Пламенная - О'Бэньон Констанс (читать полную версию книги .txt) 📗
– В такое высказывание я не верю. Я готов ждать месяцы, даже годы…
– Вы не верите мне, а я говорю правду. – Она с нежностью коснулась кончиками пальцев его лица. – Вероятно, вы скоро вернетесь в Англию?
– Вероятно, да.
Она закрыла глаза, понимая, что делает самую большую глупость в своей жизни.
– У вас в Англии обширный круг знакомств?
– Зато нет особо близких друзей. Я нелюдим по характеру.
– Мне трудно в это поверить.
– Я меняюсь только в вашем присутствии.
– Но хоть один друг у вас есть? – настойчиво продолжала Сабина.
– Лишь один. Он мне как брат.
– Расскажите мне о нем.
Стивену не очень хотелось говорить о Гаррете, даже с Пламенной.
– Вам, вероятно, пришелся бы по душе Гаррет – он нравится вообще всем женщинам. Но он равнодушен к знакам внимания и ухаживаниям. – Стивен бросил на девушку испытующий взгляд. – Подобно вам, мадемуазель.
– А он способен увлечься женщиной? – спросила она, изображая любопытство.
– Скорее, женщины влюбляются в него, чем он в них. Одно время он позволял себе определенные вольности, но с некоторых пор резко изменился и стал серьезен, даже слишком. Он редко посещает Лондон и никогда не появляется при дворе. Он предпочитает заточить себя в Волчьем Логове – своем родовом замке и проводит там дни без женского общества.
– Что же заставило его так перемениться? – настаивала Сабина.
Болезненная гримаса исказила лицо Стивена.
– Он был заключен в Тауэр по ложному обвинению в организации убийства своей молодой жены и всего ее семейства.
– Какой ужас!
Сабина была довольна. Гаррет хоть как-то, но все же пострадал за свои преступления.
– Гаррет отказался говорить со мной об этой кровавой драме, но я чувствую, что он так или иначе винит себя во всем – прежде всего в смерти юной Сабины Бальморо.
– Как мне ее жаль! – произнесла Сабина. – Она была красива?
– Она была еще девочкой-подростком, но это был бутон великолепного цветка.
– Боже! – Сабина проглотила комок в горле.
– Если бы вы знали Гаррета, то поняли, как он переживает.
– Он не женился вновь?
– Он не допускает к себе никаких женщин… впрочем, – тут Стивен всплеснул руками. – Не слишком ли эта тема утомительна для беседы с парижской актрисой?
– Я ничуть не устала…
Он взял ее за руку и заглянул в глаза.
– Мне кажется, я теряю вас.
– А я вас.
– Вы скоро вернетесь на родину?
– Наверное, да, если что-то не удержит меня в Париже.
Вдруг Сабина проявила отчаянную смелость.
– Может быть, вам стоит уговорить своего друга совершить поездку во Францию. Это путешествие немного развлечет его. В Париже никто не имеет права скучать. Все проблемы не кажутся такими уж серьезными в этом веселом городе.
– Все, что вы говорите, звучит прекрасно… Я постараюсь вернуться как можно скорее. И, вероятнее всего, вместе со своим другом. – Стивен припал губами к руке Сабины. Прощальный поцелуй был весьма продолжительным. – Вы будете вспоминать обо мне в мое отсутствие?
– Конечно, как о хорошем и верном друге.
Когда он удалился, Сабина подумала, что навсегда оборвала последнюю ниточку, связывающую ее с родиной, и ей придется вновь бежать и бежать, скрываясь от злодеев.
15
1636 год
Труппа Баллярда приобрела большую популярность. О ней прослышали не только в провинциях Франции, но и в европейских странах. В результате такого успеха последовало высочайшее распоряжение дать представление в театре при дворце Пале-Ройаль, где обычно играли только находящиеся на казенном жалованье придворные актеры.
Король Людовик XIII пожаловал Жаку ежегодное вознаграждение в пятнадцать сотен франков, при этом добавив, что его ведущая актриса – Пламенная – получит две тысячи франков в год.
Зал тесного театра каждый вечер был заполнен до отказа, и многим зрителям отказывали в местах или попросту отгоняли от входа. Стражники должны были разбираться, кто более достоин присутствовать на спектакле, а кто может выждать пару дней. Все зависело от положения в дворцовой иерархии на тот день – кто обласкан монархом, а кто в чем-то провинился.
Королевская ложа редко пустовала. Король от души награждал аплодисментами искусную игру Жака Баллярда и окидывал восхищенным взглядом откровенно приоткрытые прелести женского состава его труппы.
Пламенная заставляла говорить о себе весь Париж. Более всего обсуждались ее рыжие волосы и колдовские янтарные глаза. А то обстоятельство, что никто не знал, откуда она взялась, еще больше будоражило воображение.
В тот вечер толпа скопилась у театра Пале-Ройаль, чтобы увидеть новую мелодраму, сочиненную Жаком.
Сабина стояла за кулисами, ожидая выхода на сцену. Ее костюм сверкал бутафорским золотом, в ярко-рыжие, тщательно завитые локоны вплетены были фальшивые жемчужины.
Изабель проверила все в наряде своей питомицы до мельчайших деталей.
– Сегодня они упадут к твоим ногам, мое дитя.
– Мне это не нужно, – равнодушно сказала Сабина.
– Это потому, что ты потеряла интерес к мужчинам, которых легко завоевать. Когда-нибудь придет тот, кто победит тебя.
– Я не собираюсь участвовать в подобных сражениях.
Изабель отвела взгляд в сторону. Как бы ей хотелось, чтобы так продолжалось как можно дольше. Закончив всю сложную работу над сценическим костюмом Сабины, Изабель прикрепила алую розу к ее прическе. На цветке еще сохранились капли свежей росы.
– Ты на каждом спектакле так же прекрасна и свежа, как эта роза. В этом секрет твоего успеха. Но цветы нуждаются в воде и солнечном свете, а вдохновение – в сильном чувстве.
– Я ведь ничего не прошу у зрителей. Я только хочу, чтобы они смеялись, когда я произношу смешные слова, сочиненные Жаком, и печалились, когда мне грустно на сцене.
– Ты вложила всю свою жизнь в театр. Но твои роли – это миражи, иллюзии. Так их воспринимает толпа. Поразмысли о собственном счастье.
– Ты повторяла эти слова уже множество раз. Но нельзя обрести то, что навсегда потеряно. Мне достаточно того счастья, что я имею, – быть с тобой, Изабель, с Жаком, Мари и со своим братом.
Изабель не удержалась от поцелуя, очень осторожного, чтобы не нарушить что-либо в ее гриме и прическе.
А в зале уже гудела толпа, жаждущая появления Пламенной. В ложе, надежно скрытой пурпурным занавесом, двое английских джентльменов ждали начала спектакля.
– Твое сердце дрогнет, поверь мне, когда ты увидишь ее. Она непохожа на остальных актрис и даже на обычных женщин. – Стивен был вне себя от волнения. – Два года назад я увидел ее на сцене и… как будто был околдован. Ее улыбка, ее голос, ее смех! Теперь я имею честь числиться одним из ее наиболее приближенных друзей, которых, к сожалению, появилось множество.
– Что ж, поздравляю, – спокойно заметил Гаррет. – Я столько слышал от тебя восторженных высказываний об этой французской дамочке, что мне все это порядком надоело. Сегодня вечером я готов убедиться в правдивости твоей легенды.
– Она убедит тебя во всем. – Стивен говорил с твердой уверенностью. – После спектакля она, может быть, позволит мне представить тебя.
– Парижская актриса никогда не откажется от знакомства с английским лордом, – усмехнулся Гаррет.
Он отодвинул свой обитый красным бархатом стул в глубь ложи, чтобы как можно меньше видеть действие, происходящее на сцене. Для него фарс, разыгрываемый французскими актерами, был сущим наказанием.
– Я только мечтаю уехать из этой страны. Тем более из этой столицы «лягушатников».
– Если ты все время пребываешь в таком дурном настроении, тогда вообще зачем ты отправился в путешествие?
– По настоянию матери. Она вбила себе в голову, что я должен проветриться. Я благодарен тебе за то, что ты сопровождаешь меня, и извини, если я порчу тебе праздник. Весьма возможно, что, после того как мы вместе посетили Флоренцию, Рим и Венецию, а теперь и Париж, моя матушка удовлетворится и не отправит меня куда-нибудь на Южные острова.
