Наказанная любовью - Картленд Барбара (читать полностью бесплатно хорошие книги .TXT) 📗
— Да, — призналась Латония. — Но теперь вы в безопасности. Прошу вас… вы должны быть осторожны… очень осторожны в будущем… потому что я…
Она чуть было не сказала: «Я не переживу, если вас потеряю», но потом решила, что это прозвучит чересчур откровенно.
Ее голос замер, и через мгновение лорд Бранскомб тихо произнес:
— Ты не хочешь закончить фразу?
Латония покачала головой, и тогда он тихо сказал:
— Я думал, что ты меня ненавидишь, потому что я наказывал тебя, думая, что ты Тони. Ты ясно выражала свою нелюбовь ко мне до прошлой ночи, когда я поцеловал тебя. После этого мое мнение переменилось.
Он почувствовал, что Латония задрожала в его руках, и увидел, как вспыхнули ее щеки. Очень мягко лорд Бранскомб сказал:
— Целуя тебя, Латония, я подумал, что губы женщины не могут быть такими мягкими и сладкими, если только она не чувствует того же, что чувствую я.
Латония съежилась и еле слышно произнесла:
— А что вы… чувствовали?
— Уже долгое время я чувствую только одно, — ответил лорд Бранскомб. — Я боролся с этим чувством, я был в ужасе от него, но не смог от него избавиться. Прошлой ночью я понял, что это любовь.
Он произнес последнее слово особым, глубоким голосом, и Латония, затаив дыхание, спросила:
— Вы хотите сказать… что любите меня… немного?
— Я люблю тебя так, как никогда не любил прежде, — ответил лорд Бранскомб. — Неужели ты не понимаешь, сколько я выстрадал?
Она испытующе заглянула ему в лицо и увидела на его губах кривую улыбку.
— Когда я считал тебя своей племянницей, то был в ужасе от того, что чувствовал к тебе, — в ужасе и потрясении.
Латония глубоко вздохнула.
— Вы… любили… меня?
— Я влюбился, еще когда учил тебя урду и понял, как ты умна. Твой ум восхищал и вдохновлял меня все наше путешествие.
— Мне казалось, что вы… меня презирали.
— Я старался вновь вызвать в себе чувства, которые охватили меня, когда я узнал об истории с юным Ауддингтоном и другими молодыми людьми, но мне это не удалось!
— Я… рада, — сказала Латония. — Я так хотела… чтобы вы уважали меня… за то, что я такая, как есть.
— Откуда мне было знать, что это ты? — спросил лорд Бранскомб. — Я мог думать только о том, что должен вычеркнуть тебя из своей жизни, и все же каждый нерв моего тела противился этому. О, дорогая моя, как ты смогла сделать такое со мной?
Латония спрятала лицо у него на груди. Руки лорда по-прежнему обнимали ее, и она почувствовала его губы на своих волосах.
— Я понял, что люблю тебя, задолго до прошлой ночи, а когда ты так храбро пришла ко мне, чтобы спасти мою жизнь, и проявила ум, которым обладает одна женщина на миллион, я понял, что нашел идеальную жену, какую искал всегда.
— В-вы… правда, так думаете?
— Позволь мне убедить тебя.
Сказав так, лорд Бранскомб взял Латонию за подбородок и поднял ее лицо. Какое-то мгновение он смотрел на нее так, словно хотел навсегда запечатлеть в душе ее красоту, а потом прижался своими губами к ее губам. Когда он поцеловал ее, Латония поняла, что именно этого она всегда ждала и желала. Теперь его поцелуй был еще чудеснее, чем прошлой ночью, и Латонии показалось, что цветы, и горы, и лунный свет, и звезды, и даже боги пришли сюда и сделали ее и лорда Бранскомба своей частью.
Лорд целовал Латонию, и больше она уже не принадлежала себе. Во всем мире не существовало более ничего, даже луны и звезд, — только его руки и губы…
Казалось, вечность спустя Латония прошептала у плеча лорда Бранскомба:
— Я… люблю… тебя!
Он обнял ее еще крепче, и в свете камина, бросавшего золотой отблеск на стены, Латония видела в его глазах такую любовь, что ей захотелось плакать от счастья.
Свободной рукой лорд откинул волосы ей со лба и произнес:
— Как можешь ты быть таким совершенством? Я все время пытался найти в тебе хотя бы один изъян, но это невозможно, и теперь я знаю, что я самый счастливый человек в мире, потому что ты принадлежишь мне.
— Это… правда? Это так? — спросила Латония. — Я твоя… жена… но… я всегда буду бояться… тебя потерять.
— Я не хочу, чтобы ты волновалась, — ответил лорд Бранскомб, — и потому больше не стану предпринимать таких путешествий, как в этот раз.
— Ты… обещаешь?
— Мне легко дать такое обещание, — ответил он, — потому что я узнал, что вице-король приготовил для меня другое задание.
— Какое? — опасливо спросила Латония.
— Стать губернатором, — объяснил лорд Бранскомб. — И я знаю, что ни у одного губернатора не будет лучшей супруги, чем у меня, дорогая.
— Неужели мне это… не снится?
— Когда наш медовый месяц закончится, мы поедем в Калькутту, и ты убедишься, что я говорю чистую правду.
— Я рада… Я очень рада. Я так тебя люблю! Боюсь, я больше не смогла бы пережить такие мучения, как сегодня.
— Теперь ты понимаешь, что я чувствовал все это время.
Он обнял ее крепче и произнес изменившимся голосом:
— Если бы я был обречен потерять тебя, я предпочел бы «яблоко смерти», чем жизнь в одиночестве.
— Никогда не говори так! — воскликнула Латония. — Ты так прекрасен, так благороден, что, даже если бы меня не было в твоей жизни, для тебя всегда нашлось бы дело, и Индия не смогла бы жить без тебя.
— Сейчас меня волнует не Индия, а ты, — ответил он. — Я знаю, драгоценная моя, что ни один из нас не смог бы прожить без другого. Здесь, под сенью Гималаев, мы не можем не понять, что встретились не впервые и что любовь наша вечна.
— Мне тоже… так кажется. Папа говорил про реинкарнацию, и я всегда молилась о том, чтобы встретить того, кого я любила, и кто любил меня.
Сердито вздохнув, она добавила:
— Я так злюсь на себя, что не почувствовала, что ты тот самый человек, еще тогда, когда мы впервые встретились.
— Я должен был почувствовать то же самое, — признался лорд Бранскомб, — но прошло очень много времени, прежде чем я понял, что твои чары опутали меня и держат крепко, как бы я ни вырывался.
— Я так рада… Так рада, что ты это чувствовал.
— Я собирался заставить тебя выйти за Эндрю Ауддингтона.
Латония вскрикнула от ужаса:
— Как ты мог? Как ты мог хотя бы подумать такое?
— Я хотел освободиться от любви, которая росла изо дня в день. Единственный выход я видел в том, чтобы выдать тебя замуж за кого-нибудь другого.
— Как мог ты надеяться, что я совершу такую… ужасную вещь?
Лорд Бранскомб улыбнулся:
— Я чувствовал, что ты откажешься, поэтому и помалкивал. А теперь мы можем забыть обо всех несчастьях и помнить лишь, что мы вместе, как было предначертано судьбой.
— Это наша… карма, — прошептала Латония.
— Прекрасная, великолепная карма, как мне представляется, — сказал лорд Бранскомб, — и год от года она будет все лучше.
— Я хочу… сделать тебя… счастливым.
— Сейчас я счастливее, чем был когда-либо в жизни, — ответил он, — потому что ты — моя, и я буду заботиться о тебе, и больше никогда, никогда ты не проведешь меня.
— А ты простишь меня на этот раз?
— Не совсем. Я намерен продолжить наказание — поцелуями.
Латония придвинулась к нему.
— Мне бы это… понравилось…
Он поцеловал ее и почувствовал, как она затрепетала.
— Я люблю тебя! — воскликнул он. — Господи, как же я тебя люблю!
Его пальцы легли на ее нежную шею.
— Если ты когда-нибудь разлюбишь меня, — яростно произнес он, — я тебя удушу!
— Я люблю тебя… я люблю тебя сердцем, рассудком… и душой. Они всецело твои.
Его рука опустилась ниже, и пальцы коснулись ее груди. Лорд тихо произнес:
— И твое тело?
— Оно… тоже твое. Прошу тебя… верь мне.
— Я верю, — ответил он. — Но, прекрасная моя, ты должна снова и снова доказывать мне свою любовь.
Его губы вновь завладели ее губами, и Латония почувствовала, как языки пламени опять загораются в ней. Они становились все жарче и выше, пока не коснулись ее губ и не встретились с пламенем, пылающим в ее возлюбленном. Потом она поняла, что нет нужды доказывать свою любовь на словах, потому что боги снова спустились с небес и объяли их божественным светом. Лорд Бранскомб и Латония стали одним целым, которое началось в вечности и уходило в вечность.
