Под голубой луной - Уильямсон Пенелопа (читать книги онлайн бесплатно полностью без .TXT) 📗
Рассчитанная жестокость его слов потрясла Джессалин, она совершенно растерялась. Чтобы удержать набежавшие на глаза слезы, ей пришлось крепко зажмуриться. Дрожащими руками она искала и никак не могла нащупать вожжи – ей хотелось поскорей развернуть Пруденс. Но Трелони схватил удила и остановил лошадь.
– Ты, верно, думаешь, что тебя защитят благородное происхождение и молодость. Что из-за этого меня вдруг одолеет совесть, которой у меня никогда не было, и я тебя пожалею. Так вот, ты ошибаешься. Представь себе, что я огонь. И если маленькие девочки будут со мной играть, они обязательно обожгутся.
Джессалин смотрела на его поднятое вверх лицо. Оно было непроницаемо, словно прибрежные скалы. Джессалин не могла заставить себя поверить, что он может причинить ей зло. Она просто не хотела в это верить.
Еще раз протянув руку, она сказала:
– Я доверяю вам.
Губы Трелони скривились в недоброй улыбке.
– Ой, напрасно, мисс Летти. Никогда не доверяйте мне, – сказал он, но все же взял протянутую руку.
Они ехали молча. Его грудь прижималась к ее спине, а руки слегка обнимали за талию. Затылком Джессалин чувствовала его дыхание. Оно трепетало и касалось ее кожи, как крылья тысячи бабочек.
Силы покинули Джессалин – будто ее несло мощное течение, которыми богата бухта Крукнек.
В окрестностях «Уил Пэйшенс» было пустынно. Берег почти отвесно обрывался в море. Здесь не было ни бухт, ни даже узенькой полоски пляжа – только острые голые скалы, изъеденные ветром и непогодой.
Главное здание рудника возвышалось на скалистом мысу. Внизу плескались волны. На фоне затянутого тучами неба высокая кирпичная башня напоминала развалины собора. Вокруг не было никаких признаков жизни. Ветер свистел в пустых провалах окон, и от этого казалось, что в башне до сих пор живут призраки давних времен – звон колокола, возвещающего о начале смены, шум машины, приводящей в действие насос, и смех рабочих, выходящих на солнечный свет после десяти часов, проведенных в темном чреве земли.
«Уил Пэйшенс» отличался от других рудников тем, что часть штреков проходила на очень большой глубине, прямо под морским дном. К башне надо было идти по узкой, не более фута шириной, тропинке прямо по краю обрыва. Даже Джессалин, привыкшей к корнуолльским утесам, стало немного не по себе. Ей живо представились рабочие ночной смены, которые брели здесь в непроглядной тьме под ударами зимнего штормового ветра.
Рудничную машину давно размонтировали и продали на металлолом. Башня была совершенно пуста, если не считать ржавой лопаты и старой тачки без колеса, пьяно завалившейся набок. Едва успев войти, лейтенант принялся отдирать прогнившие доски, закрывавшие вход в основную шахту. Наконец раздался жалобный скрип, во все стороны полетели щепки, и вход в шахту открылся. Из темного жерла вырвался холодный, затхлый воздух, и Джессалин с трудом подавила дрожь. Ее всегда пугала мысль о спуске в чрево земли.
– Что вы надеетесь здесь найти? – спросила она. Это были первые слова, сказанные с тех пор, как они покинули поместье.
Трелони ответил не сразу. Ожидая, пока он закончит орудовать железным ломом, Джессалин зачарованно смотрела на его сильные руки со вздувшимися от напряжения венами. Руки, которые могут одновременно и ласкать… и причинять боль.
– В свое время «Уил Пэйшенс» был построен только для добычи меди, – наконец произнес он. – Я разговаривал с некоторыми старыми рабочими. И все они утверждали, что по многим признакам здесь должно быть олово.
У Джессалин перехватило дыхание.
– Если вы найдете олово, то снова откроете рудник, да?
– Нет, конечно. Чтобы затеять такое дело, требуется чертовски много денег.
Совершенно обескураженная таким ответом, Джессалин хотела было поинтересоваться, зачем же они сюда пришли. Рудничное дело было у нее в крови, как у всех, корнуолльцев. Ведь в этом краю не одно состояние было создано из того, что дарила земля или море. Одна шахта могла за считанные годы принести несметные богатства, а потом так же внезапно иссякнуть. Да и цена руды могла вдруг упасть до такой степени, что ее невыгодно становилось даже поднимать на поверхность. И тех, кто вкладывал деньги в рудники, считали авантюристами.
– У бабушки в свое время было несколько акций этого рудника.
Джессалин прекрасно помнила день, когда рудник закрыли. В ту зиму ей исполнилось десять лет. Зима была очень суровая – морозная и снежная, так не часто бывает в Корнуолле.
– Многие здешние тогда потеряли средства к существованию, и в ту зиму был сильный голод, – продолжала вспоминать она вслух. – Некоторые семьи получили пособие по бедности, а некоторым пришлось идти в работный дом…
И тут Джессалин заметила, что лейтенант слушает ее совершенно неподвижно. Его взгляд был устремлен в черный зев рудника, а в глазах горел тот же самый страстный огонь, какой она уже видела однажды – когда он вел паровоз. И внезапно Джессалин поняла, что Трелони ей солгал. Он был авантюристом. И если удастся найти олово, то рудник обязательно будет открыт, чего бы это ему ни стоило.
Протянув руку, Джессалин коснулась его колючей, небритой щеки. Сколько раз ей хотелось до него дотронуться, но она всегда сдерживала себя. Сейчас же все получилось как-то Само собой.
– Вам же это небезразлично, правда? Если только вы сможете, то обязательно откроете рудник. Для Корнуолла. Для того, чтобы люди получили работу…
Его огрубевшая ладонь накрыла ее руку. Их взгляды встретились, и Джессалин снова заметила в его глазах уже знакомое выражение – такое же, как когда она сказала, что его паровоз может изменить мир, – смесь затаенной боли и надежды.
Но вот его лицо снова напряглось, и он решительно отвел ее руку.
– В этом чертовом мире нет ничего, что было бы мне небезразлично.
Трелони наклонился, развязал мешок и извлек оттуда бутыль купороса. Окунув туда хлоратную спичку, которая тотчас же вспыхнула, он поджег конопляную свечу и с помощью кусочка глины укрепил ее спереди на своей широкополой шляпе.
– Вы не должны идти туда один. Это небезопасно, – сказала Джессалин.
– Один из старых рабочих нарисовал мне план.
– Но…
Закон рудокопа каждый корнуоллец впитывал с молоком матери: «Нельзя спускаться в шахту в одиночку». Джессалин закусила губу. Она, конечно же, должна предложить спуститься вместе с ним. Но от одной мысли о толще земли и воды над головой ее прошиб холодный пот и бросило в дрожь.
– Вы должны взять меня с собой, – наконец решилась она.
Трелони копался в мешке, доставая оттуда запасные свечи и еще какие-то предметы.
– Нет, – коротко бросил он, распихивая их по карманам куртки и даже не удосужившись взглянуть на нее.
– Но это опасно!
Выпрямившись, он метнул на нее свирепый взгляд.
– Вы что, снова решили выступить в роли няньки, мисс Летти? Честное слово, это уже становится утомительным.
Этого Джессалин стерпеть не могла. Ответив ему не менее свирепым взглядом, она сказала:
– Ну что ж, прекрасно. Только если вы заблудитесь или обвалившиеся крепления проломят вашу упрямую голову, можете не рассчитывать, что я брошусь вам на помощь.
Его рот скривился в улыбке, которая, по сути, улыбкой не была.
– Я никогда ни на кого не рассчитываю. Это избавляет меня от массы разочаровании.
Снова наклонившись, он извлек из мешка инструменты – тяжелый металлический бур и дрель. Джессалин смотрела на его широкие плечи и ненавидела их лютой ненавистью. В этом человеке не было ни одного качества, которыми, как ее учили, должен обладать джентльмен. Ни галантности, ни доброты, ни сострадания. Одним словом, ничего хорошего.
Последним на свет божий был извлечен моток веревки. И несмотря на гнев, Джессалин вдруг очень захотелось обвязаться этой веревкой. Не только для того, чтобы не пустить его в шахту – но чтобы навсегда привязать к себе.
Трелони поставил ногу на верхнюю ступеньку лестницы и со словами: «Я вернусь примерно через час» – исчез в черной дыре.
