Неукротимое сердце - Джойс Бренда (первая книга .txt) 📗
Кэндис сидела на коленях, помешивая кипевшее в котелке рагу. В числе прочего она научилась хорошо готовить. Волосы, заплетенные в одну толстую косу – столь непривычную для индианок прическу, – были перехвачены на лбу лентой, которую сплел для нее Джек. Он смастерил Кэндис такие же серьги, и они покачивались, переливаясь яркими красками, отсвечивая серебром и золотом. Несмотря на светлые волосы, она выглядела как прилежная жена воина – его жена. Джек улыбнулся.
Кэндис подняла глаза и просияла.
– Джек, как ты вовремя! Иди сюда и попробуй. Скажешь, чего не хватает.
Опустившись на колени, он взял ее за плечи.
– Кэндис, у Хауки спал жар.
Ее улыбка померкла. Джек поднял ее на ноги.
– Нам нужно поговорить.
Кэндис нервно прикусила губу, не сводя с него расширившихся глаз. Она ощущала леденящее душу отчаяние.
– Видимо, пора возвращаться, – сказала Кэндис, и ей захотелось умереть при мысли о реакции родных на ее возвращение.
– Не обязательно, – тихо возразил Джек, наблюдая за ней. Глаза Кэндис сверкнули.
– То, что я здесь застряла, – запальчиво произнесла она, – еще не значит, что я согласна быть твоей любовницей.
Джек замер. Его мир покачнулся.
– Ты моя жена.
– Что? – изумилась она.
– Я не говорил тебе, не было повода, но по законам апачей мы женаты.
Кэндис отшатнулась.
– Я не верю тебе.
– Это правда. Я предложил за тебя дары, они были приняты, мы живем в одном вигваме – больше ничего не нужно для брака.
Кэндис прижала руку к лихорадочно бьющемуся сердцу. Значение его слов со всеми ужасающими последствиями не сразу дошло до ее сознания. Она подняла на Джека испуганный взгляд:
– Но я не индианка, и законы апачей ничего не значат для меня.
Залившись краской стыда, она представила себе, какой разразится скандал. Кэндис словно слышала голос Милли Хендерсон: «Кэндис вышла замуж за полукровку». Отец и братья будут потрясены и шокированы.
Стиснув зубы, Джек смотрел на нее и видел, как рушатся его надежды. В отчаянии он схватил Кэндис за руку.
– Ты моя жена, согласна ты с этим или нет. Ты не обязана возвращаться. Останься со мной! Мы уедем в Калифорнию. Или куда захочешь. Мы…
Но Кэндис не слушала. Она вырвала руку и попятилась.
– Я не могу быть твоей женой! Джек, ты, наверное, сошел с ума. О Боже! Никто не должен знать об этом!
– Хорошо, – холодно обронил Джек. – Завтра я отвезу тебя назад.
Он ушел. Закрыв лицо руками, Кэндис опустилась на землю. Ее трясло. Неужели ее считают его женой? О Боже! Вдруг кто-нибудь узнает…
Она должна забыть Джека и все, что было между ними. В конце концов, она Кэндис Мэрилин Картер, а не какая-нибудь индианка.
Кэндис еще не спала, когда первые лучи рассвета проникли в вигвам. Вскоре шкура у входа откинулась и показалась голова Джека.
– Я седлаю вороного. После завтрака выезжаем. Он исчез, прежде чем она успела открыть рот.
Джек разогревал на костре оставшееся с вечера рагу. С ним был Шоцки. Бросив на Кэндис мрачный взгляд, Шоцки разразился темпераментной речью на языке апачей. Джек односложно ответил, не отрываясь от своего занятия. Шоцки сердито заспорил и, сдавшись, ушел.
Протянув Кэндис миску с едой и кусок маисового хлеба, Джек присел на корточки и сосредоточился на еде.
– Джек, что хотел Шоцки? – спросила девушка. Он отставил пустую миску.
– Чтобы я остался. Кэндис прикусила губу.
Джек нырнул в низкий вход вигвама и вскоре вышел со всеми их пожитками: шкурами и одеялами, оружием и седельными сумками. Свалив все на землю, он начал разбирать незамысловатую постройку, служившую им укрытием все эти дни. Кэндис с болью в сердце наблюдала за ним.
– Сходи к ручью и вымой миски и котелок, – сказал Джек, даже не взглянув на нее.
Конструкция из жердей и веток рухнула.
Сдерживая слезы, Кэндис собрала посуду и пошла прочь. Так даже лучше, в сердцах решила она. Лучше обрубить все сразу, чем терзаться несколько дней.
Вернувшись в лагерь, она застала Джека в обществе Шоцки, Луси и Дати. Индианка что-то горячо говорила, положив руку ему на локоть. Ненависть обожгла Кэндис. Она вернула Луси одолженную у той посуду, но все ее внимание было приковано к Джеку. Он выслушал Дати, пожал плечами, что-то сказал и отвернулся.
«Что ж, Джек быстро найдет мне замену», – горько подумала Кэндис. Луси нежно обняла ее, и она залилась слезами.
– Да хранят тебя боги, – мягко сказала Луси.
– Спасибо. – Кэндис вытерла глаза. – Храни тебя бог.
Часть третья
ЛОЖЬ
Глава 37
– Слезай.
С гребня невысокого кряжа, где они остановились примерно в миле от «Хай-Си», можно было разглядеть стены, загоны и надворные постройки ранчо. Руки Кэндис сжались на талии Джека.
Три последних дня были самыми ужасными в ее жизни.
– Слезай, Кэндис, – повторил Джек ставшим привычным, но от этого не менее ненавистным ей отрывистым тоном.
Кэндис соскользнула на землю.
– Что… что нам делать?
С ожесточением Джек коснулся пальцем полей своей потрепанной шляпы.
– Полагаю, ты найдешь дорогу. Сердце Кэндис судорожно сжалось.
– Джек! Ты уезжаешь?
– Точно. Тебе здесь полчаса пути, не больше. Кэндис схватилась за поводья. Он не может вот так уехать!
– Постой!
Джек насмешливо улыбнулся:
– Зачем? Для нежного прощания? Отойди, Кэндис. – В его голосе прозвучала угроза.
– О Боже, Джек! – Кэндис выпустила поводья. – Мы еще увидимся?
– Разве что в аду, – бросил он, поворачивая коня. Кэндис устремилась следом.
– Значит, мы больше не увидимся?
– Нет. – Джек устремил на нее ледяной взгляд серых глаз.
Кэндис заплакала. Джек напрягся; пришпорив вороного, он перевел его в галоп. Кэндис провожала его взглядом, пока конь и всадник не исчезли за каменистым кряжем.
Опустившись на землю, она обхватила руками колени и разрыдалась. Кэндис раскачивалась из стороны в сторону, давая выход отчаянию. Когда слезы иссякли и рыдания прекратились, она вытерла глаза. Но ощущение потери не стало меньше. Оно пронзало грудь, причиняя нестерпимую боль.
Как мог Джек так решительно и бесповоротно отвернуться от нее? За все время, прошедшее с того вечера, когда он сообщил ей, что они женаты, Джек ни на секунду не смягчился. Он вел себя так, словно Кэндис ничего для него не значит. Неужели все это было для него лишь развлечением? А когда оно закончилось, Джек потерял к ней всякий интерес? Кэндис не хотелось в это верить, но вывод напрашивался сам собой.
О Боже!
Весь первый день они ехали в полном молчании. Решившись обратиться к Джеку, Кэндис получила столь грубый отпор, что оставила все попытки завязать разговор.
Ничто не изменилось и ночью. Все их общение свелось к отрывистым фразам типа «разведи костер» или «вымой посуду». Джек ни разу не взглянул на Кэндис. А когда пришло время ложиться, бросил ей одеяло и лег один, по другую сторону костра.
И так все три дня и три ночи, которые они провели в пути.
Всхлипнув в последний раз, Кэндис вытерла глаза и поднялась на ноги. Пожалуй, даже лучше, что Джек оставил ее здесь. Ему опасно появляться на ранчо, а она скажет, что давно сбежала от индейцев и долгое время провела в пути. Да, так, несомненно, лучше. Когда-нибудь она забудет о Джеке Сэвидже.
В глубине души Кэндис не верила в это.
Стараясь не думать об этом бесчувственном типе, девушка пошла вниз по склону. Неужели она когда-то считала Джека нежным и любящим? Наверняка все это плод ее воображения. Пора вернуться в реальный мир и сосредоточиться на том, чтобы занять в нем достойное место. Прежде всего ей нужно найти мужа.
Кэндис вспомнила, как решительно отверг ее судья Рейнхарт, и все из-за Джека. Придется вычеркнуть его из числа поклонников. Остается Тим Магро. Надо поощрить его ухаживания, даже если он все еще злится из-за того, что она танцевала с Джеком. Ну, а если не получится… найдутся другие. Чего-чего, а холостяков в здешних местах хватает. Чем скорее она выйдет замуж за респектабельного человека, тем лучше. Только вот почему так тяжело на сердце?
