Объятия дьявола - Коултер Кэтрин (книга жизни TXT) 📗
Граф улыбнулся и показал направо:
— Вон там, на берегу Средиземного моря, раскинулся испанский город Сеута, а в горах к северу — маленький городок Сан-Рохе. Жаль, что дымка мешает увидеть Танжер. Взгляни на воду. Трудно описать ее цвет, верно? Как сапфир!
Касси снова усердно закивала; граф был доволен и удивлен таким энтузиазмом. Яхта быстро пересекла пролив — западный ветер поддувал паруса.
Энтони на мгновение прикрыл глаза, прислушиваясь к крикам морских птиц, хлопанью снастей и голосам занятых утренней работой матросов. Открыв глаза, он увидел, что Касси с благоговением уставилась на величественный, неприступный Гибралтар.
— Название “Гибралтар” происходит от слов “джебель Тарик”, что означает “скала, или холм Тарика”.
— Но “Гибралтар” звучит совсем по-английски. Вы, наверное, ошибаетесь. Энтони покачал головой.
— Тарик — мусульманин, захвативший Гибралтар в VIII веке. Он построил крепость, которая все еще действует. Англичане — сравнительно недавние завоеватели.
— Да, именно Утрехтский мир в 1713 году вынудил испанцев сдаться.
Она казалась весьма довольна собой, поскольку смогла запомнить столь бесполезный исторический факт.
— Испанцы еще не сдались. И с каждым годом положение становится все напряженнее. Карлос III не такой человек, чтобы смириться с властью англичан в столь важном стратегическом пункте. Это вечная заноза в королевской ладони.
Касси презрительно пожала плечами:
— О, испанцы! Они ничто по сравнению с нами! Граф криво усмехнулся:
— К несчастью, слишком много англичан разделяют твое мнение. Но время покажет.
— А пираты по-прежнему здесь есть? Мы ведь около берберского побережья, верно?
Она пристально всматривалась в мрачные, пустынные берега Африки, но, кроме черных скал и высоких холмов, ничего не обнаружила. Ни единой живой души.
— Совершенно верно. И пираты еще существуют, хотя их не так много, как сто лет назад. Видишь, эти бухточки, врезающиеся в берег? Они кажутся пустынными, но это не что иное, как обман зрения. Пираты нападают молниеносно и так же стремительно скрываются, ибо их жизнь зависит от внезапности атаки. Будь это XVI век, мы не стояли бы так безмятежно у поручней, любуясь пейзажем. То было время Барбароссы и турецких пиратов.
— Барбаросса, — медленно повторила Касси. — Как чудесно звучит. Готова поклясться, вы лжете, милорд. Пиратов больше не осталось. Все так скучно и неинтересно! Куда девалась романтика!
— Я дам тебе прочитать историю Барбароссы, — сухо пообещал граф. — Ни женщины, ни дети, ни старики не могли считать себя в безопасности от его набегов. Он не брезговал грабежами и убийствами, превращал мужчин в галерных рабов, насиловал женщин. Вряд ли можно назвать романтичным подобное времяпрепровождение.
Касси медленно повернулась к нему:
— И что же вы скажете насчет насилия над женщинами, милорд?
Ей показалось, что Энтони покраснел; впрочем, на загорелом до черноты лице трудно было что-либо рассмотреть. Граф долго молчал и наконец мягко объяснил:
— Говорят, однажды Барбаросса обесчестил двадцать четыре девственницы различного возраста, и самой младшей было всего двенадцать. Поспорив с соседним князем, Барбаросса велел согнать во дворец несчастных девушек, а вокруг толпились мужчины, ставшие свидетелями его “подвигов”. Ни одна жертва не сопротивлялась: отказ означал медленную, мучительную смерть.
Все они были обнажены, без покрывал и накидок — Барбаросса пожелал, чтобы собравшиеся видели их лица в тот миг, когда он будет вонзаться в девичьи тела. Его не интересовало, что станет с ними позже. Очевидец писал, что многих девушек побили камнями: какому мужчине нужна невеста, потерявшая честь?! Он замолчал, видя, как побелела Касси.
— Подумай, Кассандра, и ты увидишь разницу.., если захочешь, конечно.
Касси поежилась, словно от холода, хотя солнце беспощадно палило. Взглянув на стоявшего рядом графа, она почему-то подумала, что если подойти ближе, он загородит небо. Странное чувство унылой безнадежности охватило девушку.
— По-видимому, милорд, — резко бросила она, — мужчины почти не изменились с самых давних времен. Женщины все еще остаются игрушкой в руках мужчин. Их лелеют, берегут или выбрасывают, как ненужную ветошь, повинуясь малейшему капризу. Так что не вижу особой разницы, милорд. Невзирая на то, что вы заставляете меня испытывать в своей постели, я всегда буду ненавидеть и вас, и то, что вы со мною сделали.
— Ты не права, сага, и я докажу тебе. Она повернулась и поспешила прочь. Позади раздалось разъяренное рычание:
— Кассандра!!!
Девушке стало страшно, но она только ускорила шаг и тут же налетела на бухту каната, лежавшую у грот-мачты, и едва не упала. Чьи-то сильные пальцы сомкнулись у нее на предплечье. Энтони рванул ее к себе.
— Вы хуже, чем Барбаросса, тот по крайней мере не был лицемером и не скрывал свои гнусные…
— Замолчи!
Девушка прерывисто вздохнула и краешком глаза заметила, что члены команды, не таясь, наблюдают за ними. Энтони притянул ее к себе, и Касси поморщилась — до спины все еще было больно дотрагиваться.
— Так что вы намереваетесь делать, милорд? — прошипела она. — Снова избить меня, чтобы я научилась пресмыкаться? Но раньше я увижу вас в аду!
— Пойдем, Кассандра, не заставляй нести тебя на руках!
Она гордо вздернула подбородок, но все же послушалась. Поняв, что они направляются к каюте, Касси замедлила шаг, но он втолкнул ее в комнату, повернул ключ в замке и положил руку на пряжку ремня.
— Побоями меня не сломить, милорд! Вам придется связать меня, по доброй воле я не дамся!
Он уставился на нее, словно громом пораженный.
— Клянусь Богом, ты безмозглая маленькая дурочка! Искренне веришь, что я…
Но тут тяжелая книга ударила ему в плечо.
— Безмозглая, вот как, милорд! — взвизгнула она. — Вы увидите, что я не так уж беспомощна!
И, схватив с полки два самых увесистых тома, швырнула в него изо всех сил. Но граф легко отбил снаряды одной рукой и устремился к ней. Касси, всхлипнув от гнева, стиснула огромный подсвечник слоновой кости. Его постигла та же участь, что и книги. Граф успел уклониться, гадая, что стало с одним из самых дорогих предметов обстановки в этой каюте и не треснул ли драгоценный материал.
Ему удалось прижать Касси к письменному столу, но она продолжала сопротивляться и даже ударила его кулаком в живот.
— Довольно, Кассандра, — велел он, сжав ее запястья. Она попыталась пнуть его, но Энтони так крепко прижал ее к себе, что Касси не могла шевельнуться.
Сердце девушки колотилось так, что, казалось, вот-вот разорвется, грудь тяжело вздымалась. Она верит.., все еще верит, что он собирается избить ее!
— Кассандра, взгляни на меня.
Энтони слегка встряхнул девушку. Наконец, она нерешительно подняла голову. С лица сбежали краски, но в глазах по-прежнему сверкал неукротимый гнев.
— Почему тебе взбрело в голову, что я стану тебя бить?!
И хотя он спросил это спокойным и негромким тоном, в животе Касси ядовитой змеей зашевелился страх: она знала, что бессильна против него, бессильна во всем.
— Вы жестоки.
— Как Барбаросса? — бесстрастно осведомился Энтони, и девушка нерешительно поежилась.
— Почему вы издеваетесь надо мной? — вспылила она вместо ответа.
— Вовсе нет, сага, и к тому же не имел ни малейшего намерения наказывать тебя.
— Не лгите! Вы злы на меня, и, кроме того, не успев войти, сразу начали расстегивать ремень!
— Да, я разгневался на твой острый язычок. Но пойми, Кассандра, я никогда и пальцем не трону тебя лишь потому, что тебе упорно хочется вести себя, подобно несмышленому избалованному ребенку или сварливой мегере. Что же до моего пояса.., я просто собирался раздеться. Ты нуждаешься не в порке, дорогая, просто истосковалась по моим ласкам.
— Нет!
Она стала лихорадочно вырываться и ощутила твердость мужской плоти, прижатой к своему животу. Щеки Касси мгновенно побагровели.
