руж и Новый Орлеан… она в родстве с семейством де Мариньи…» Это тетя Чэрити и папа старательно подчеркивали мое южное происхождение и родственные связи, стараясь, чтобы меня приняли здесь без вопросов. Вильяреаль – это звучит надменно. Я уже ненавидела эту фамилию, тем более что мне сказали одно из условий, существование которых меня так возмутило. Я должна принять эту фамилию и сохранить ее; мой муж, если я решу выйти замуж, должен также принять фамилию Вильяреаль и передать ее нашим детям. Маленькая сделка – какой мужчина не согласится сменить фамилию, чтобы взамен получить состояние? Или взять жену, если таким образом сможет лучше обеспечить своих любовниц?
В тот вечер, однако, у меня не было времени на то, чтобы размышлять о внезапном повороте судьбы или судить о тех, кого я так щедро одаривала улыбками. Я все еще старалась привыкнуть к тому, что меня называют мисс Вильяреаль вместо мисс Виндхэм, и избавиться от воспоминаний о встрече с Блейзом Давенантом, который снова использовал мое тело для собственного удовлетворения и ясно дал понять, что я для него всего лишь одна из многих любовниц. Да, одна из любовниц, которую можно навестить, когда ему заблагорассудится, не принимая во внимание мои чувства и не заботясь о моей репутации.
«Ну нет!» – яростно твердила я себе, в то же время благодаря какому-то инстинкту, о существовании которого до сих пор не подозревала, умудряясь делать все, что нужно. Я давала те ответы, которых от меня ждали, вовремя улыбалась и даже вовремя прятала за веером свое якобы смущенное лицо.
Да, это был успех! Даже Мари-Клэр вынуждена была это признать. А миссис Хартфорд, которая оказывала мне покровительство, кажется, наслаждалась моим дебютом в свете и комплиментами в мой адрес так, будто я была ее любимой племянницей или приемной дочерью.
– Вам завидуют все девушки, моя дорогая! А их мамаши просто зеленеют от злости, закрывшись своими веерами. То же самое творилось, когда моя Кларисса была дома. Ни один вечер не проходил без гостей, а ее поклонники за обедом пожирали друг друга свирепыми взглядами! Мистер Хартфорд тогда хмурился, я ломала себе руки и думала: сейчас начнется скандал! Но нет – Кларисса хорошо знала, как обвести своего папу вокруг пальца!
Миссис Хартфорд взяла меня под свое материнское крыло, и с головокружительной быстротой я оказалась представленной чуть ли не половине штата Виргиния. К счастью для меня, в то время фамилии и родственные связи ничего мне не говорили, иначе я была бы совершенно ошеломлена. Разглядывали каждую деталь моей внешности, особенно внимательно это делали пожилые леди и ревнивые мамаши, о которых говорила миссис Хартфорд.
– О нет, я останусь только на свадьбу… К сожалению, только на несколько дней… О да, я очень хотела бы задержаться, чтобы посмотреть кое-что в Ричмонде, но… – Поскольку я старалась подчеркнуть краткость своего визита, матроны и даже их дочки стали относиться ко мне весьма радушно, почти так же, как миссис Хартфорд. Во время нашей прогулки по залу она наклонилась ко мне и, подмигнув, прошептала, что я все проделала очень ловко. Кларисса поступила бы точно так же.
Я почувствовала, что постепенно превращаюсь в марионетку. Словно кто-то дергает за веревочку, и я наклоняю голову, или протягиваю руку, или улыбаюсь – слащаво или лукаво, в зависимости от обстоятельств. Как легко оказалось изображать из себя глупую, беспомощную, безмозглую бабочку, которая не в состоянии самостоятельно думать! Я даже научилась флиртовать – отчасти мне помогли наблюдения, отчасти, я полагаю, просто инстинкт. Это было нечто вроде игры – строишь глазки, помахиваешь веером и таинственно улыбаешься. Легкая, бессмысленная игра. К концу вечера я в ней уже достаточно напрактиковалась.
