Мачехина дочка (СИ) - Зиентек Оксана (версия книг txt) 📗
Ни Лили, ни принц не обратили внимание, как вдруг насторожился молодой гвардейский офицер, как он сжал в кулаке одну из подвесок своего мундира и что-то тихо прошептал. Но даже если бы кто-то и услышал его шепот, для постороннего человека это прозвучало бы полной бессмыслицей: «Красный. Восемь Б».
— Итак, прекрасная незнакомка, — вновь вернулся к беседе принц Гуннар, когда оба пригубили бокалы и уютно устроились в углу балкона, наслаждаясь видом ярко освещенного сада. — Как же мне к вам обращаться? Ведь есть же у Вас какое-то имя?
— Лили, Ваше высочество, — скромно потупив глазки прошептала Лили, вспотевшей от волнения рукой выпутывая из складок платья заветную Булавочку.
— Лили, и…? — Наши владения находятся довольно далеко от столицы, вам вряд ли что-то скажет название поместья. — Лили изо всех сил пыталась держать интригу, как учила тетушка, хотя все больше хотелось открыться. В конце концов, ведь не просто так Его высочество оставил всех этих графских и герцогских дочек, и любуется сейчас этим прекрасным вечером именно с ней, с Лили фон Роде. Но тетушка строго-настрого предупредила, не называть полного имени и титула, пока не убедится в очевидном интересе принца Гуннара.
— Милая Лили, — в голосе принца послышалась улыбка, — вы даже не представляете, как много имен и названий поместий хранится в моей памяти. И каждое из них может что-то сказать. Разве только…
— Ой, смотрите! — Лили, вопреки всем правилам этикета, перебила своего высокопоставленного собеседника, указывая в глубину сада.
— Что? — принц обернулся резко, мигом сбрасывая с себя ленивую расслабленность. Сквозь маску ленивого столичного жителя на миг проступил образ воина. Более опытная женщина в этот момент задумалась бы, стоит ли дальше играть в опасные игры, но Лили лишь восхитилась красотой этого нового образа.
— Простите, Ваше высочество! — с притворным покаянием она положила руку принцу на рукав камзола, — Мне показалось, что там на дереве сидел филин. Продолжая нести какую-то чушь, она осторожно вколола тетушкину «счастливую» булавку в складку рукава. Но не успела она вздохнуть с облегчением, как рука принца железной хваткой перехватила ее руку выше локтя.
— Филин, говоришь?! Стража!
— Что… Что? — не понимая, почему вдруг так изменился собеседник, запинаясь лепетала Лили. Но со стороны зала уже раздавался топот сапог.
Лили впала в панику. Не пытаясь выяснить, что случилось и в чем ее вина, она вдруг резко рванулась и, подобрав юбки, припустилась в сторону зала. Наперерез ей метнулся гуляющий по дорожке офицер, но Лили увернулась от него и бросилась в кусты. Споткнувшись о бордюр, она почувствовала, как с ее ноги слетела туфелька. Но возвращаться за ней Лили побоялась, тем более, шелковая бальная обувь все равно не защищала ноги от вечерней росы. Забившись подальше в заросли рододендронов, Лили надеялась укрыться за их широкими плотными листьями. Но вокруг уже раздавались голоса ищущих ее. Все еще ничего не понимая, Лили сжалась в комочек. И тут же услышала над собой:
— Попалась, дрянь!
— Куда ее, во дворец?
— Нет, во дворец нельзя. Давай ко мне. А ты, передай Его высочеству, что я жду их с принцем Эриком на вечерний чай в своем городском особняке. Чай пусть захватит Его высочество Эрик. Так дословной и передай. Понял?
— Так точно!
Только теперь Лили решилась поднять голову и встретилась глазами с уже знакомым гвардейским офицером. А в эта время принц Гуннар Быстро успокоил разволновавшихся бальных гостей. Бал продолжался своим чередом, гости танцевали, а романтичная история о молодом принце, влюбившемся с первого взгляда в прекрасную незнакомку, распространялась из уст в уста. К сожалению, сегодня помолвки не будет, поскольку глупенькая девушка испугалась внезапно вспыхнувших чувств и сбежала, оставив после себя только случайно соскользнувшую туфельку из нарядного белого шелка.
Глава шестая. Как всегда, не вовремя
Агата
Вот уже вторая неделя пошла с тех пор, как Лили сбежала в столицу. Папа-барон, казалось бы, поначалу смирился и махнул рукой, но ни через день, ни через три дня после королевского бала от Лили с графиней не было никаких вестей. И, когда он уже собирался писать графу с просьбой напомнить загостившейся родственнице о приличиях, из столицы пришло письмо. Что было в этом письме, я не знаю, но на папу-барона было жалко смотреть, а мама устроила очередную истерику и вот уже три дня не выходит из своих покоев.
Мама вообще с того памятного скандала за завтраком стала какая-то странная. Порой мне казалось, что все силы у нее уходили только на поддержание видимости порядка и благополучия, на все остальное сил просто не оставалось. Волей-неволей, мне пришлось брать управление хозяйством в свои руки.
К счастью, теперь мое право отдавать приказы никто не оспаривал. Звание «баронесса» прочно закрепилось за мной в сознании слуг, так что в замке все продолжало идти своим чередом. В дела поместья, слава Творцу, вмешиваться мне не пришлось, папа-барон, хотя и ходил сам не свой, но дела не забывал. Возможно, все к лучшему, потому что за внезапно свалившейся на меня работой мне просто некогда было переживать о судьбе Лили. Хоть я и сомневаюсь, что она получила своего принца, иначе с чего бы так расстроился папа-барон, но случись с ней что-то серьезное, замолчать это просто не получилось бы. В конце концов, не у одного папы-барона родственники в столице.
В общем, сегодня у меня впервые за последние дней десять появилось время чтобы побыть в одиночестве и подумать. К сожалению, повод для этого был не самый радостный. Умерла старая Астрид. За то время, что старушка жила в Хижинах, я успела изрядно к ней привязаться. Ни отсутствие кровного родства между нами, ни разница в положении не делали эту потерю легче. Разве только надежда, что там, куда бы она не отправилась после окончания этой жизни, она непременно встретится со своим любимым мужем и четырьмя крепкими парнями — ее давно погибшими мальчиками. По крайней мере, именно это ей обещал наш храмовник в награду за ее терпеливое ожидание. И именно этого она ждала.
По традиции, за отпевание обитателей Хижин храмовник получал плату из замка. А потом оставшиеся обитатели делили вещи покойного, на память, и чтобы поскорее освободить жилье для новых бедолаг. Родственников, могущих претендовать на вещи, у жителей Хижин, как правило, не было. Но у Астрид была я.
И именно поэтому я сегодня решилась нарушить все веками сложившиеся традиции. Ну, сами посудите, зачем холостым мужчинам поношенные женские кофты и шали? Разве что, отнести старьевщику и продать за медяк. Так что я тщательно собрала все вещи Астрид (благо, их было не так и много) в сундук и велела отправить в поместье. А обитателям Хижин просто раздала по полмедяка (больше бы их приобретения все равно не стоили) на выпивку. Пусть помянут старушку. Жители Хижин странно косились на меня, храмовник недовольно морщил нос, но одобрительный взгляд бывшего баронского конюха придавал мне твердости настоять на своем. Тем более, я точно знала, кому пригодится бóльшая часть этих вещей. Себе я решила оставить только коклюшки да пару салфеточек, на память.
Отправив сундук с повозкой, сама я решила пройтись пешком, сократив путь через парк. Целую неделю у меня не было времени посидеть на старых валунах у ручья, на моем любимом месте. К моему огромному удивлению (никто, вроде бы, в замок гостей не приглашал), мое место у ручья сегодня было занято. На моем любимом валуне сидел молодой человек. Сложно сказать, сколько ему было лет: растрепанные рыжие волосы и веснушки на носу сильно молодили его, поэтому казалось, что он примерно ровесник нашей Лили. С другой стороны, строгая морщинка между бровей и упрямо поджатые губы говорили о том, что этот незнакомец, все же, постарше.
Я на краткий миг замерла на месте, размышляя, что же делать. С одной стороны, мне совсем не хотелось разговаривать с посторонним человеком, особенно сегодня, особенно, когда я — одна в пустынном парке, а солнечные лучи уже начинают окрашиваться вечерним румянцем. С другой — одет незнакомец был явно не по-крестьянски, а благородного гостя, появившегося на пороге дома, надо было приветствовать соответственно. Поэтому я решила подойти и заговорить первой, как подобает вежливой хозяйке. В конце концов, от замка нас отделяет лишь пара пышных кустов, если прислушаться, можно услышать, как слуги разговаривают на крыльце. А если папа-барон не захочет видеть этого гостя, он всегда может вежливо указать ему на дверь и после чашки чая.
